– Ладно… Я завтра же, с утра подаю жалобу в областную коллегию судей. Максимум через три недели будет решение об отмене постановления о твоем аресте. Потерпишь?

– Ну, а куда мне деваться? Конечно, потерплю…

Михаил намеренно не стал уточнять, где и как Чаркин собирается провести эти три недели. Теперь, после побега его клиента из-под стражи, его телефон, как представителя подозреваемого, спецслужбы по просьбе органов внутренних дел вполне могли взять на прослушку. Не факт, что они обязательно это сделают, но вероятность была большая. Значит, рисковать было нельзя. Если Романа опять поместят в СИЗО, то там, в руках опытных костоломов, под действием "неотвратимых доказательств" в виде резиновых палок и пудовых кулаков оперов он может подписать любые показания против себя самого.

Певзнер неожиданно вспомнил, как и сам, однажды оказавшись примерно в такой же ситуации, даже не заметил, как запрыгнул на крышу контейнера высотой не меньше трех метров от земли.

Дело было так.

Примерно десять или двенадцать лет назад на Новосибирской барахолке, самой большой в Сибири – той самой, о которую сломано столько "копий" и за контроль над которой заплатили жизнями не один десяток человек, произошел случай. Кто-то с кем-то что-то там не поделил; сторона, посчитавшая себя незаслуженно обиженной, не особенно затрудняя себя в выборе средств для восстановления "попранной" справедливости… бросила конкурентам гранату. От взрыва никто серьезно не пострадал, но в милицию пришла информация, что может быть повторное покушение, также с использованием "карманной артиллерии".

Барахолка – это не только место столкновения экономических интересов нескольких новосибирских организованных преступных сообществ, это еще и большое количество продавцов и покупателей, среди последних – много женщин и детей. Словом, к информации отнеслись с полной серьезностью, выделили несколько мобильных групп, которые непрерывно несли дежурство с целью предотвращения возможного теракта. Среди нескольких десятков сотрудников органов внутренних дело, переодетых в гражданские костюмы, был и молодой следователь Михаил Певзнер, которого взяли из-за его спортивных навыков и способности принимать правильные решения в ограниченном отрезке времени.

Что Михаил с блеском продемонстрировал, но в ситуации, о которой без смеха потом рассказывать было невозможно.

Поначалу все шло как обычно. Патрулирование, внимательный, даже дотошный осмотр подозрительных мест и подозрительных граждан. Гранаты Певзнер не боялся, знал, что времени, пока горит запал у гранаты – то есть около четырех секунд, вполне достаточно для того, чтобы "нырнуть" за какое-нибудь укрытие.

Или закрыть гранату собой (такой вариант для сотрудников милиции рассматривался как основной, ввиду большого скопления людей).

Неожиданно с одного края барахолки раздался истошный женский крик, толпа людей колыхнулась в сторону от возникшего шума… Разом закричали десятки людей. "Граната!" – Решил Михаил. Он молниеносно выдвинулся в сторону шума и криков, навстречу лавинообразно двигавшейся толпы… Певзнер по инерции сделал еще пару шагов вперед и только сейчас увидел то, что так сильно испугало людей.

С цепи около входа сорвался огромный волкодав. Он злобно рычал, кидался на людей, спина на его загривке стояла дыбом.

У страха глаза велики.

Когда собачища, размером превосходящая любую из собак, когда-либо виденную Михаилом, кинулась на него с открытой пастью, нервы молодого оперативника не выдержали. Он побежал. На ходу успел оглянуться, понял, что собака его догоняет, успел заметить высокую ровную стену стального контейнера…

В себя он пришел только наверху.

Смотреть вниз ему было страшно – таким высоким оказался контейнер. Миша даже не заметил, как запрыгнул на него – в тяжелой зимней шубе, зимних ботинках, в рукавицах.

Адвокат вспомнил казавшийся теперь забавным случай. Усмехнулся, представляя, как Чаркин, презрев гравитацию, залетает на высоченный забор…

…Областная коллегия судей рассматривала кассационную жалобу адвоката Михаила Певзнера на меру пресечения Чаркина Романа недолго. Она полностью удовлетворила требования защитника: вынесенное судьей Копьевой решение об аресте Романа Чаркина является незаконным, оно должно быть отменено, а сам он должен теперь дожидаться решения суда по уголовному делу на свободе, под подпиской о невыезде.

