А кто рассудит гяуров с мусульманами? Нет такого старейшины, к которому они могли бы придти, и который сказал бы им: «Живите с миром». Нет такого, кроме Аллаха. Но можно ли жить в мире с теми, кто не верит не только в Аллаха, но сомневается в собственных пророках?!

«Вот сказал Моисей своему народу: „О мой народ! Почему вы причиняете мне страдания, зная, что я послан к вам Аллахом?“ Когда же они уклонились, Аллах совратил их сердца. Аллах не ведёт прямым путём людей нечестивых».

«А вот Иисус, сын Марии сказал: „О сыны Исраила! Я послан к вам Аллахом, чтобы подтвердить правдивость того, что было в Торе до меня, и чтобы сообщить благую весть о Посланнике, который придёт после меня, имя которого будет Мухаммад“. Когда же он явился к ним с ясными знамениями, они сказали: „Это колдовство“[8].»

Тех гяуров, кто противится миру, заповеданному Аллахом, надо уничтожить, и будет мир. А тех, кто идёт путём истины, следует любить и поддерживать. Аллах знающий, милосердный. Богумил Славков совсем не удивился, что ему отныне придётся работать в команде христиан. Ведь они тоже люди Аллаха!

Куратор сказал ему:

– Сынок. Дальше тебе предстоит работать во славу Аллаха под руководством женщины-христианки, – и внимательно посмотрел Богумилу в глаза. Богумил незаметно улыбнулся и слегка кивнул ему: он понимал, в чём тут дело. Всему миру известно, что из мусульман только у курдов женщины равноправны с мужчинами.

Часом раньше здесь произошла ещё одна встреча, о которой Ахмед Беджи – то есть, теперь Богумил Славков, – ничего не знал. Тогда в кабинете были ещё трое: турецкий эфенди и два араба. Они должны были принять окончательное решение.

– Это непростая женщина, – говорил эфенди. – Она коммунистка. А её друзья были друзьями и Муамара, и Арафата, и Саддама. Но она повела собственную игру. Каким-то образом украла у ЦРУ большие деньги, по слухам, то ли сто миллионов, то ли миллиард долларов, и скрылась. Американцы до того разозлились, что стреляли по ней ракетами. И сообщили, что она погибла.

– А теперь она появилась у нас, – сказал тот, кого Ахмед Бейджи звал Куратором.

– Очень странная история, – хмурясь, произнёс один из арабов. – Вроде бы нет причин для сомнений. Но с ней ходит русский Иван. Он прикидывается, будто он испанец и её муж, но мы знаем, что он сотрудник русской военной разведки.

– А мы проверяли и выяснили, что в русской разведке нет такого Ивана, – желчно пробурчал второй араб. Он явно недолюбливал первого. – И этот Айвен действительно её муж перед людьми и Аллахом.

– Аллах велик, – хором сказали Куратор и турецкий эфенди.

– Хвала Аллаху, Господу миров, – подхватил первый араб.

– Мы даём ей одного нашего человека, курда, он поедет с ней по паспорту с болгарским именем, – сказал Куратор.

Первый араб пошевелил пальцами и усмехнулся:

– В этом какая-то хитрость, э?

– В чём?

– В болгарском имени.

– Кстати, – запоздало удивился Куратор, обращаясь к турецкому эфенди, – а почему, в самом деле, вы передали мне для него паспорт с болгарским именем?

– А у нас не было других чистых паспортов, кроме паспорта утонувшего в Чёрном море болгарина Богумила Славкова, – безмятежно ответил эфенди.

Они принимали окончательное решение, и они приняли его…

Теперь Куратор без лишних подробностей – ну, совершенно ни к чему молодому члену Организации знать подробности – объяснил Богумилу Славкову суть задания:

– План, предложенный женщиной, с которой тебе предстоит работать, очень хорош. Она создаёт информационный центр в общих интересах. Чтобы объединить усилия всех, пусть у них и есть разногласия, как вести борьбу.

Богумил обрадовался: наконец-то стало ясным, при чём тут он. Куратор понял, отчего оживилось лицо молодого человека:

– Ты понял, мой мальчик? Но ты должен также понимать, что из-за этих разногласий мнения наших соратников в разных странах разошлись. Одни рады, что она с нами. Другие сомневаются. Тебе, сынок, придётся понять, что там происходит помимо реализации плана. Ты будешь информировать обо всём лично меня. И знай: многие организации из разных стран дали ей по одному человеку, и она уже собрала их там, где её штаб. Точного адреса, разумеется, никто не знает.

– В Москве?

– Вряд ли…

– А как её зовут?

– Она сама тебе скажет, как её надо звать.

Не прошло недели, и вот, он едет в аэропорт, чтобы лететь в Москву, где его встретит новая начальница. А в кармане у него – паспорт в красивой кожаной обложке с кармашками. В одном из кармашков лежит листочек бумаги, который дал ему Куратор, с телефоном живущего в Москве верного Организации курда. В другом кармашке – листочек, на котором рукой дяди Мамеда написано: «Борис Шилин». И адрес с номером телефона…

2.

На своё новое приобретение Камилла Гомес смотрела без особого восторга. Нескольких вопросов хватило, чтобы понять: молодой… глупый. Романтик революции. Ну, что глупый, не страшно – поумнеет. Что необразованный, даже хорошо: она знала, чем меньше у человека общей культуры, тем надёжнее он как технический специалист. А вот то, что романтик – плохо. Так и жди от него каких-нибудь идиотизмов ради внешнего эффекта. Хоть она и старше него лишь на несколько лет, но уже прошла тот этап, когда взрыв никчемного кафе представляется важной р-р-революционной акцией, а серьёзный анализ экономической ситуации – зряшной потерей времени.

Но других-то нет.

Это проблема параметра подбора кадров. Создавай она обычный, государственный или коммерческий, информационно-аналитический центр, таким параметром была бы квалификация специалистов. Играя уровнем зарплаты, она могла бы привлечь спецов любого качества. Но дело-то в том, что ей нужны только те из них, которые целью жизни видят борьбу с империализмом. А подобные сведения люди не пишут в резюме. И она тоже не может дать в газете объявление: требуются, дескать, подпольщики.

Потому и приходится собирать специалистов с бору по сосенке, убеждая родственные группы, разбросанные по всему миру, что она всего-навсего желает быть им полезной, чтоб через её посредство они могли обмениваться информацией, кадрами, техникой… Оказывать влияние через сеть Интернет. Хотя кто-кто, а она-то знает, что создаёт мощную руководящую структуру. А они подсовывают ей вот таких Богумилов. Молодых и глупых.

Они беседовали, сидя в машине, припаркованной возле московского аэропорта «Шереметьево».

– Пока будешь звать меня донна Роза, – сказала она и, показав на водителя, добавила: – А это мой муж, сеньор Айвен. По-английски он говорит плохо, но, судя по твоему английскому, вы двое друг друга поймёте.

– Слушаюсь, госпожа донна Роза, – мгновенно отозвался юнец. – Очень приятно, сеньор Айвен.

Тут сеньор Айвен впервые заговорил, причём на непонятном Богумилу Славкову языке.

– Дорогая, – сказал он по-испански. – Должен тебе сказать, что наш новый друг такой же болгарин, как я мексиканец.

Слово «болгарин» Богумил понял, и поёжился. Хоть он и согласился стать болгарином, но всё же не очень понимал, почему Куратор выбрал для него эту национальность. Ему в голову не могло придти, что у могущественной, всемирно известной Организации, которой он служил, просто не было ни одного «чистого» паспорта, кроме паспорта утонувшего болгарина Богумила Славкова.