– Первое время Ильхан был предупредительным, шел на уступки. Мы продолжали работать как при отце. На удивление, я быстро освоилась с новой ролью, и дела на наших предприятиях шли неплохо. Ильхан почти каждый день выводил меня в свет: на разные презентации, приемы, концерты, в рестораны. По поводу и без.
Я, дура, все гадала: к чему весь этот балаган? Думала, что он пытается таким образом облегчить мои страдания из-за смерти отца. Ведь из родни у меня больше никого не осталось…
Она вдруг всхлипнула. Но не заплакала. Если говорит правду, подумал я, то нужно отдать ей должное – характер у нее закаленный. Молодец, девка. А если врет, то и в этом случае можно поаплодировать: играет свою роль на уровне народной артистки.
– Но он задумал другое. В один прекрасный момент Ильхан предложил мне руку и сердце… сволочь, чтоб он издох! Подлый урод. К тому времени в России он развелся третий раз, а где-то в Турции у него был целый гарем. Каково, а!?
– И что тебя расстроило? Неужели гарем? Напрасно. Была бы молодой, любимой женой. Кстати, а почему его гарем находится в Турции?
– Так ведь Ильхан по национальности турок. Он имеет двойное гражданство. Или два паспорта – я в эти вопросы особо не вникала.
– Турок, говоришь. Интересно…
В моей голове что-то мелькнуло, больно царапнув по спящим воспоминаниям. Стамбул, звездные южные ночи, кофейни, дым кальянов, разноязыкий говор припортовых кабаков, – и подлый удар ножа из глубины темной подворотни.
Нет, нет, ничего этого не было! К свиньям собачьим услужливую память, готовую в любой момент выдать на дисплей незримого монитора картины, которые приятными никак не назовешь.
– Кстати, не вижу ничего необычного в том, что Ильхану захотелось на тебе жениться, – сказал я с неожиданной ревностью в голосе; сказал, но дальше развивать эту тему не стал.
– Ему не я была нужна, а мое предприятие, – ответила Каролина. – Он так мне и заявил, когда получил от ворот поворот.
– Тогда этот Ильхан точно сукин сын. Нежели он даже не предложил тебе выходное пособие – приличную сумму "зеленью" с многими нулями?
– Предложил. Сущий мизер. Но я не согласилась бы на такой вариант ни за какие коврижки. Так я ему и ответила.
– И тогда он начал тебе угрожать…
– Что ты, нет! Он начал планомерную осаду. Поначалу ко мне подобраться было трудно, так как меня продолжали охранять парни отца (правда, их уже насчитывалось гораздо меньше). Но Ильхан нашел способ убрать и эту преграду – он стал уничтожать моих телохранителей поодиночке. Вскоре половина парней погибла, а остальные решили не рисковать ни своей жизнью, ни будущим своих семей…
– После этого ты решила бежать. Но почему на мотодельтаплане и так неудачно? Ведь у тебя были и другие возможности.
– Не было. Верные люди донесли мне, что Ильхан перекрыл все пути. За мной постоянно следили – как явно, так и тайно, прослушивали все телефонные разговоры, перлюстрировали переписку. Я была в самой настоящей осаде. Я знала, что еще неделя-другая, и он нанесет последний удар. Какой именно? Догадаться было несложно… Но я его опередила.
На лице Каролины появилось выражение торжества.
– Я сумела вытащить наличные, которые были в обороте, и поменяла их на доллары. Но это еще цветочки.
Самым главным было то, что я заблокировала все личные счета, а большую часть денег предприятия перевела в другие банки. Затем моя школьная подруга увезла меня из офиса в багажнике своей машины на аэродром, где я всегда держала наготове мотодельтаплан, предполагая, что он может когда-нибудь понадобиться. И все было бы хорошо, но случилось непредвиденное: какой-то сукин сын из обслуживающего персонала слил авиабензин, хранившийся в запасных канистрах, которые я намеревалась взять в полет, и наполнил их простой водой. К несчастью, это обнаружилось уже в воздухе, когда бак был почти сухой. Своими руками удавила бы того гада!
– И совершила бы большую ошибку. Менталитет, дорогая, не задавишь слабыми женскими ручками. Наш человек, если хоть чего-нибудь не сопрет, считает день потерянным. Даже товарищ Сталин со своими драконовскими законами оказался бессильным что-либо изменить.
