Безумия проклятие плетет!

И встав на путь непроторенный,

Сквозь ущелья

Ведущий дикие, я сделался ребенком.

Плывущего по безымянным рекам,

В ущельях вьющихся, небесно-голубым,

Месяц за месяцем, на пустошах бесплодных,

В тропическом лесу, в жару и в холод,

На Тартара снегах и щедрых землях

Найдешь меня —

Ведомого рукою

Кого-то мудрого, кого не понял я.

И днем и ночью, вечером и утром,

Отшельник одинокий, я взывал

К Нему в смиренной преданности,

Как слеза росы

Взывает к океану.

В скитаниях своих добрался я

До сада древнего, что был воспламенен

Волшебницы стопами.

Я подхвачен был

Потоком бытия. Открылся мне

Величественный вид,

Неописуемое зарево Вселенной,

Плетущей тайну света и любви.

В меня он снизошел. Могущественная воля —

Моя или чужая — сквозь виденье

Послала дрожь, весь свет в ночи погас,

И мир был уничтожен

Открытьем Ока.

Как о том поведать?…

ОЛИМП:

Учитель, меня гложет

Предчувствие несчастья высшего!

МАРСИЙ:

Воистину, божественность покинула святыню!

Но все иллюзии ушли, узри того, кто есть!

ОЛИМП:

Я слышу в воздухе текущую неспешно

Мелодию божественную!

МАРСИЙ:

Хор ангелов, которым ведомо

Об Испытании великом: на него

Решился и прошел его

Еще один Брат Солнца!

ОЛИМП:

Учитель, крик великой птицы

Сливается с раскатом грома.

МАРСИЙ:

Это эхо слова,

Что разорвало мир на части.

ОЛИМП:

Учитель, там твоя фигура

Простерлась в небе.

МАРСИЙ:

Но то не я.

Адепт рассеян. Это бледный призрак,

Извергнутый из пасти бури.

Восстает другой!

ОЛИМП:

И все ж в тебе, через тебя!

МАРСИЙ:

Не я.

ОЛИМП:

Но для меня — ты.

МАРСИЙ:

Так этого довольно, чтобы волю

Твою сковать, чтоб жребий твой низвергнуть

Неведомо куда?

Что ж, хорошо!

ОЛИМП:

И право, нет сильнее заклинанья!

Сквозь жизнь, сквозь смерть, по морю и по суше

Я за тобой последую.

МАРСИЙ:

Нет. Следуй за собою,

Не за мной.

За Ангелом Хранителем твоим,

Что выведет тебя из горечи пустыни — АГА!

К непостижимой бездне.

Это есть

Земля обетованная Его.

ОЛИМП:

О ты, владеющий ключами ото всех

Творенья тайн, поведай мне,

Что было

После того, как мир свой Бог разрушил?

МАРСИЙ:

Тогда я стал, ничтожный человек,

Мечу горящему подобен. Жизнь моя,

Наполненная святостью, познавшая

Свою же красоту, подобно роднику,

Разлившемуся с таяньем снегов,

Свое течение устремила, чтобы счастье

Вселить в сердца людей.

Одной безумной радостью

Их жизни сделать — о вино,

Смесь с амброю и миррой! — горько-сладкий аромат,

Сияние утесника колючего,

О Мудрость нашего Пути!

Когда из глины восстает фигура,

То все оспариваемое божие отцовство

Перестает оспариваемым быть.

Живи под ласковым и ярким солнцем!

Оставь в покое мир теней!

ОЛИМП:

Для каждого там есть корона,

Для каждого есть трон!

МАРСИЙ:

Это корона есть молчание.

Сокрытая и истинная! Знание

Чистейшее есть этот трон. И перед ним,

Стоят, склоняясь, достоинства благословенной группой;

Величье, милосердие и власть

Гармония и сила с красотою,

Великолепье и победа, звездный дождь

Огней, что по своим пути отрезкам

Лилейными стрелами мчатся. Ожерелье

Сияющего света, далеко

Вниз к Основанью брошенное. С него

Жемчужина, Вселенная, свисает —

Как драгоценный круглый камень наслажденья!

Падение закончено! Зарделась

От удовольствия невеста!

