Я размышлял, чем можно заинтересовать мага Стихий, столь необходимого нам для последнего, самого важного этапа операции, а женщины любовались переливающимися всеми цветами радуги огромными драгоценными камнями, когда за дверями послышался ужасный шум. Я взял со стола драгоценные камни и сунул их в кармашек большого кошелька, где уже лежало яйцо царицы муравьев и позвякивали несколько золотых монет.

Через пару секунд дверь в комнату открылась, и вбежала испуганная хозяйка таверны. Я ее такой видел впервые. Ничего не сказав, только поочередно беспомощно посмотрев на профессора, потом на меня и на мага Тверди, девчушка выбежала прочь. Мы заинтересовались и вышли в большой зал. Студенты, ужинавшие там, побросали еду и прилипли к окнам. Выйдя во двор, мы увидели следующую картину.

Посреди двора прямо над землей взмахивая своими огромными кожистыми крыльями зависла саламандра. На ней сидела маленькая злая Ама, чьи рыжие волосы полыхали огнем. Вероятно, появление мага Огня было чрезвычайно редким событием для обитателей таверны.

– Ама, как я рада тебя видеть! – громыхнул во дворе голос тетушки Хтаны, и маг Тверди бесстрашно подошла к инфернальной ящерице.

– Хтана, я ненавижу этот город! Они почти час заставляли меня подписывать сотни бумажек, под конец я три сожгла, и только тогда меня отпустили! – с утихающей яростью сказала экспрессивная маг Огня и опустила свою саламандру на землю. Похоже, бюрократию в нашем отряде ненавидел не только я. Маги обнялись, при этом тетушка Хтана даже не обожглась о светящуюся от жара Аму. Оставив всех во дворе, я вернулся в зал таверны и, успокоив хозяйку, рассчитался с ней за ужин. Когда я снова вышел из таверны, у окон которой так и стояли, как вкопанные, любопытные студенты, во дворе стояли все члены нашего небольшого заговора и ждали только меня.

– Можно пешком пройти в университет. Он недалеко и там негде оставить лошадей, – сказала Цвета.

– Ну что, выдвигаемся? – спросила меня тетушка Хтана.

– А можно минуту подождать? Есть шанс, что мы сюда не вернемся, а я бы хотел попрощаться с Тучей, – попросил я всех и увидел дружное кивание голов в ответ.

Подойдя к Туче, я протянул ему яблоко, которое он смахнул с моей ладони мягкими губами, обнял коня за шею и замер. Между нами снова на секунду снова возникло волшебное ощущение единения. Конь дышал ровно и спокойно. Могучее животное как будто понимало, что мы расстаемся навсегда и успокаивало меня биением своего сердца. Но вечно так стоять, хотя очень этого и хотелось, было нельзя, я вытащил свои вещи из седельных сумок, связал все в узел и, не оглядываясь, быстро вышел со двора таверны. Расставаться со своим конем оказалось неожиданно трудно.

Я грустно стоял за забором, и вскоре ко мне присоединились все, кроме Амы, которая улетела прямо со двора таверны в университет. Наша компания, шумно переговариваясь, двинулась в путь, а я молчал, вспоминая лиловые глаза Тучи. Шли мы довольно долго. Я уже хотел было спросить у профессора, туда ли мы идем, когда из-за очередного дома показалась широкая площадь, полная студентов, а прямо за ней возвышались древние стены одного из старейших магических университетов этой части света.

Магический университет Вихрь-города был окружен невысокой кирпичной стеной двухметровой высоты, которая была возведена больше для солидности, нежели служила защитой древнего Храма магической науки. За стеной были видны стены главного здания университета, где как раз и проходил ежегодный магический симпозиум. Ворот не было, а проем между стенами перегораживал шлагбаум, у которого дежурил студент младших курсов, собиравший символическую плату за вход на территорию университета. Плата была делом добровольным – тот, кто не платил, наклонялся и проскальзывал под шлагбаумом, таким своеобразным поклоном приветствуя Храм магической науки, или поднимал шлагбаум сам, силой собственных рук качая воду в местный водопровод.

