Он почти кричал. Да как он смеет кричать, этот лжец и обманщик!

— Убирайтесь отсюда! — взвизгнула Кейт и прижала руку к губам. Возвращайтесь, к своей подружке!

Он наклонился и заглянул ей в лицо.

— Вы плачете? Что случилось? Его взгляд упал на сковородку, все еще шипевшую в мойке.

— Вы схватили ее голыми руками? Боже, какая дурочка! Разве вы не видели, что у нее металлическая ручка? Вы обожглись. Давайте-ка, подставьте руку под кран!

Он сжал ее кисть и сунул под струю ледяной воды.

— Все в порядке. Ничего страшного. — Кейт попыталась вырвать руку, но он держал ее крепко, и девушке пришлось подчиниться. Когда он закрыл кран, рука у нее окончательно онемела.

— Сядьте. — Он подтолкнул ее к стулу. — Где аптечка?

— В шкафу, наверху. Но, честное слово, у меня все в порядке, не нужно…

Не было смысла спорить с ним; и, сказать по правде, Кейт испытывала наслаждение от прикосновения его пальцев, когда он смазывал ее руку кремом из тюбика.

— Кажется, ожог несильный, но там видно будет, — говорил он. — Теперь вам нужно немного отдохнуть. Возвращайтесь в гостиную и ложитесь на диван. Я подбросил дров в огонь, там тепло и уютно.

Кейт быстро опомнилась.

— Я поднимусь к себе, — высокомерно сказала она. — Я больше не намерена участвовать в этих гнусных играх с вашим агентом, любовницей или кем она там вам приходится…

— Слава богу, она не моя любовница и никогда ею не была, — пылко возразил Уилл. — Хотя с некоторых пор это ее хрустальная мечта. Как бы то ни было, не волнуйтесь: она уехала. Помчалась к друзьям, в Париж. Похоже, ей не очень понравился мой прием. Но ничего, она скоро вернется. Она неплохо на мне зарабатывает и не может позволить себе долго дуться. — Он хихикнул.

Образ рыдающей брошенной любовницы, чье сердце разбито, а будущее беспросветно, разом вылетел у Кейт из головы. Негодование сменилось чувством странного удовлетворения от того, что Лизбет — не подружка Уилла, а всего лишь его агент.

— Ну и что, все равно мне не нравится, когда меня обманывают и бессовестно используют, — сбивчиво бормотала девушка, пока Уилл вел ее в гостиную, крепко обняв за талию, а потом укладывал на диван. В комнате действительно было тепло и уютно.

Начало смеркаться, и дрова в камине горели все ярче.

Уилл вышел из комнаты и вскоре принес плотное покрывало со своей кровати. Он положил ее ноги на диван и бережно укрыл.

— Держать пациента в тепле и спокойствии, — бормотал он. — Первое правило при лечении шока. Правильно?

— Разве вы не слышали, что я сказала? — стараясь быть суровой, произнесла Кейт. Ощущение прикосновений Уилла было слишком волнующим. Ей пришлось признать, что он обладает опасной физической притягательностью. Может, он гипнотизер? Надо держать себя в руках.

— Это насчет того, что вас «обманывают и бессовестно используют»? — Он сидел на полу у камина, опершись спиной о диван. — Милая Кейт, я бы никогда не осмелился вас обманывать, никогда. А что касается «использования», то я считал, что вы у меня в долгу. Вы ведь использовали меня, чтобы заморочить голову доктору?

— Еще один «маленький невинный обман»? — тихо спросила Кейт. Кажется, это входит у нас в привычку. Все равно мне это не по душе.

Он пожал плечами.

— Это была единственная возможность убедительно, но мягко показать Лизбет, что она даром тратит время.

Кейт осторожно сказала:

— Она такая красавица. Удивительно, что вы хотите избавиться от нее. Он усмехнулся.

— Внешность обманчива. На самом деле она бесчувственна, как чурбан. Она полезна в качестве агента, но в постели с ней умрешь от скуки.

Кейт не смогла удержаться от смеха.

— Так-то лучше, — весело сказал Уилл, дотянулся до забинтованной руки и тронул ее пальцем. — Болит?

— Уже легче, но еще побаливает. — На самом деле она испытывала лишь легкие угрызения совести: ожог существовал больше в его воображении. Было слишком соблазнительно заставить его попрыгать вокруг нее.