ОЛИМП:

И все — из-за открывшегося глаза?

МАРСИЙ:

Когда горящий вдалеке Глаз Ястреба

Затмил Звезду Серебряную, то исчезли

Рубиновая Роза с Золотым Крестом.

О, вы, братья Звезды, его сиянием

Обласканные от чела и до груди,

Есть ли еще какой-либо восторг,

Способный неофита взволновать,

Простертого и бледного?

ОЛИМП:

Но в этом нет нужды! Я весь горю,

Я страстно рвусь к Блаженства бездне!

Я призываю

Четыре силы Имени:

Земля и ветер с облаками,

Море, дым и пламя

Свидетельствуйте: этой триединой

Звездою я клянусь низвергнуть

Преграду расщепленную.

Но как того достичь?

Шатается и гнется воля,

Которой средств недостает!

МАРСИЙ:

Есть семь ключей к вратам великим, будучи

Восемью в одном и одном в восьми.

АГА!

Сперва — пусть тело будет неподвижно,

Воли саваном

Спеленутое, как труп окоченевшее. Тогда

Ты выбросишь младенцев голосящих,

Ум волнующих. Второе: дыханье пусть

Глубоким будет и спокойным,

Размеренным и медленным, чтоб ты

Уравновешенности вод великих

Всем был своим подобен существом.

Да будет, в третьих, жизнь твоя спокойной,

Качающейся пальмой на ветру,

В четвертых — проследи, чтоб воля к жизни

Любовью к Бездне ограничена была.

Пять: неподконтрольна разуму,

Пусть мысль наблюдает бытие.

Следи за каждой мыслью, что возникнет;

Сурово бдительность усиливай свою!

Целеустремленный, волевой,

Смотрящий Вглубь себя, не упускай

Анализа ни крохи!

В шестых — в недвижных мыслях, успокой

Малейший шепот ветра! В ровном пламени

Сожги себя дотла единым словом!

Затем уйми восторг — да будет

Глубокой медитация. Убей

И Бога, если отвлекать

Тебя от действа станет!

Наконец,

Когда все это слито воедино,

Является полуночный рассвет!

Единство наступает, но и в этом

Ошибки также должно избежать.

Сдержи свои эмоции, взгляни

На корень наслаждения, во мраке

Сокрытый. Имя, вид, влияние

Даже высокого

Сознания отбрось! Постигни суть!

Я оставляю здесь тебя:

Ты Мастер. Почитаю

Твое сияние, о Брат

Серебряной Звезды!

ОЛИМП:

Не может овладеть покой

Моими членами! Гиганты и колдуньи

Мои противники! Драконы, людоеды

Мешают мне! Свирепствует Борей!

Плывет Левиафан, и лев рычит!

Нет ни Зефира ласки, ни пеанов

Для Пилигрима Розы!

МАРСИЙ:

Учу я королевской

Дороге света. От судьбы своей

Свободен будь, и чутко выбирай

Ученья место своего.

Пускай священный лес

Там будет для уединения, и место

У тихого потока, под корнями

Величественных исполинов, что колышут

Своими кронами в спокойном воздухе.

Где зелены

Приветливой травы ростки,

Где тут и там разбросаны

Лишайники и папоротники, где

В воде свернулись лилии, а солнца

Лучи в ветвях запутались.

Где вечно тихий вечер!

Угомони всех райских птиц — АГА!

Настойчивым и низким гулом

Неумолкающего водопада.

Божественною драгоценностью ты будешь

Для места этого. Как пламя в сердце,

Как в изумруде Истина!

Ты выведешь березовую лодку

На реку в полночь, в самую средину,

Где ток ее спокоен. Прозвони

В златой свой колокольчик зовом духа,

Провозгласи затем

Такое заклинанье:

«Ангел, Ангел мой,

Приди ко мне!»,

Творя Магистра знак

Ляпис-лазури жезлом.

Тогда, быть может, ты в ночи беззвучной

Явленье Ангела увидишь своего,

Услышишь еле слышный шепот крыльев

Узришь звездами изукрашенную грудь —

На ней двенадцать драгоценностей прекрасных

Двенадцати сияют королей!

Чело его украсит диадема

Из слабого мерцанья звезд, где властно