С легким сердцем Михаил получил на руки кассационное определение Новосибирского областного суда и тут же поехал с ним в Октябрьский районный суд, чтобы лично вручить его судье Копьевой, что не соответствовало установленному порядку передачи таких документов, но допускалось только в исключительных случаях.

Случай же, действительно, был из ряда вон.

Судья внимательно прочитала определение… Ни один мускул не дрогнул на её лице, когда она отдавала распоряжение об отмене собственного постановления об аресте Чаркина.

Михаила это насторожило. Он попросил судью дать ему копию того документа, который она вручала его подзащитному. Судья вежливо, но твердо отказала, сославшись на какую-то выдуманную причину. Певзнер насторожился еще больше. От судьи Копьевой в такой ситуации можно было ожидать любого подвоха. Но вот какого конкретно?

"Ладно!" – Подумал Михаил. – "Вы нас – из двери? Так мы – в окно!".

Он вышел на улицу, отошел на несколько десятков метров от суда, набрал номер сотового Романа.

Чаркин долго не отвечал. Наконец взял трубку.

– Слушай, Ром! – вместо приветствия сказал ему Михаил.– У тебя та бумага, которую дала тебе Копьева, когда тебя задержали, сохранилась?

– Да, а что? – Настороженно поинтересовался бывший борец. Слышно было, что он уже и сам не знает, кому можно верить, а кому – нет.

– Можешь ее прочитать мне? Прямо сейчас?

– Почему не могу? Могу! – После некоторой паузы ответил Чаркин. Слышно было, как он шуршит какими-то бумагами. – Вот, слушай…

Адвокат, не перебивая, выслушал его до конца, мрачнея с каждой секундой. "Ну, Копьева, ну молодец!" – думал он, – "Опять всех нас чуть не "умыла".

Как и ожидал Михаил, "тертая в правовых вопросах баба", словно предвидя, что ее решение об аресте Чаркина может быть отменено коллегией областного суда, на бывшего десантника, обвиняемого в преступлении, которого тот не совершал, загодя поставила еще один правовой "капкан". Оказалось, существуют два постановления об аресте Романа Чаркина. Первый – собственно об аресте Чаркина, второе – о его розыске и в случае задержания избрание меры пресечения – заключение под стражу. Таким образом, она юридически дважды "арестовала" его, что с точки зрения уголовно – процессуального законодательства недопустимо.

Михаил вернулся в суд, рассказал все, что стало ему известно из разговора с Романом и попросил прокомментировать принятое судьей решение.

Судья с ненавистью посмотрела на могучую фигуру адвоката, но вовремя заметила в его руке сотовый телефон; промолчала.

"Учитывая накаленную обстановку по этому делу, у этого Михаила Михайловича, – думала она, – вполне может быть включен диктофон, например, в мобильном телефоне".– Она пригласила в кабинет своего секретаря и в присутствии адвоката приказала ей добавить в постановление, которое та отпечатала полчаса назад, еще один пункт…

"Рано радуетесь, господин Певзнер. Игра еще не окончена!" – подумала она, прожигая взглядом дверь своего кабинета, закрывшейся вслед за могучей фигурой бывшего самбиста.

В Большую Мурту Александр Александрович вернулся уже з аполночь. Чтобы купить все лекарства, которые значились в рецепте, врученном ему местным эскулапом, финансисту пришлось "поднять на ноги" практически всех своих знакомых, хоть как-то связанных с медициной и фармакологией.

Лекарства в Красноярске были. Но основная проблема была в том, что в выходной день, уже практически ночью купить их, или даже одолжить на день-два было очень сложно. Да и цена кусалась…

Врач слегка удивился, увидев финансового гения. Видимо, дневной посетитель не произвел на него впечатление "крутого" и успешного бизнесмена, которому по силам решить сложную задачу по добыче очень дорогих и дефицитных медикаментов. Однако вслух он ничего не сказал, принял в руки картонную коробочку, в которой Александр привез лекарства, открыл ее, бегло осмотрел. Доктор удовлетворенно хмыкнул, кивнул головой и тут же исчез в боковой двери, ведущей в реанимационную палату.