– Сволочи! – с чувством сказал Серега.

– Да уж… Но руганью делу не поможешь. Мы влипли по самое некуда. И теперь спрашивается в задаче: что нам делать в первую голову – искать похитителя Кристины или заняться спасением своих задниц? А нас в покое уже не оставят – это точно.

– Может, есть смысл подключить уголовный розыск? – не очень уверенно спросил Плат.

– Так они и разбежались, чтобы прийти нам на помощь. Да ты и сам понимаешь, что уголовке лишняя головная боль ни к чему. Заставят нас написать кучу бумажек – и привет.

Факты, которые мы накопали, ценны только для нашей конторы. Мало того, нас еще и виноватыми сделают. А меня могут и вообще бросить за решетку.

– Ты хочешь устроить разборку?

– А почему бы и нет? – Я закусил удила. – Какого черта, Плат!? Сколько можно бегать от этих козлов? Нужно заставить их бояться нас. Я уже говорил – будем бить по верхах.

Только в этом случае мы сможем выйти сухими из воды. Нам пока неизвестен самый главный мафиозный босс, но его помощников мы знаем. Но прежде надо с ними поговорить. Отдать, наконец, к чертовой бабушке магнитофонные кассеты и этот долбаный винчестер, разъяснить, что мы не причастны к убийству в бане… и вообще потолковать по душам. Вдруг ситуацию удастся спустить на тормозах.

– И что мы им скажем? – Серега саркастически ухмылялся.

– Что у них своя свадьба, а у нас – своя. Теперь мы практически определились с похитителем. И почти уверены, что Храпов и мафиозная компания по торговле "живым" товаром к похищению Кристины не причастны. А значит у нас к ним претензий нет.

– Круто… – Плат смеялся уже вполне откровенно. – Все как в народной притче: с хромым и горбатым женихом все в порядке, главное красавицу-невесту уговорить выйти за него замуж.

– Уговорим, – сказал я уверенно, хотя в глубине души не было даже намека на уверенность. – И нужно приниматься за дело как можно быстрее, пока они думают, что мы покойники. Внезапность и натиск – залог успеха.

– Ты и в самом деле думаешь, что мы можем договориться с нашими городскими мафиозо? – Серега смотрел на меня как на придурка.

– Хочешь, чтобы я ответил честно?

– И не иначе.

– Как же, жди от него правды, – неожиданно вмешался в наш разговор Маркузик. – Брехло собачье. Подставил нас, как захотел, а теперь героя изображает.

– Плат, скажи ему, чтобы он исчез. – Я разозлился. – Не втяни вы меня в это дурацкое О.С.А., я бы сейчас был бугром у бригады грузчиков. И плевал бы на всех мафиозо вместе взятых с высокой колокольни. Так кто кого подставил?

– Перестаньте… – досадливо поморщился Плат. – Уже ничего не изменишь. От того, что мы побьем горшки и перессоримся, легче не будет… – Он хотел развить эту тему дальше, как вдруг требовательно задребезжал звонок входной двери.

Мы тревожно переглянулись.

– Не открывайте! – прошипел Марк.

– Думаю, что Марик прав, – согласился с ним Серега. – Нас нету.

Но звонок не утихал. Мало того, в дверь начали стучаться.

– Пойду посмотрю. – Я решительно встал и направился к двери.

Картина, которая открылась моему взору, ничего хорошего нам не сулила. У входа в нашу контору стоял капитан Жердин, а за ним еще три лба в камуфляже и с автоматами. Судя по выражению их лиц, они были настроены очень решительно. Я поторопился обратно.

– Кто там? – спросил побледневший Плат.

– Жердин с омоновцами. И похоже, он знает, что мы на месте.

– А это уже совсем плохо… – Серега бросил выразительный взгляд на диван.

Мы все-таки приспособили подвал для наших насущных нужд. Правда, трудиться физически пришлось в основном мне, но я был доволен тем, что сделал. В подвале я оборудовал тайник с надежным сейфом, где хранилось самое ценное, в том числе /кроме денег/ магнитофонные кассеты слухачей из бани, злополучный винчестер, дискеты с разнообразной информацией и оружие. Я постарался и так замаскировал крышку люка, что ее мог заметить разве что Шерлок Холмс. Она была снабжена электронным замком /это уже дело рук Маркузика/ и открывалась лишь тогда, когда на специальном пульте набиралось кодовое слово. Главной проблемой нашего тайника был лишь диван, этот неподъемный монстр. Когда мы его двигали, чтобы освободить доступ к крышке люка, то поминали всех святых. Впрочем, это обстоятельство в какой-то мере нас даже радовало – в случае каких-нибудь перипетий только идиот будет сдвигать диван, чтобы проверить что там под ним.

