Бен рассмеялся.

– Ты действительно многому научился за годы работы на студии.

Джон знал, что попал прямо в точку, но не испытывал никакой радости от этого.

– Чем-то напоминает картину, которую я видел недавно в торговых рядах. Трудно объяснить, но... это заставило меня задуматься над тем фактом, что при существующем состоянии средств массовой информации вам даже не приходится ничего скрывать и утаивать. Вам даже не приходится особо лгать. Нужно просто достаточно умело отвлекать внимание людей, и они перестанут понимать, в какую сторону смотреть.

Бен мрачно обдумал услышанное.

– И в этом отношении губернатор намного опередил тебя.

– И всегда будет опережать.

– Но ты все равно хочешь выступить с сюжетом? Джон улыбнулся, удивляясь своему спокойствию.

– Я могу сделать это. Как вы единодушно решили на своем совещании, я потеряю возможность использовать материал в своих целях. Но я сделаю то, что должен сделать.

– А... как ты думаешь, Джон? – осторожно спросил Бен. – В этом ли состоит твое представление об умном, хладнокровном парне – о человеке, от которого люди могут ожидать освещения событий, в объективной и выдержанной манере... и все такое прочее, о чем мы говорили?

– Такой человек должен говорить людям Истину, не так ли?

Бен кивнул.

– Именно это я и сказал Лорену Харрису. На сей раз они оба рассмеялись пусть только из желания разрядить обстановку.

Потом Бен снова посерьезнел.

– Но знаешь, Джон, у меня такое ощущение, будто ты знаешь куда больше, чем говоришь. Это не разовый сюжет, так ведь? У него есть продолжение?

Джон прикинул, что он может сказать, а что нет.

– Если честно, Бен...

– Конечно, честно. Джон кивнул.

– У него есть продолжение. Сюжет разрастется, сильно разрастется. И будет интересно посмотреть, до какой степени придется ему разрастись, чтобы его уже нельзя было спрятать под ковер. – Он усмехнулся. – Конечно, под ковер можно спрятать и слона и на том успокоиться – покуда умело отвлекаешь внимание людей еще на что-то.

– Слона? Вот теперь ты меня заинтриговал.

– Извините, Бен. Но в данный момент я связан обещанием, данным известным лицам, и не могу говорить до тех пор, пока они не закончат свою работу по данному делу.

Хови Метцгер – мелкий хулиган, выполняющий грязную работу по найму спокойно сидел за маленьким столом в комнате для допросов, затягиваясь сигаретой и пытаясь сохранить невозмутимый, непоколебимый вид, в то время как напарник детектива Хендерсона, Клэй Оукли, зачитывал задержанному его права.

– Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете или подпишете, может быть использовано против вас в суде... – Хендерсон выбрал комнату 1027 на последнем этаже здания окружного суда – крохотную каморку площадью шесть на восемь футов, расположенную через коридор от камер предварительного заключения и славящуюся своей мрачностью: здесь не было окон, кроме окошка в двери, и стены были выкрашены в грязно-желтый цвет. Хендерсон хотел создать у Хови нужное настроение для допроса.

Оукли закончил:

– Вы имеете право осуществить все перечисленные права перед допросом, в ходе оного или в случае, если решите сделать заявление. Так... вы поняли свои права?

– Конечно, – сказал Хови.

– Понимая свои права, вы готовы говорить с нами сейчас?

– Возможно.

Хендерсон понимал, что Хови прощупывает почву.

– Хови, я видел тебя и твоего дружка Тэда по телевизору, когда вы крушили челюсти налево и направо на митинге губернатора в прошлом месяце. Ты помнишь это?

– Да, помню.

– Полиция другого штата скоро передаст нам Тэда. Он обвиняется в покушении на убийство и показывает пальцем на тебя. Говорит, что ты был там, что ты убил старика.

Хови отреагировал скептически:

– О, да неужели?

Хендерсон приблизился к столу.

– Слушай... мы с тобой играли в эту игру так много раз, что все правила тебе известны. Ты помогаешь следователю, следователь помогает тебе. Мы выслушали версию Тэда. Теперь мы хотели бы выслушать твою. Ты хочешь говорить?

Хови рассмеялся и затянулся сигаретой.

