Голоса их постепенно смолкали. Шаги и возня внизу продолжались ещё некоторое время, но вскоре также стихли. Наёмники покинули корпус, теперь можно наконец-то вылезти из этой тесной кладовки. Что мы с радостью и сделали.

— Чёрт возьми, да у них всё схвачено, — Олег тоже слушал их разговор.

— Не будь так в этом уверен: наше появление здесь они не предусмотрели, — последние слова Алёна произнесла с особой выразительностью. — Глупо будет этим не воспользоваться.

— Это наш шанс узнать всю правду, — согласился Олег. — Вот только документы, о которых они говорили, наверняка за одной из закрытых дверей. Взломаем — они поймут, что здесь побывали. А нам лучше не оставлять следов.

— Выходит, нужно делать всё аккуратно.

Помню, в бытности моей в учёном отряде, отправили меня забрать документы из старого лагеря. Ну, расположились учёные в деревне, замеры сделали, образцы собрали. А в день перед вылетом в деревню припёрлись собаки, целая стая. Полсотни, не меньше. Отстреливать их не захотели, вместо этого собрались по-быстрому и рванули оттуда. Вот только в спешке забыли какие-то важные бумаги. Естественно направили туда двоих сталкеров, чтобы бумаги эти забрать. Эти двое были я и Фомка. Он раньше домушником «работал», а как его в розыск объявили, так в Зону и подался. Прибыли мы в деревню. С собаками, к счастью проблем не возникло: те благополучно смылись. Мы нашли нужный домик, где документы лежали. Я уже хотел либо окно выбивать, либо дверь выламывать, так как домик тот был наглухо закупорен. Но у Фомки неожиданно возникла ностальгия по былой жизни. И он с помощью обыкновенного ножа и скрепки за пару минут открыл дверь. Причём сделал это так чисто, что я бы в жизни не догадался, что замок взламывали, если бы не видел процесса. Потом он так же аккуратно запер дверь. Мы уже собрались топать в лагерь, как начался ливень. Мокнуть не слишком хотелось, поэтому мы остались в помещении. Чтобы скоротать время, Фомка учил меня правильно открывать тот замок. А я учился. Через три часа у меня уже получалось довольно неплохо. А ещё через некоторое время закончился дождь, и мы ушли на болота.

И вот мне представился шанс использовать подзабытый навык. Дело в том, что замки на этих дверях были один в один с тем, который я научился открывать без ключей. И нож при себе имелся. Скрепка нашлась в комнате напротив, служившей некогда офисом. А что же за офис без канцелярских принадлежностей? Короче говоря, покряхтев пару минут над каждой из трёх дверей, я открыл доступ во все комнаты. Правда, гнёзда для ключей здорово исцарапал. Но кто в полумраке обратит на это внимание?

— Да ты оказывается ещё и взломщик, — Алёна поразилась моему скрытому таланту.

— Есть немного, — я и сам удивился, что всё получилось легко.

В первых двух комнатах не было ровным счётом ничего интересного. Только поломанная мебель и мусор на полу. Я запер их обратно. Но вот третья комната оказалась той, что мы искали. Во-первых, по сравнению с другими двумя, там было прибрано. Во-вторых, что намного важнее первого, в углу стоял маленький сейф. Олег случайным образом повертел ручку. Сейф, конечно же, не открылся. На всякий случай Олег вернул ручку в первоначальное положение.

— Эх, не всё так просто, — вздохнул я.

— А я уж думала, что ты и сейф открыть сможешь, — многого же ты от меня требуешь, Алёна.

— Прости, я не всесилен.

Но покидать комнату с пустыми руками нам не хотелось. Мы перерыли все шкафы, найдя в них кучу бумаг. Все они были датированы восемьдесят шестым годом, относящимся к советской эпохе. А вот документы злоумышленников, конечно же, были в сейфе.

— Ребята, я что-то нашла. — Алёна вытащила из ящика письменного стола папку с документами.

Мы подошли к ней и поглядели на находку. Папка была довольно таки объёмной, не меньше двух сотен листов. На титульном красовался необычный символ, напоминавший религиозный. Выглядел он примерно так: на прямоугольном ящике стояли два ангела, протягивая друг к другу свои крылья. Папку украшала надпись «КК».

— Символ сектантов? — Олег шёпотом произнёс то ли вопрос, то ли утверждение.

— Нет, — говорю я, — они поклонялись Монолиту, Исполнителю Желаний. А здесь библейский ковчег нарисован. По крайней мере, так себе его представляют.

— Надо посмотреть, что внутри, — Алёна принялась перелистывать страницы.

Но изучить их содержание мы не смогли: внизу вновь послышались шаги. Алёна закрыла папку, вернула её в ящик и задвинула его. Мы покинули комнату, я принялся её закрывать. Как назло в момент спешки это не удавалось. Но наёмники не торопились подниматься наверх. Вначале они швырнули что-то на пол.