Стук в дверь превратился в грохот. Похоже, ее пинали не только ногами, но и прикладами автоматов.

– Куда денешься… – Я обречено пожал плечами. – Придется открыть. Против власти не попрешь. Учтите – мы спросонку.

– Постой! – Серега придержал меня за рукав. – Пойду я…

Он решительно отодвинул засовы и открыл дверь. Я торчал у него за спиной, готовый, если потребуется, на что угодно.

Первыми ринулись внутрь обозленные омоновцы, не очень почтительно оттолкнув Жердина в сторону. Не ожидавший такого натиска Плат едва не упал, но я его поддержал.

А затем, выступив наперед, одним резким движением я вышвырнул двух лбов наружу как нашкодивших щенков.

– Спокойно, мужики! – сказал я; надеюсь, очень внушительно. – Капитан! В чем дело?

Жердин ответить не успел. Это за него сделал один из омоновцев.

– Ну, козел!.. – рявкнул парень и попытался двинуть меня ногой.

Я спокойно, но жестко, парировал удар и снова обратился к Жердину:

– Капитан, пусть они уймутся. Иначе я за себя не ручаюсь. Мы не преступники и не хрен на нас кидаться, как стадо быков на красную тряпку.

Омоновцы, совершенно обалдевшие от такой невиданной наглости, хотели было продолжить штурм нашей маленькой "крепости", притом по полной программе, с ломанием ребер и остальных не очень прочных частей человеческого тела, но тут наконец подал голос и Жердин.

– Отставить! – скомандовал он достаточно решительно. – У нас ордер на обыск, – официально заявил Жердин, стараясь не встречаться взглядом с Серегой, который во избежание свалки быстро оттеснил меня на задний план.

– Позвольте полюбопытствовать, – серьезно сказал Плат и взял из рук капитана свернутый вчетверо бумажный лист.

Прочитав, что там написано, он вернул бумагу Жердину, коротко кивнул, и вся компашка ввалилась в нашу контору. Только теперь я заметил, что кроме Жердина в группе ментов находился еще один человек, тоже, как и капитан, в штатском – худощавый мужик лет сорока с неприятными чертами длинного аскетического лица. Судя по тому, как держался Жердин, его коллега был старше по званию и, похоже, возглавлял оперативную группу.

Позади всех неприкаянно топтались понятые – продавщица и грузчик из большого продовольственного магазина по соседству с нашей конторой. Мы были немного знакомы, а потому они смотрели на нас с сочувствием. И я знал, почему – у них такие налеты случались через день: то бандиты придут за данью, то налоговая полиция устроит очередную проверку, то райотделовские менты заявятся за тормозком к очередному юбилею начальства, а то и какие-нибудь отморозки набегут со стволами, чтобы взять на гоп-стоп кассира с дневной выручкой.

Взглянув на худощавого, Плат слегка нахмурился и приподнял левую бровь, что у моего друга являлось признаком большого волнения и даже тревоги.

Омоновцы принялись за дело словно слоны в посудной лавке, которые пришли делать уборку помещений. Но мне от этого на душе стало легче – они больше демонстрировали обыск, нежели что-то искали. Лишь худощавый мент, с интересом взглянув на бледного Маркузика, забившегося в угол, сразу прошел в его лабораторию и начал рыться в большой коробке, где хранились дискеты. Строгий Жердин слонялся по офису будто без дела, но его острые глаза казалось залезали в каждую щелку. Он несколько раз останавливался и возле дивана, осматривая его со странным любопытством, но когда омоновцы поснимали с моего "рабочего" места все, что только можно было, оставив голую деревянную основу, похожую на панцирь гигантской доисторической черепахи, капитан потерял к нему всякий интерес и переключился на сейф, без лишних слов открытый Серегой.а И Плат и Жердин вели себя совершенно официально – подчеркнуто официально – обмениваясь ничего не значащими фразами. Да, теперь они были по разные стороны баррикады. Наверное, Серега только сейчас осознал, что такое в нашей стране быть обычным гражданином, у которого права чаще всего написаны лишь на бумаге, а обязанности ему может втолковать любой прыщик при исполнении, да еще и в очень популярной форме – под дых или по мордам.