Королева окинула рослую фигуру Блейда задумчивым взглядом.

— Скажите, мистер Блейд, что вы чувствуете там… — она неопределенно повела рукой.

— Там… там интересно, Ваше Величество, — Блейд с галантностью склонил голову. — Интересно, но очень опасно.

— А я… я могла бы попробовать?

Она спросила это совсем по-детски, и Блейд вдруг понял, что любопытство не чуждо и великим мира сего.

— Боюсь, это невозможно, Ваше Величество, — заметил Лейтон. — Хотя мне не удалось пока детализировать требования к подобного рода… гм-м… добровольцам, уже ясно, что такие люди встречаются чрезвычайно редко. Кроме полковника Блейда мы пытались заслать еще несколько человек… и ни один не вернулся…

Еще бы, подумал разведчик. Русского агента, Григория Петрошанского, он прикончил в Сарме собственными руками еще десять лет назад, а с остальными странниками по мирам иным расправились, скорее всего, обитатели этих самых миров. Правда, кое-кого Лейтон успел вытащить, но лучше бы он этого не делал — все вернувшиеся необратимо лишились памяти.

— Жаль, — произнесла королева. — Однако это дает нам определенную надежду… — она замолчала, размышляя, но никто не осмеливался поторопить ее. — Если люди, наделенные такими способностями, встречаются на Земле столь редко, то, возможно, и в других мирах ситуация аналогична…

Она быстро соображает, решил Блейд.

— Тем не менее, — королева задумчиво коснулась виска, — если раньше мы считали себя в полной безопасности, то теперь, после этого ночного происшествия два дня назад, необходимо понимать, что дорога в наш мир открыта… И я бы хотела разобраться, что грозит нам с этой стороны, джентльмены. То, что было сделано однажды, можно повторить вновь…

Она склонила голову, и Блейд понял, что аудиенция закончена.

Всю ночь его мучили кошмары.

Его отправляли в иные миры спасать Землю. Голый, бродил он среди ледяных равнин и в знойных пустынях; безоружный сражался с дикарями, потрясавшими дубинками, и с вполне цивилизованными людьми, палившими в пришельца из автоматов.

И он побеждал, но легче от этого не становилось. Один кошмар сменялся другим, преисподние чужих миров бессчетной чередой проплывали в дремлющем сознании Блейда, единственного человека, который мог спасти свою планету. И каждый раз Гвенделайн голосом королевы говорила: «То, что произошло однажды, может повториться вновь».

И этому не было конца.

Видимо, подсознательно он полагал, что проснется от назойливого телефонного звонка, но когда веки Блейда поднялись и взгляд упал на часы, он с удивлением понял, что близится полдень. События предыдущих дней кружились в памяти, представ причудливой смесью из любовных утех, марш-броска по заснеженным холмам, погони в лондонских трущобах, королевской аудиенции. Потом кристально-ясная мысль пронзила мозг: он снова должен отправляться Туда. ТУДА!

Он знал, что это очень опасно.

Дело заключалось не только в том, что он подвернул ногу во время очередной проверки на выносливость, не в первых седых волосках, замеченных им, и даже не в этой проклятой болезни, обнаруженной Хэмпсфордом. Он чувствовал, что слабеет. Нет, не физически и не в сексуальном смысле — встреча с юной Гвенделайн служила тому доказательством. Тревожило другое — спидинг, то чудесное свойство его организма, благодаря которому он мог проникать в чужие миры. Оно не поддавалось ни контролю, ни измерению, но Блейд знал, что его разум уже едва поспевает за стремительным процессом перестройки нервных связей, производимым компьютером.

Да, сорок шесть лет — это сорок шесть лет… Его молодость была в прошлом.

Чего же ты хочешь? — спросил он самого себя. Приключений или покоя? Новых странствий или нормальной жизни? Еще вчера очередная экспедиция казалась даром Божьим, сегодня же его вновь мучали сомнения. Стоит ли рисковать? Не вернется ли он из миров иных в том же состоянии тихого идиотизма, как и более молодые коллеги? Впрочем, у него не имелось выбора; эта командировка — дело решенное. Речь шла о долге перед страной.