Я бросил серебряную монетку молоденькому пареньку у ворот, восторженно глядевшему на профессора Апика, уже после того, как он поднял шлагбаум – профессор в любом учебном заведении Этой Стороны был человеком-легендой.

От входа на территорию университета вела желтая каменная дорога длинной около десяти метров, упирающаяся в помпезное крыльцо парадного входа главного здания учебного заведения. Большое, напоминающее средневековый замок, строение, крылья которого упирались в кирпичную стену, располагалось полукругом. Справа и слева были большие арки, в одну из которых мы и вошли.

За главным зданием университета находился огромный, полный людей, университетский двор. Двор был засеян короткой травой, в самом центре его находилась большая каменная площадь. От зданий, окружавших университетский двор, к ней вели желтые дорожки. Если стоять лицом к главному корпусу магического университета, то по правую руку от него находилось монументальное сооружение Факультета магии Тверди, архитектура которого напоминала пещерные сталагмиты, направленные остриями в небо. Слева находился Факультет магии Стихий – воздушное сооружение, немного похожее на небо в грозовых облаках. Иногда это здание ненадолго меняло свой цвет с облачно-белого на практически черный, в этот момент на его стенах блистали отблески молний. За спиной находился Факультет магии Холода – корпус, похожий на огромную гроздь синих кристаллов кварца, словно выросших из-под земли.

Мы вышли на покрытую брусчаткой площадь, и подошли к каменному помосту – блину метровой высоты и диаметра цирковой арены, установленному в самой середине площади. Его края использовались студентами в качестве обыкновенной скамейки и сейчас вокруг помоста располагались несколько стаек молодых людей, весело переговаривающихся и с интересом посматривающих на одинокую Аму, тоже сидевшую на краю помоста, в то время как ее саламандра парила высоко в небе. Наша компания подошла к магу Огня и мгновенно стала центром внимания всех студентов на площади. Пальму первенства за внимание студентов делили между собой профессор Апик и Рыжик.

– Сколько вас можно ждать? – грозно спросила маг Огня и, конечно, устремила гневный взор именно на бедного профессора.

– Ама, хватит придираться к Апику, – улыбаясь, сказала тетушка Хтана. – А ты, Апик, приготовься, сейчас снова будешь выступать перед магическим советом, создавая нужную атмосферу.

– К публичным выступлениям готов всегда! – как юный суворовец отрапортовал пожилой профессор, и все мы рассмеялись.

– Ну все, мы в бой, стойте тут и никуда не уходите, – прервала разговор тетушка Хтана, и взяла под руку профессора Апика. Потом они быстро пошли к главному корпусу магического университета и скрылись за его дверями.

Глава 28. Университетская…

Химия, химия…

Морда будет синяя.

Химия прекрасная…

Рожа будет красная.

(научная частушка)

Ама задумчиво рисовала в воздухе огненные письмена. Лайна и Цвета вели нескончаемую беседу о своем студенческом прошлом, а я сидел на краю каменного помоста, гладя трущегося в ногах Рыжика, и думал, чем можно заинтересовать незнакомого главу магического совета. Ни одна, заслуживающая внимания, мысль не приходила в голову, и через пару минут безрезультатных раздумий я забросил это безнадежное дело и расслабленно наблюдал за веселой толпой студентов, заполнивших университетскую площадь.

А там было на что посмотреть. Среди студиозусов всех рас Этой Стороны, одетых в серые форменные балахоны магического университета, были свои выдающиеся представители. Стройные молодые люди, воздушные маленькие светлые эльфы и невысокие потешные гномы заполняли площадь. У стены между главным корпусом и Факультетом магии Тверди стояла кучка широких светлокожих варваров в неестественно смотревшихся на них серых студенческих балахонах. Прямо рядом с нами стояла замечательная пара громадных темных эльфов, о чем-то беседующих между собой на певучем родном языке. Чуть подальше на травке группа молодых парней затеяла какую-то игру с непонятными мне правилами и шумно обсуждала все перипетии происходящего. Взявшись за руки, они окружали двух ребят, напряженными пассами рук вызывая завихрения в воздухе между ними. Потом ребята что-то шумно обсуждали, и в центр для магического действа выходила очередная пара студентов. Это натолкнуло меня на мысль, и я повернулся к нашему магу Огня.