– Что-что? – переспросил Насбаум. – Пропала?

Миссис Бостон молча обхватила голову руками, а потом повернулась ко мне и воскликнула:

– Это ошибка!

– Ее нет в кроватке.

– Ничего-ничего, – неумело утешая меня пробормотал Насбаум. – Я уверен, что с ней все хорошо. – Он посмотрел на миссис Бостон, чье лицо сейчас выражало глубокую озабоченность. – Давайте поднимемся?

Мы втроем поспешили направо по коридору и вверх по лестнице. Еще раз я вынуждена была увидеть опустевшую кроватку. Миссис Бостон снова схватилась за голову.

– Ничего не понимаю, – голос у нее дрожал, – я ее оставила всего пятнадцать минут назад, она тогда спала.

– О нет, – я не могла больше себя сдерживать. – Кристи украли! Нет! – Мой крик пробудил любопытство у матери, и она появилась в дверях.

– По какому поводу истерика? – поинтересовалась она.

– Ребенок пропал, кто-то взял ребенка, – за всех ответила миссис Бостон.

Ужас исказил лицо моей матери, глаза ее начали испуганно расширяться, в них читался страх. Она уже слышала эти слова раньше, когда украли меня. Только потом ей пришлось смириться. Похоже, она перестала ощущать время, временные рамки для нее значения не имели, тогда... сейчас... она переживала все во второй раз.

– О нет, – она тоже не могла больше себя сдерживать, – это, может быть... это, должно быть, ошибка, почему все должно повторяться? Только не это! Я больше не выдержу! Но почему в этом доме не может быть мира? – простонала она и покинула комнату.

– Наверное, нужно что-нибудь делать? – что-то отдаленно похожее на предложение произнесла миссис Бостон.

Я никак не могла успокоиться: почему Джимми уехал сейчас, когда он больше всего необходим? Эта мысль не давала мне покоя. Почему? О Боже! Сделай так, чтобы Кристи исчезла не навсегда, только не это! Я же не переживу этого во второй раз. Может, это место действительно проклятое. Или все это злая шутка судьбы, жестокий порочный круг. Карусель ужаса.

Я вытерла слезы и последовала за миссис Бостон. Мы оставили комнату. Спустившись в вестибюль, миссис Бостон развила бурную деятельность, ее указания сыпались направо и налево.

– Кто-то взял Кристи из кроватки, – поясняла она. – Необходимо осмотреть всю гостиницу.

Мне показалось, что многие служащие были шокированы. Коридорные с энтузиазмом бросились выполнять поручения, дворецкие поспешили за горничными, персонал ресторана, расслаблявшийся в вестибюле, выскочил на улицу и окружил отель, все больше и больше людей принимало участие в поисках Кристи. Вскоре все население отеля было задействовано. Даже Филип, оторвавшись от покера, в сопровождении прислуги выбежал во двор.

– Что, действительно пропал ребенок? – В его глазах был неподдельный интерес.

Я только кивнула в ответ. Принимать участие в поисках я не могла и сидела в кресле. Мое самочувствие было омерзительным, меня тошнило, судороги сдавливали горло. Я закрывала глаза и действительно боролась за каждый вдох. Миссис Бостон, мистер Насбаум, дворецкий, прислуга, в общем все, кто на данный момент не принимал участие в поисках, успокаивали меня. Наконец из глубин коридора раздалось долгожданное: «Ребенок нашелся!»

– Кристи, Кристи! – из последних сил я рванулась из кресла. Крылья выросли у меня за спиной, когда я неслась по вестибюлю.

Мгновением позже Лилиан Францен, девушка из прачечной, показалась из-за поворота с Кристи на руках.

– С ней все в порядке?

– Чудесно, все чудесно, – ответила девушка и аккуратно протянула мне ребенка.

Кристи удивленными глазами рассматривала окружающих, от любопытства подергивая носиком. Я прижала ее к себе, не желая больше ни о чем думать.

– Где ты ее нашла?

– Я чуть было не прошла мимо, этот замечательный ребенок так тихо лежал...

– Где?

– В прачечной, в корзине с грязным бельем. Все с недоумением переглянулись.

– И как она там оказалась? – спросила миссис Редли, одна из старших секретарей. – Если кто-то пошутил, то довольно-таки неудачно.

– Благодарю вас, – я обвела взглядом присутствующих. – Спасибо за помощь.

– Как хорошо, что она всего этого не понимает, – миссис Бостон умиленно сложила руки на груди.

