А потом пошли отклики.

"Мой знакомый Александр со своей подругой гулял по лесу. – Писал в "Комсомолку" Александр Николаевич Лутохин, из Челябинской области.– Случайно наткнулись на труп девочки. Сообщили в милицию. Вечером Александра пригласили в ОВД, избили, заставили подписать признание. Усилия адвокатов, матери не помогли. Молодой человек в настоящий момент находится в местах лишения свободы (получил дикий срок – чуть ли не 20 лет). Кем он выйдет из тюрьмы через 20 лет? Это страшно, когда преступники в погонах ломают судьбы. За это надо расстреливать, а не штрафовать или выгонять с работы (хотя и это не делается). Я не верю милиции. Подобное происходит на каждом шагу". "А что тут обсуждать? – Вторил ему Роман Викторович из Екатеринбурга.– Просто добавлю случай: в Екатеринбурге задержаны два товарища по обвинению в грабеже. То, что они в момент преступления находились в других местах, следствие не интересует. Их просто "опознали" (или попросили это сделать) и добавили эпизод второго грабежа. Все просто. Преступников искать не надо. Адвокат говорит, что конец года и нужно раскрываемость повышать. Следователь давит: "Не сознаетесь сами – все равно получите сроки".

Михаил с раздражением отложил в сторону газету, откинулся в кресле назад, скрестил на необъятной груди свои могучие руки, задумался. Его взгляд то и дело непроизвольно останавливался на толстой стопке газет, в которую он только что добавил еще одну. Все говорило о том, что защита Романа Чаркина – дело практически безнадежное. "Машина" правосудия работает безотказно, особенно если человек сам, по доброй воле позволил ей "зацепить" себя хоть чуть-чуть.

"Бросить это дело? Попросить заниматься кого-то другого?" – Мучался вопросами адвокат. – "Шансов на успех очень мало, их практически нет. Но если шансов нет, значит ли это, что я должен перестать бороться? Мы с Романом прошли хорошую жизненную школу. Борцовскую школу. Разве не бывало на соревнованиях по САМБО так, что удавалось выиграть уже практически проигранный поединок? Бывало! И не один раз… Правильно говорил отец: проигрывает тот, кто сначала смирился со своим поражением, готов сдаться уже тогда, когда шансы побороться за победу еще есть.

Нет, сдаваться я не собираюсь!

Тем более жизнь часто вносит свои коррективы. В деле могут появиться новые обстоятельства. Неизвестно, как поведет себя на суде "свидетель". Кстати, нужно узнать, кто это такой, поговорить с ним. Судя по тому, как долго "возятся" с ним менты, человек он, видимо, не совсем "конченый", значит, есть шанс, что на суде он скажет правду. Если доживет до суда, конечно… Так… А если не доживет? Не дай Бог, завтра "хлопнет" бедолагу "передоз", и все – пиши – прощай…

Тогда с ним нужно встречаться как можно скорее, разговаривать, объяснять… Если согласиться – взять с него письменные показания о том, как его "убеждали" дать нужные показания; и что предыдущие его показания против Чаркина – неправда, выдумка оперов.

Сейчас задача номер один – до суда вытащить невиновного из СИЗО.

Очень многое зависеть будет от судьи…

Да, кстати, а кто у нас судья?" – Михаил наклонился вперед, достал из груды документов, выложенных на стол, постановление об аресте подозреваемого Чаркина Романа. Посмотрел, кто вынес решение…

И едва сдержал стон (в адвокатском кабинете в этот час было слишком много людей). Постановление об аресте подписала судья Копьева Светлана Александровна. Эта некрасивая сорокапятилетняя тетка с несложившейся личной жизнью давно слыла самой одиозной фигурой даже среди судейского корпуса, повидавшего в своих рядах самых разных людей. По Новосибирску ходила история про нее, за давностью времени почти превратившаяся в анекдот. Однажды она так "достала" своих коллег, что те решили ее под каким-то благовидным предлогом не то уволить, не то сократить… Но "тертая" в правовых вопросах баба себя в обиду не дала. Однако сделала это весьма оригинально: представила справку, что она… беременна. При этом, мужа у нее на тот момент уже не было. Закончилась та полуанекдотичная история с ложной беременностью сорокалетней незамужней женщины, как и хотелось Копьевой – ничем. До сих пор Светлана Александровна вершит правосудие в Октябрьском районном суде третьего по величине города России. Беременность у нее, как нетрудно догадаться, как-то незаметно, сама собой "рассосалась".