— Что ж, хорошо. Тогда вы лежите и любуйтесь на огонь, а я пойду выполнять обязанности шеф-повара. У меня два фирменных блюда: печеные яйца и сандвич по-уэльски.

— Ой, я обожаю сандвич по-уэльски! Но я могла бы сама…

Она попробовала встать, но Уилл опередил ее и крепко, но нежно уложил обратно, нажав на плечи обеими руками.

— Делайте то, что вам говорят, девушка. Сегодня ответственный по кухне я. Все будет сделано очень быстро.

Он наклонился и поцеловал ее в голову.

— При свете камина ваши волосы похожи на полированную медь, — нежно сказал он и прихрамывая вышел из комнаты.

Кейт лежала на диване, ее сердце билось с перебоями. Уилл был слишком легковесен; она не имела права, поддаваться его обаянию. Она должна думать об Эдварде, как и было запланировано на эти каникулы.

Эдвард — надежный человек: он был бы хорошим мужем и отцом. Скучноват, конечно, но зато добр, надежен и верен. Главное, верен; в этом можно было не сомневаться. О мужчинах другого сорта она судила по судьбе матери, год за годом угасавшей от горя. О да, она все знала о неверных мужьях, приносящих несчастье. Нет, не для нее обаятельные, веселые мужчины типа Уилла Рэйвена, без угрызений совести порхающие от одной женщины к другой. Сегодня она видела его за работой. Он говорит, что Лизбет никогда не была его любовницей, но можно ли ему верить? Солгать для него пара пустяков — он сам подтвердил это. А потом он нашел бы себе хорошее оправдание: мол, у него не было другого выхода.

Глядя на огонь, она изо всех сил пыталась вспомнить лицо Эдварда, но у нее ничего не получалось. Нужно попытаться полюбить его. Завтра она напишет ему теплое дружеское письмо, напишет, что будет ждать его возвращения из Йоркшира. Пусть ему будет приятно.

Уилл вернулся со сказочной быстротой, неся ужин на двух маленьких подносах. Один он поставил Кейт на колени, другой — на низкий столик у дивана и придвинул кресло.

— Ну что? Как в пятизвездочном отеле! Ничего, что я совершил налет на ваши винные погреба? Он разлил по стаканам красное вино. Уэльский сандвич таял во рту, сыр покрывал его золотистой корочкой, еще слегка пузырящейся. Только начав есть, Кейт поняла, что она ужасно проголодалась. Ее зеленые глаза засияли.

— Шеф-повар, мы в восхищении! Это шедевр! И горчицы с вустерширским соусом как раз в меру!

Во время еды они молчали как заговорщики и завершили ужин, съев по сочному зеленому яблоку. Уилл забрал подносы и принес кофе.

— Это было роскошно, — вздохнула Кейт. — Я не представляла себе, что такое возможно. Он откинулся в кресле.

— С тех пор, как умерла ваша мама, вы живете одна? Где примерно?

— У меня маленькая квартира в Хорнси, — ответила она. — Я собираюсь продать ее и поискать что-нибудь… что-нибудь более удобное.

Если, конечно, она не выйдет замуж за Эдварда.

Он кивнул.

— Вы работаете в Сити?[15]

— Работала. Мне пришлось уволиться из фирмы и поступить на временную работу, которая давала возможность ухаживать за мамой. Я думала, что она поправится, но… После Рождества она заболела гриппом, перешедшим в пневмонию. Она никогда не была выносливой — ей хватило и этого. — Она уставилась на пламя, вспоминая осунувшееся лицо матери и ее натруженные руки.

— Простите, — тихо сказал Уилл. — Наверно, это было тяжело.

Они помолчали, затем он заговорил снова.

— Расскажите мне о себе, Кейт. Я хочу знать о вас все.

Она обернулась и встретила его взгляд. В лучах камина его глаза казались чернильно-черными.

— Зачем? — спросила она.

К чему она задает этот бессмысленный, дурацкий вопрос после всего того, что услышала от него?

Тем же глубоким, спокойным тоном он ответил:

— Потому что мы друзья, а друзьям нужно доверять…

Друзья? Ну да, с этим она могла бы согласиться.

— Мне не о чем особенно рассказывать. Я самая обычная девушка.

— Не сказал бы, — возразил он. — Но это невозможно. Расскажите мне о своей работе — где она находится, что вы делаете в свободное время, сколько у вас мальчиков, что вы обычно читаете, какую музыку слушаете, что вам больше нравится — город или деревня… Ну, в общем, обо всем.