Мы забрали Кристи наверх и там еще раз внимательно осмотрели ее. На ней не было ни пятнышка, ни царапинки, и она выглядела довольной и радостной.

– Но кто это сделал? – недоумевала миссис Бостон.

Через некоторое время в дверях показалась ненаглядная Клэр Сю.

– Что случилось? – ехидно улыбнулась она. – Я пропустила что-нибудь интересненькое?

– Где вы были? – миссис Бостон отчетливо произносила каждое слово, ее глаза выражали недоверие.

– Я спала под магнитофонную музыку.

– Я не слышала никакого магнитофона.

– А кто вам сказал, что вы вообще что-нибудь слышите? – съязвила Клэр и перевела взгляд на меня. – Он вряд ли мешал Кристи спать. Она такой хороший ребенок, правда, Дон? – И с этими словами удалилась.

– С этого момента я не хочу ее видеть вблизи этой комнаты, а тем более вблизи Кристи, – твердо проговорила я.

– Я прослежу за этим, – успокоила меня миссис Бостон.

Этой ночью Кристи спала со мной. Вся эта нервотрепка лишила меня сна, я целый час мучилась, прежде чем смогла отдаться воле грез, но потом часто просыпалась, чтобы убедиться, все ли в порядке с Кристи. В конце концов, уже когда начало светать, я погрузилась в глубокий сон. Словно оберегая пришедшее ко мне умиротворение, Кристи не плакала. И меня разбудила миссис Бостон, держащая в руках бутылку с едой для ребенка.

– По-моему, пора, – сказала она.

– Как это мило с вашей стороны, миссис Бостон.

Я любовалась дочерью, когда она ела. Глаза Михаэля, а губы и нос мои. Сжав свои маленькие кулачки, широко раскрытыми глазами она уставилась на меня.

Боже! Кажется, это было так давно, ее взгляд напомнил то время, когда мне приходилось заботиться одновременно о Ферн, новорожденной дочери мамы Лонгчэмп, и о самой маме, которая была тяжело больна. Этот опыт не прошел для меня даром. С Кристи у меня не возникло проблем, мне было уже все заранее известно.

Когда миссис Бостон покинула комнату, неслышно вошла мама.

– Что происходило вчера вечером? – простонала она. – Может быть, это был сон?

– Нет, мама, это был не сон, боюсь, что то были проделки Клэр. Она выкрала Кристи и отнесла в прачечную, а теперь, конечно, все будет отрицать. Я уверена, что это ее рук дело.

Мама всплеснула руками, как будто ее действительно смутили мои слова, и посмотрела на спящую Кристи. Мне было неясно, что у нее на душе, во всех жизненных ситуациях главным для матери оставалась внешность, я не видела ее без макияжа или недостаточно элегантно одетой. Сейчас же на ней была старая, поношенная одежда, волосы были спутаны, впечатление было очень жалкое. Она остановилась в центре комнаты, лицо ее исказила гримаса.

– Разве это не смешно?

– Смешно? Мама, почему мне должно быть смешно?

– Ты деревенская дурочка с ребенком на руках, не замужем, но имеешь столько возможностей, – она глубоко вздохнула. – Мне приходится рассчитывать на твое внимание. Отец Кристи бросил тебя... а ты так молода... Бабушка Катлер поступила правильно, хотя и жестоко и даже незаконно, ребенок рос бы в хорошей семье, а сейчас он обременяет тебя.

– Мама, я не ожидала от тебя других слов, – я пыталась поймать ее взгляд. – Кристи мне очень дорога, я сделаю для нее все, что в моих силах. Ты в свое время поступила просто, убрала меня с глаз долой и не спросила, что я думаю по этому поводу. Ты уважаешь интересы других, но свои уважаешь больше. Ты эгоистка. Ты... Ты... Ты... Если ребенком кто-то обременен, то это только ты. Кристи – мое благословение.

Я бросала слова как камни, а она смотрела на меня немигающими глазами и улыбалась своей детской улыбкой.

– Я не хочу с тобой ссориться, – сказала она, – ни сейчас, ни вообще, думай и поступай так, как считаешь нужным. Я могу лишь пожелать тебе то, что пожелала бы себе. – Она перевела разговор в другое русло. – Самое ужасное в этой ситуации, что ты меня до сорока лет сделала бабушкой. Но будь уверена, я никому не позволю называть себя бабушкой Катлер. Я хочу оградить себя от стирки грязных пеленок.