Постановление об аресте подозреваемого Романа Чаркина она подписала, но при этом нарушила не одно, а сразу несколько прав подозреваемого Чаркина. И на этом можно было "сыграть".

"А что, есть шанс!" – Повеселел Михаил, придвигая стул к компьютеру. Он осторожно положил на мышку свою могучую руку (мышка скрылась под ней целиком), навел курсор на папку "Певзнер", которой хранились образцы всех юридических документов, которые необходимы адвокату в его повседневной работе, щелкнул мышкой…

Глава 2

Боковой удар

… О необычном кусочке зеленого пластика Быков вспомнил только через два дня, причем исключительно благодаря жене.

– Сережа! Подойди сюда, пожалуйста! – Раздался с кухни голос Марины. Он отложил в сторону свою любимую "Комсомольскую правду", только что купленную в киоске, не мешкая, пошел в кухню. Марина редко вот так звала его; а если уж такое случалось, значит, дело было неотложным, оно требовало его немедленного присутствия. Жена стояла со спортивными брюками Быкова в руках, карманы у брюк были вывернуты. На краешке белоснежной стиральной машины "Индезит" лежала та самая пластмассовая безделица, случайно подободранная Серегой в лесу.

– Это твое? – спросила жена, наманикюренным и наращенным фиолетовым ногтем указывая на Серегину находку. Быков на секунду замялся, не зная, что ответить. После того, как несколько лет назад их отношения дали глубокую трещину, и супруги довольно длительное время жили отдельно друг тот друга, Серега многое сумел понять и переосмыслить. Теперь, после восстановления отношений он стал дорожить семейными узами намного сильнее, чем прежде; все время помнил, как тяжко переживал расставание с любимой женщиной. Любое неверное слово или действие могло разрушить заново складывающиеся отношения. "Черт ее знает, что это за штука!" – Лихорадочно думал Серега, соображая, как жене рассказать о том, где и при каких обстоятельствах у него появился этот непонятный предмет. – "Вдруг это что-то сугубо женское… Типа экспресс-теста на беременность… Вот и объясняй теперь, как эта "штучка" оказалась в моем кармане…"

– Это не мое! – Решил на всякий случай не врать Быков. – Но чьё это, я тоже не знаю. Этот предмет я подобрал позавчера в лесу, когда бегал кросс. В Заельцовском парке, том самом, где неделю назад во время утренней пробежки был убит парень из "Отдыха"; – ну тот, про которого сообщали по телевизору.

Марина проницательно посмотрела на мужа, неожиданно растерявшегося от простого вопроса, каким-то седьмым женским чувством поняла, что тот не врет.

– Тогда прибери, куда тебе нужно. А то я это вместе с брюками в едва машинке не постирала.

Серега сгреб зеленую пластинку со стола, едва не поддался желанию тут же выбросить ее в мусорное ведро, стоявшее тут же. Но вовремя подумал, что такой жест, да еще на глазах жены, наверняка может вызвать у нее новые подозрения. Он сжал пластик в моментально вспотевшей ладони, аккуратно опустил в карман шортов – из-за некоторых особенностей своего организма летом (да и зимой!) по дому он ходил только в них.

В своей комнате он присел на кресло возле компьютера, задумался. Машинально стал прокручиваться в нем из стороны в сторону – не совсем так, как любил это делать Эраст Фандорин в фильме про статского советника, но сходство было. Наверное, это действительно, помогало думать.

С пластмассовой "штучкой" нужно было что-то делать.

"Интересно, а, действительно, что это такое?" – подумал Серега. Он достал из шортов свою лесную находку, повертел в руках. И тут же выяснилось, что Серегина находка состоит из двух частей. Причем одна часть поворачивается вокруг какой-то невидимой внутренней оси. Быков покрутил тоненькую деталь посильнее. В пластиковом предмете что-то негромко хрустнуло. Бывший физрук от неожиданности выронил его на пол.