— Теперь это твой новый дом, работничек, — зло произнёс кто-то внизу.

— А он выживет? Станет таким, как другие? — поинтересовался другой голос.

— Либо он станет таким, как они, либо предыдущие его сожрут, — третий голос принадлежал Капитану.

— Раз уж мы здесь, надо забросить в сейф последний договор, — прозвучала реплика иностранца.

— Я проведу, — прохрипел Капитан.

Замок наконец-то щёлкнул. Пришла пора валить отсюда. Возвращаться в тесную и пыльную кладовку не хотелось. Иностранец и Капитан между тем поднимались к нам. Шли они, как и в прошлый раз, по центральной лестнице. Мы же воспользовались служебной, ведущей к пожарному выходу. Тот естественно был завален всяким хламом настолько, что при пожаре оказался бы совершенно бесполезным. Пришлось лезть через окно. Чтобы смягчить прыжок, я кувыркнулся через плечо. Кувырок помимо смягчения удара снизил и уровень шума. Нет ничего удивительного в том, что Олег с Алёной сделали то же самое.

Мы оказались на внутренней территории станции. Вести себя нужно предельно осторожно. Слева находился центральный выход из административного корпуса на территорию станции, которым пользовались наёмники. Чтобы не попасть случайно в поле их видимости, мы отбежали за угол.

— И куда дальше? — шёпотом спросила Шнайдер.

Как ни странно, до этого мы все усилия прикладывали к тому, чтобы попасть в Центр. Что делать на самой станции, никто из нас даже не задумывался. Но особого выбора не было: позади только путь назад, а отступление не входило в наши планы. Справа пролегал канал, впадающий в реку Припять. Лезть в воду не было ни желания, ни смысла. Оставался только один путь — вперёд.

— Думаю, в первую очередь, нужно пробраться либо к хранилищу, либо к железной дороге, — предложил я свой план. — Нужно постараться выяснить, что здесь делают наёмники, и кто всем этим руководит.

Мои спутники молча кивнули. Действовать нужно без лишних слов. Но сказать легче, чем сделать. Участок железной дороги, ведущий за территорию станции, начинался на другом её конце. Добраться туда — задача непростая. Но надо же с чего-то начинать! Двигаясь цепочкой, мы стали обходить машинный зал, стараясь держаться ближе к стене. Удавалось это с трудом: вдоль стены расположено множество всевозможных компрессоров, подстанций и прочей аппаратуры. Тяжело себе представить асе эти механизмы в действии. Когда-то здесь наверняка стояли ужасающий гул и грохот. Но это было тридцать лет назад. Теперь вся техника безмолвствовала, постепенно превращаясь в металлолом.

Следом за машинным залом располагалось здание второго реактора. Благодаря своему чёрному цвету, оно выделялось даже ночью. Эту «черноту на фоне черноты» мне удалось разглядеть только благодаря работающему ПНВ. Интересно, заметил бы я здание невооружённым глазом? Проверять не было времени. Следом за зданием второго реактора следовало точно такое же здание третьего: чёрное и высокое, устремлённое в небо. На крыше машинного зала напротив обоих зданий располагались ряды труб.

За реакторами находился очередной корпус. Порог освещался светом крупного прожектора. Выходить на свет — значит обнаружить себя. Можно было взять курс вглубь территории станции, но мы не стали этого делать. Неизвестно, что там может нас ожидать. Вместо этого мы устремились вверх, на крышу третьего реактора. Этому способствовала внешняя лестница, окрашенная в голубой цвет, что наверняка выделяло её на чёрном фоне здания при свете дня. С крыши открывался прекрасный вид на освещённое крыльцо, и мы заняли наблюдательную позицию. Если быть точным, то открывался великолепный вид на всю территорию станции и вокруг неё: мы находились на самой высокой крыше в радиусе многих километров. Если посмотреть в ту сторону, откуда мы пришли, можно было разглядеть выжженные радиацией поля, утыканные одинокими стволами обугленных деревьев. Поля пересекали высоковольтные линии, одна из которых едва не прекратила наше путешествие. А ещё дальше на северо-западе высились силуэты городских строений. На востоке протекала река Припять. Что творится сейчас в её водах — неизвестно. Но и пересекать её мы не собирались. И поэтому всё своё внимание можно было сосредоточить на самой станции, которая располагалась прямо перед нами. Были видны многочисленные низенькие строения непонятного мне назначения. Были видны трубы и теплотрассы, крупные линии электропередач и отдельные провода, вдоль и поперек пересекающие территорию. Всё как на ладони. А слева от нас высилась громада Саркофага, самое сердце Зоны, усыпальница мирно атома.