Он пролежал в постели с четверть часа, сосредоточенно рассматривая потолок, затем поднялся и выглянул в окно. Солнце должно было находиться высоко, но сквозь повисшую над столицей пелену туч его не удавалось разглядеть — только неясное пятно над горизонтом. Температура, однако, упала. Грязь на улицах превратилась в сплошную ледяную корку, ветер нес белую снежную крупу, пасмурный день давил на сердце. Блейд хмыкнул и пошел на кухню.

Пить по-прежнему не хотелось, поэтому за завтраком он решил ограничиться стаканом красного. Слабое вино приятно согрело желудок, наполняя теплой истомой тело, но сознание оставалось ясным. Блейд попытался проанализировать свои ощущения. Нет, пить не хотелось! Напряжение последних дней почти оставило его, словно пережитая встряска вернула ощущение молодости.

Гвенделайн… Он снова ощутил теплоту, телесный жар, поднимавшийся внизу живота. Он вспоминал прикосновения ее рук, губ, ресниц… Она вновь подарила ему веру в себя! С другой стороны, в этой девушке не было ничего особенного. Красива? Пожалуй, да… но с определенными оговорками… И то, что она напомнила ему о первой любви, о его рыжеволосой Мод, было случайностью, которой могло и не произойти. И все же, все же…

Казалось, Гвенделайн затронула в его душе те струны, которые сам он давно считал оборванными, воскресила воспоминания, погребенные под грузом прожитых лет. Странно… Как странно! Что же за нить связала их — или, по крайней мере, его? Блейд затруднялся дать однозначный ответ на этот вопрос. Да и неоднозначный, в сущности, тоже. Он подумал, что и знает-то ее только с одной стороны — как женщину. Да, в постели она была хороша! Но смогут ли они достаточно долго прожить вместе?

В этом он не был уверен, в Гвенделайн явно отсутствовало то, что отвечало его представлениям о жене, хранительнице домашнего очага. Но сейчас он чувствовал, знал твердо, что готов идти за ней на край света. А если потребуется — то и дальше.

Рука сама потянулась к книжной полке, нащупала толстый том телефонного справочника. Несколько минут ушло на то, чтобы найти номер загородной резиденции Норриса, еще секунды — чтобы набрать его.

Как ни странно, Норрис сам взял трубку

— Добрый день, генерал.

— Кто это?.. А, здравствуйте, Ричард… Вы так быстро покинули нас… Что-то случилось?

— Да, дела службы.

— Серьезные?

— Нет. Уже все нормально. Нечто вроде охоты на лис.

— Ну и?..

— Одну шкурку мы во всяком случае заполучили.

— Ну и слава Богу…

Пауза. Потом Блейд произнес:

— Сэр, у меня к вам есть одно личное дело…

— Да?

— Я хотел бы узнать телефон вашей племянницы.

— Племянницы? Какой племянницы? — в голосе Норриса слышалось неподдельное изумление.

— Гвенделайн Маккаллох… племянницы вашей первой супруги.

Норрис хмыкнул.

— У покойной леди Джейн не было ни братьев, ни сестер.

— Но кузены? Кузины?

— Об этом мне ничего не известно, — он помолчал, — Боюсь, Ричард, какая-то гостья моей жены сыграла с вами веселую шутку.

— Тогда прошу меня извинить, сэр.

Блейд повесил трубку. Старик либо не знает, либо не хочет говорить… Что ж, есть иные способы выяснить истину! Он дал себе слово, что немедленно пошлет запрос в соответствующие инстанции или, еще лучше, обратится к Дж. Его шеф тщательно следил за женщинами, что крутились около лучшего полевого агента МИ6А.

Снова придвинув к себе телефон, он соединился с кабинетом начальника. Дж., как всегда, был на месте.

— Хорошо, что ты позвонил, мой мальчик. Желаю тебе доброго пути, — в его голосе звучала нескрываемая тревога.

— Спасибо, сэр.

Дж. помолчал, тяжело дыша в трубку.

— Не нравится мне это, Дик, — произнес он наконец. — Пора кончать, я полагаю.

— Что именно, сэр?

— Работу на Лейтона. — Он снова помолчал и осторожно добавил: — Ты уже не мальчик…

— Даже не юноша, — Блейд горько усмехнулся своему отражению в полированной крышке стола.