– Спасибо.

– В общем, разберешься, – подвел итоги шеф.

– Спасибо, – повторила я.

– Пока!

– До завтра.

Шеф помахал мне ладонью и вышел из приемной. Я осталась одна.

Некоторое время я слонялась между столов, разглядывая разбросанные повсюду бумаги. Потом включила электрический чайник, достала из секретарских запасов пачку печенья, отыскала чистую чашку и отправилась ужинать.

Налила себе в чашку кипяток, бросила в него пакетик заварки. А дома, наверное, пьют свежезаваренный «Ахмад»...

Я стукнула себя по колену.

– Не смей ныть! – сказала я вполголоса.

Включила компьютер и немного погоняла разноцветные шарики «Лайнса». Выпила чай, съела печенье и отъехала от стола на катающемся кресле.

Может, начать статью? Я нерешительно посмотрела на светящийся экран.

Нет. Рано. Во-первых, у меня пока мало материала. А во-вторых...

Я побарабанила пальцами по столу.

Во-вторых, я почему-то не доверяю редакционным машинам. Компьютеры у нас не кодируются, хозяев не имеют. Кто пришел, тот и занял приглянувшееся место. Не исключено, что завтра сюда сядет Ася Курочкина. Ей я не доверяю вдвойне. Как человеку и как любовнице местного криминального авторитета.

К тому же, Асе почему-то вздумалось меня пугать.

Я нахмурилась. Выключила компьютер, поднялась с кресла и подошла к окну.

Угасал чудесный сентябрьский день. Еще неделя – и придет октябрь. Седьмого октября день рождения Лешки... Интересно, мы с ним до этого помиримся или нет?

Я отошла от окна и подошла к стене, на которой висел календарь. Посмотрела день недели, на который придется день рождения Лешки. Пятница. Самый тяжелый день в редакции.

Рядом с календарем висел отпечатанный список с фамилиями наших сотрудников. Интересно, что это? Никогда не обращала на него внимания.

Напротив фамилий стояла дата и год. Понятно. Дни рождения журналистов. Секретарша шефа снова отличилась: взяла и напечатала год рождения не только напротив мужских фамилий, но и напротив женских. Добросовестная дамочка, ничего не скажешь.

Нет, сотрудники в журнале молодые... Пока молодые! – поправилась я. Лет через десять список будет выглядеть издевательством.

Я провела пальцем по фамилиям. Димка Копылов родился двадцатого декабря... Стрелец! А Ася Курочкина уже отметила свой день рождения почти три месяца назад. В начале июля. Получается, что она Рак. По Зодиаку, конечно. В жизни Ася барышня расторопная и назад пятиться не любит. Интересно, сколько ей лет? Никогда над этим не задумывалась!

Я наклонилась ближе к списку. В редакции сильно стемнело, а свет я пока не зажгла.

Так. Курочкина А. 2 июля 1975 года. Выходит, нашей Асе стукнуло тридцать...

Я остановилась. Стукнуло тридцать?

Я машинально присела на катающееся кресло, которое терпеть не могла.

Асе стукнуло тридцать?!

– Ну и что? – возразило благоразумие. – Мало ли кому стукнуло тридцать! Это еще не значит, что она дочь Терехина! Родители у нее есть?

– Не знаю, – ответила я медленно. – Я у Аси в гостях не была.

Тут я заметила, что говорю вслух, и спохватилась.

Надо же, как интересно! Что, если Ася на самом деле дочь Терехина?

Я устроилась в кресле поудобней и принялась размышлять.

Предположим, что это так. Ася – родная дочь господина Терехина. Что тогда?

Тогда Ася не стала бы его убивать. Ни за что на свете не стала бы! Ася выжала бы из новоявленного отца компенсацию за неудавшуюся жизнь. Квартирку, машинку, драгоценности... Ну, не знаю, что еще можно выжать из человека.

Но зачем же его убивать?! Я почесала переносицу. Загадка. Снова загадка.

Нужно разузнать, куда подевался Азик. Если Ася действует от его имени, то она должна знать, где искать нашего мафиози. Попробую выяснить. А еще попробую установить контакт с вдовой покойного магната. Наплету про некролог, шеф прикроет, если что...

Но это завтра. Все завтра. Сегодня пора отдыхать.