– Давайте послушаем версию Тэда.

Хендерсон пролистал блокнот и заглянул в записи.

– Вы вдвоем отправились в оптовый магазин Баррета на поиски кассеты. Ты начал избивать владельца магазина Джона Баррета – старшего, пытаясь заставить его сказать, где кассета. По словам Тэда, старик отказывался говорить, и тогда ты, Хови, разошелся по-настоящему и в конце концов забил его до смерти.

Хови затряс головой.

– Ничего подобного! Ничего подобного!

– Ты это говоришь нам, Хови?

– Да, вам! И вам стоит меня выслушать!

– Так, значит, этого не было? Хови кипел от негодования.

– Нет, нет, нет... это же Тэд вам сказал! А чего еще от него можно было ожидать?

– Где он погрешил против истины?

– Я не убивал старика!

– Значит, убил Тэд?

– Ну...

– Что?

– Никто никого не убивал. Мы его избили, вот и все. Мы хотели получить пленку, а он не говорил, где она, – и мы просто попытались применить некоторые средства убеждения.

– Я бы сказал, средства довольно серьезные – настолько серьезные, что он умер.

– Послушайте, у него случился сердечный приступ или что-то вроде этого. Мы били его несильно. Другого старика мы побили точно так же, и он не умер.

– Какого другого старика?

– О... разве Тэд вам не рассказал?

– Какого другого старика? Хови улыбнулся.

– Вот видите? Сейчас вы разговариваете с нужным человеком! Я ничего не скрываю – я с вами сотрудничаю. Вспомните об этом впоследствии. Другой старик... Лэйк... Сначала мы вышли на него, поскольку думали, что пленка у него. Мы немножко прижали парня прямо возле его дома, и... право, не помню, врезали мы ему сначала, или сначала он заговорил... Он оказался полным слабаком, знаете ли. Едва мы его схватили, он сразу заверещал: «У меня ее нет! У меня ее нет!» Кажется, Тэд дал ему пару раз по морде. Тэд – человек жестокий, знаете ли. Я такими делами не занимаюсь.

– Конечно, не занимаешься.

– Но Лэйк все выложил нам как на духу: мол, пленку он отдал Джону Баррету, владельцу оптового магазина, и рассказал нам, где находится магазин и все подробности. Он моментально раскололся, так что мы его отпустили. Он оказался тряпкой.

Оукли счел это интересным:

– Судя по твоим словам, вы вообще практически не били Лэйка.

– Нет. Практически не били.

Хендерсон возобновил наступление.

– Но Баррета вам пришлось избить посильнее, так?

– Эй, послушайте...

– Так сильно, что вы убили его. Хови негодующе затряс головой.

– Никто никого не убивал!

– Лэйк. Ты сказал, фамилия другого человека Лэйк. А имя?

– М-м-м... Кажется, Эдвард. Вилли говорил, он вроде был какой-то шишкой в администрации. Я не знаю, чем он занимался.

– Хорошо. Кто опрокинул штабель труб на старика Баррета? Это была твоя идея?

– Нет, нет! Это Тэд придумал! Послушайте, я не настолько крут! Я не зарабатываю себе на жизнь убийствами! Этим Тэд занимается. Он в таких делах дока. Он сказал, что нужно представить все несчастным случаем.

– Значит, ты сел на автокар...

– Тэд сел на автокар! Слушайте, перестаньте смотреть на меня. Убийца Тэд. Я – свидетель. Я рассказываю вам все, как было на самом деле.

– И вы так и не нашли пленку?

– Не стали там задерживаться. Как только старик помер, мы опрокинули на него трубы и смылись оттуда.

– Кто такой Вилли?

– А?

– Ты сказал, что о Лэйке тебе говорил Вилли. Кто такой Вилли?

– Вилли Феррини? – спросил Оукли. Хови просиял.

– Точно. Посредник. Вилли Посредник. Хендерсон усмехнулся.

– Воображающий себя крестным отцом. Замечание показалось Хови забавным.

– Ага. Он даже пытается подражать Марлону Брандо!

– Каким боком он замешан в деле?

– Мы иногда работаем на него. Именно он нанял нас тогда завязать драку на митинге губернатора, и именно он поручил нам разыскать Лэйка и ту пленку.