– Может быть, – ответила Каролина неприязненно.
Мне показалось, что, пока мы с Зосимой слушали ее историю, она состарилась как минимум на десять лет.
– Значит, ты и впрямь очень нужна Ильхану, – сказал я задумчиво. – Притом, живая. Он мог вычислить, куда именно ты летела?
– Вряд ли. Я ведь не дура. Меня он должен был ждать в областном центре, и поначалу я держала именно такой курс. А потом, как раз неподалеку от вашей деревни, я хотела снизиться, чтобы исчезнуть с поля зрения радаров, сделать разворот и уйти в сторону… – Она назвал город, который находился за пределами нашей области.
– Очень неглупо, – похвалил я девушку. – Но теперь получается, что мы идем прямо в пасть тигру.
– Шакалу, – поправила мена Каролина со злобной непримиримостью в голосе.
Она умеет ненавидеть, подумал я. Интересно, а как насчет любви?
– Пусть так. От этого нам все равно не станет легче.
– У меня там есть надежные люди. Они помогут нам уехать из города.
– Нам?
– А разве ты хочешь вернуться?
– Конечно. И Зосима тоже. У нас нет такого рюкзачка, как у тебя, и крупных счетов в заграничных банках. В переплет мы попали благодаря вам, милая леди, как я теперь понимаю. Когда найдешь надежное место, сделаешь ложную засветку (например, позвонишь Ильхану или отправишь ему письмо), и блокада с деревни будет снята. А мы в свою очередь что-нибудь придумаем.
– Тебя убьют!
– Как ты уже убедилась, это не так просто сделать. Должен тебе доложить, уж коль мы играем в открытую, у меня тоже есть кое-какие связи. И этот твой Ильхан со своими братками мне до лампочки.
– Он не мой!
– Прости. Вырвалось… Но с рюкзаком все равно что-то нужно делать. Путь у нас неблизкий и очень нелегкий. Спроси Зосиму, если мне не веришь. Ты просто рухнешь под этой ношей на четыре кости, и поднять тебя можно будет только краном.
– Я не могу его оставить. Ведь здесь не только деньги, но и акции, ценные бумаги…
– Можешь. Найди приметное место, где посуше, и завали рюкзак камнями. Он будет лежать там до нового пришествия. Мы с Зосимой на твои деньги не позаримся. Не сомневайся. Возьмешь себе тысяч двадцать, на первое время хватит. Потом, когда все утрясется, наймешь вертолет, прилетишь сюда и заберешь свой "клад". По-моему, это разумно.
– Наверное, да… – Каролина задумалась.
Где-то неподалеку ухнул филин, а затем закричала выпь. В костре затрещало догорающее полено, и из огня вылетел уголек, перечеркнувший черное небо золотой чертой. На Кадью опустилась ночь.
Глава 32
Сооружений и зданий я насчитал немного, и все они имели заброшенный вид. Но чутье, благодаря которому я заставил свою команду не высовываться, меня не подвело. Спустя какое-то время между зданиями мелькнула фигура в камуфляже, а затем и другая. Обе личности (физиономий я не смог рассмотреть из-за большого расстояния) имели боевое оружие – автоматы Калашникова. Похоже, это были часовые.
– Как ты догадался, что там не все чисто? – удивленно спросил Зосима, с тревогой глядя на обветшалые приземистые здание, похожие на воинские казармы, которые перекрывали нам прямую дорогу на областной центр.
– Ничего сложного, – ответил я, поняв, о чем спрашивает мой приятель. – Комплекс заброшен, а дорога, которая ведет к нему, в таком состоянии, будто по ней ездили еще вчера.
– Верно… – несколько сконфуженно почесал в затылке Зосима. -А я и не заметил. Старею, глаза уже не те…
– Глаза здесь ни при чем. Просто у меня большой опыт в таких делах. Посмотри левее. Там на бугре стоит домик с мансардой. В нем, единственном, все окна целы. А труба как будто с зонтиком и сильно закопчена.
Догадываешься, что это значит?
– Дык, это… никак нет, – почти по-военному ответил Зосима и от смущения крякнул.