Я вошла в кабинет шефа, поворошила постельные принадлежности, сложенные на диване. Надо же, даже подушка у него имеется! Интересно зачем? Насколько я помню, шеф в редакции не ночевал ни разу.

Ладно, неважно. Нашлась подушка – и слава богу. Не на тумбочке же мне спать.

Я разделась, машинально осмотрелась вокруг в поисках тапочек. Сообразила, что тапочки остались дома. Стиснула зубы, подавляя очередной приступ малодушия, и отправилась в ванную. То есть в душевую кабинку.

«Какой пассаж! – раздумывала я, намыливая руки, – родители, оказывается, рады моему отсутствию! Никогда бы не поверила! Мне казалось, что он готовы костьми лечь, только бы не выпустить родную дочку из-под родительского крыла!»

Мысль засела в голове огромной обидной занозой. Честно говоря, в глубине души я надеялась, что родители примчатся в редакцию и уговорят меня вернуться домой. А если не уговорят, то уведут насильно. Украдут, как невесту.

А они взяли и обрадовались моему уходу. Предатели.

Я прошлепала мокрыми ногами из душевой в приемную, распотрошила сумку и достал из нее новую зубную щетку.

Вернулась обратно и с ожесточением вычистила зубы, словно отыгрывалась на них за плохое настроение.

Ну, предки! Погодите!

Я умылась с мылом, чего не делала уже довольно давно. Кожа у меня чувствительная, для снятия косметики я использую молочко фирмы «Гарнье». Но молочко осталось дома. В ванной, на полочке.

Я клацнула зубами. Майка! Не смей!..

Вспоминать удобства, оставшиеся в прошлом, было настолько мучительно, что мне захотелось есть. Я завернулась в полотенце, оставленное шефом, вернулась в редакцию и достала баночку йогурта. Распотрошила крышку, ткнула ложкой в густую молочную массу, поднесла ложку ко рту...

И тут же мне ударил в нос противный запах пенициллина. Я подняла ложку к глазам и внимательно рассмотрела йогурт.

Так и есть. Он покрылся плесенью.

Я поставила баночку на стол, воткнула ложку в испорченную массу. В носу засвербило, глаза наполнились слезами.

Нет в жизни справедливости! А дома сейчас...

Я ударила себя кулаком по колену с такой ненавистью, что невольно ойкнула.

Потерла больное место, встала с кресла и пошла спать.

Разложила постель на диване и только тут вспомнила, что ночная рубашка осталась...

Я не додумала. Сорвалась с места, бросилась к спортивной сумке и вывалила на пол все ее содержимое. Я даже не помнила, что в нее бросила, уходя из дома.

Ура! Вместе с джинсами я случайно прихватила с полки длинную пляжную футболку! Отличная замена ночной рубашки!

Я облачилась в футболку, собрала волосы на затылке и завязала их узлом. Как в рекламе. Дома я обычно...

Я оборвала запрещенную мысль, с мрачной решимостью прошлепала к дивану и улеглась. Сиденье было слишком узким и сильно заваливалось в сторону спинки.

Я покрутилась, устраиваясь поудобней. Нашла более-менее сносное положение, обхватила подушку, не удержалась и разревелась.

– Добро пожаловать в клуб для взрослых! – любезно пригласило меня благоразумие.

– Спасибо, – пробормотала я и всхлипнула.

Стыдно признаться, но самостоятельность уже не казалась мне таким уж восхитительным продуктом.

Сон, который мне приснился, был компенсацией за все мои сегодняшние страдания.

Я плыла на корабле вниз по течению какой-то широкой реки. Пейзаж по берегам выглядел как картинка.

Я засмотрелась на окрестности и не сразу оказалось, что река обрывается мощным бесшумным водопадом. Что делать?

Недолго думая, я махнула через борт, и оказалось, что умею ходить по воде!

Ощущение было сказочно приятным, как полет. Я без сожаления проводила взглядом деревянный корабль, смытый потоком куда-то вниз, и заскользила в безопасную сторону.

«Бегущая по волнам»... Интересно, откуда я взяла это словосочетание?

Мир вокруг был тих, спокоен и неподвижен, как театральные декорации. Иногда я выходила на берег, чтобы проверить: существует ли он на самом деле?