Апик, как я уже неоднократно говорил, был великолепным оратором, но насколько на самом деле он был хорош, я до этого момента просто не представлял. То, что он неоднократно делал перед нами, было даже не репетицией, а небольшим наброском будущей картины, пробой пера великого мастера. Теперь же, перед большой аудиторией, его талант рассказчика засверкал так, как под лучом света сверкает лишь бриллиант, ограненный рукой лучшего ювелира. Я, непосредственный участник всех событий, неоднократно до этого момента слышавший рассказ профессора об этом приключении, с удивлением и восхищением слушал Апика, искренне, вместе со всем залом, затаивая дыхание и переживая в особенно драматичных моментах повествования. Профессор немного сместил акценты, и в его рассказе я выглядел настоящим рыцарем в белых доспехах, спустившимся прямо со светлых небес для спасения не бренного тела Апика, а великолепной научной теории, которая была просто необходима современной магической науке. Такая постановка вопроса меня удивила, но это удивление не помешало мне с удовольствием дослушать речь до конца и, когда профессор закончил и раскланялся в своей обычной манере, искренне поаплодировать ему вместе со всем залом. Когда Апик вернулся за стол магического совета, доктор Дельф снова взял слово.

– Очень интересно, уважаемый профессор, благодарю за рассказ. Впрочем, мы ничуть не сомневались в умении профессора Апика поддерживать интерес любой аудитории. А сейчас слово попросила бессменная глава института Тверди, известная всем нам как тетушка Хтана. Прошу, – как опытный конферансье, продолжил Дельф и переключил внимание зала на тетушку Хтану.

– Приветствую вас, маги. Я очень рада, что в зале собралось столько умелых и полезных обществу людей, многие из которых совсем недавно были нерадивыми студентами и мучили меня несмышлеными вопросами, – начала тетушка свой монолог, и даже я, никогда не учившийся у нее, вдруг почувствовал благодарность за то, что Хтана тратит свое время на меня, глупого и неразумного.

Речь Хтаны опять же сводилась к тому, что я, спасая профессора, сделал неоценимый вклад в науку. Что этот мой поступок, если вспомнить земные аналоги, тянет минимум на Нобелевскую премию мира, и что теперь магическая наука у меня в неоплатном долгу. Я сидел с глупым видом и совершенно ничего не понимал. Хтана, как опытный ростовщик, все увеличивала долг магической науки перед моей скромной персоной. По ее словам выходило так, что я сделал для науки больше, чем кто-либо из присутствующих в зале, включая ее саму, и при этом ее аргументы выглядели очень убедительно. Закончила она выступление тем, что от моего имени попросила современную магическую науку в лице ученого совета разрешить создание "Камня света", который никогда не будет использован ни в политических, ни в военных играх. Я сидел, чувствуя себя последним идиотом. Тетушка Хтана села на место, аплодировали ей недолго, после этого все в зале зашушукались.

– Магическая наука требует жертв, и многие из нас отказались ради нее от всего. Мы простые маги, и только наши дела становятся звездами. Воин Тим совершил много поступков, которые вызывают у меня уважение. Но разве отличным выстрелом из лука можно выиграть конкурс певцов-менестрелей? – поднявшись с места, начал свою речь доктор Дельф. В аудитории раздался смех.

Я слушал мага Стихий, и с каждым его словом все больше понимал, что мы все делали зря и задание действительно невыполнимое. Если вдруг сегодня "Камень света" будет сделан в стенах университета, это нарушит тысячелетнее соглашение с магами Той Стороны, и нынешнее хрупкое равновесие будет разрушено. Многовековая борьба магов за равноправие будет поставлена под угрозу, и в этом потомки будут винить не меня, и даже не Апика и Хтану. В истории останется навечно опозоренным имя доктора Дельфа, главы магического совета, при котором были разрушены древние устои.

Когда-то очень давно, рассказывал доктор Дельф, когда деревья были выше и люди были как боги, каждый воитель имел у себя в рабстве магов только с одной целью – чтобы они создавали "Камни света". И никто не использовал магов иначе. Все сражения были борьбой воинов, а если в бою появлялись маги, то полководец разбивал "Камень света" и маги умирали, потому что тогда все были сильны, и энергия от взрыва "Камня света" переполняла магов изнутри. И тогда маги Той и Этой Стороны договорились и стали бороться, отказываясь создавать ужасные артефакты. Сотни лет кровь магов лилась рекой, и силы магов за эти бесчисленные годы борьбы стали очень слабы, как у нас сейчас, но "Камней света" не стало под звездами. И тогда великие правители перестали уничтожать магов. Цари и ханы стали просить у самых мудрых магов, что надо сделать для того, чтобы маги снова начали создавать "Камни света". И тогда мудрые древние организовали магические советы, и только глава совета мог дать разрешение на создание зловещего артефакта. Но для этого вклад правителя или воина в магическую науку должен быть очень весомым. Правитель орков построил двадцать лет назад магический университет в своей столице, снеся свой дворец. За это для него был создан "Камень света". Вождь светлокожих варваров, отец нынешнего вождя, нашел во льдах древнюю магическую библиотеку и обменял ее на один "Камень света", который сейчас хранится у его народа.

Я прекрасно понимал, что это просто легенда, в которой правды было от силы треть, а может и того меньше. Но это была такая легенда, которая создала Традицию. А Традицию ради меня никто нарушать не будет.

– Спасение Апика – благородный поступок, но никак не достойный разрешения на создание "Камня света". Я благодарю Вас, Тим, и к моей благодарности присоединяются все члены магического совета, но на это я пойти не могу, – закончил доктор Дельф, поклонился и под аплодисменты зала сел на свое место.

Я встал и тихонечко вышел из зала заседания магического симпозиума в коридор университета, подошел к окну, в проем которого вместо стекол был вставлен тонкий лед, и уперся лбом в холодную поверхность. Следом за мной вышли Лайна и Цвета и встали за моей спиной. Рыжик терся об ногу, пытаясь заглянуть мне в глаза, а сквозь ледяное стекло я увидел во дворе университета ждущих нас Аму и Грома. Через пару минут дверь в зал заседаний скрипнула, и к лекарям за моей спиной присоединились профессор Апик и тетушка Хтана.

"Все зря", – грустная мысль стучала в голове. Впрочем, с самого начала это задание я считал невыполнимым и просто честно пробовал сделать все, что было в моих силах.

– Девочка Карина, с города Твери, на… – задумавшись, грустно пропел я прилипчивую песенку группы "Белые тапки", посмотрел в окно на университетский двор и вздрогнул от неожиданного громкого возгласа за моей спиной. Развернувшись, я увидел странную картину.

– Вот оно! – радостно закричал профессор Апик, показывая на меня пальцем. В глазах ученого горела жажда знаний.