Дед снисходительно улыбнулся.

— Про захват власти с влиянием — это вам в школу менеджмента. Путь Самурая и прочее «Хочешь похудеть — спроси меня как».

Он забрал у Андрея огрызок, который тот не знал куда деть, и отправил его в мусорное ведро. Потом подошел к висевшему на стене шкафчику, достал оттуда трубку и стал набивать ее табаком.

— Мы сейчас пытаемся понять, что произошло на самом деле, — заметил он бесстрастно. — Из вашего рассказа я сделал для себя вывод — возможно, неверный — что на башне случилось что-то необычное.

— Это еще мягко сказано! — прерывая его, воскликнул Андрей. — Если бы мне кто рассказал такую историю, я бы решил, что он с мышами в голове.

— Вот мы и ищем того мыша, что остался невидимым для вашего сознания, — продолжая невозмутимо набивать трубку, ответил дед.

— А это тут при чем? — Андрей покраснел.

— Сейчас поймете, — сказал дед, отходя к приоткрытому окну и разжигая трубку. Использованную спичку он аккуратно, сдвинув занавеску, положил в стоящую на подоконнике пепельницу.

— Например, кушаешь ты торт, — улыбнулся он, обращаясь к Андрею. — А в последнем кусочке обнаруживаешь какую-нибудь пакость вроде таракана.

Андрей передернулся и бросил взгляд на мойку, куда дед сгрузил блюдца после своего угощения.

— Вот-вот, — сказал наблюдавший за ним дед. — И останутся у тебя об этом торте соответствующие воспоминания. Вплоть до того, что и другие торты ты не сможешь есть еще долго. Только вот что забавно — про тараканов твое сознание знает, и про торты знает, и даже про то, что в тортах, случается, попадаются тараканы, тоже знает. Но одно дело знать и совсем другое, когда попадется реальный таракан — тогда и случается аффект. Аффективное состояние фиксируется — именно состояние, а не таракан и не торт. Остается воспоминание этого состояния.

Андрей откинулся на стуле и закинул руки за голову. Сцепив пальцы на затылке, он уставился в потолок.

Выпустив колечко дыма, дед продолжал:

— И наше сознание делает ошибку, смешивая вместе торт и насекомое, не позволяя воспринимать торт нормально, как раньше. Сознание начинает водить человека за нос, вот к чему я веду. В вашем случае вы попали в классический треугольник — спаситель, преследователь, жертва. И поэтому не можете понять, что же вы действительно видели.

— Прямо учебник по психологии, — промолвил ошарашенный Сашка.

— А механика работы человеческого сознания всегда была моим хобби, — попыхивая трубкой, сказал дед. — Как и любая другая механика. То, что не заметили вы, заметил я. Для меня описанная вами картина выглядит так, будто Джокер повел себя не как ожидалось. Поэтому и спаситель ваш был вынужден сказать то, что сказал. И именно тогда, когда увидел, что Джокер вышел из себя в какой-то момент… и вот об этом-то моменте я хотел бы знать подробнее.

— А зачем это вам? — выпрямляясь на стуле, спросил Андрей с вызовом.

Дед ответил не сразу. Он задумчиво посмотрел в окно на виднеющиеся за ним макушки деревьев и только потом произнес неторопливо:

— Так ведь я понимаю, что ко мне вы обратились от отчаяния. Некуда вам больше с этим идти. Вам или никто не поверит, или, что хуже, сочтут за ненормальных. Но знать-то хочется! — Он хитро им подмигнул. — Так что я принял на себя вашу тайну, но заодно принял некоторую ответственность. Вот и пытаюсь научить вас чему-то, что может помочь в будущем, коли вы влипли в такую историю.

Дед замолчал. А Сашка подумал: что, если и он семь лет назад увидел не то, что случилось с ним на самом деле, а то что хотелувидеть? Или, скажем, увидел-то он всё верно, но интерпретировал неправильно. Сашка нарисовал в голове песчаный холм, на котором оказался после ссоры с Мишкой у старой мельницы, и стал по шагам вспоминать, что случилось дальше.

Первое, что бросилось ему тогда в глаза — море. Огромное, от горизонта до горизонта. Сашке даже показалось, что он снова слышит прибой. И крик чаек. И медный голос трубы, тающий в прозрачном воздухе.

Тут Сашку бросило в пот. Труба! Труба и взметнувшиеся флаги. В тот момент, когда он впервые в жизни увидел тот замок! Да это же похоже на сигнал, сообразил Сашка. И ведь почти сразу после него на мосту появилась конница. Уж не к нему ли она направлялась? Во дела! Учитывая, что сам он оказался там впервые, остается предположить, что кто-то в замке или около него очень хорошо знал, кого ему ждать и что с этим человеком делать.

А что же тогда орел? Орел-то зачем появился? Он ведь бросил раковину и умотал восвояси, будто это было его единственной задачей! Хм, да ведь тогда раковина из никому не нужной оболочки моллюска, как выразился однажды Андрей, превращается чуть не в средство спасения. От чего? Или скорее от кого. Фиг разберешь. Потом подумаем… А с Джокером дед не прав.

— Мне всё-таки кажется, Джокер с самого начала собирался нас убить, — сказал Сашка. — Просто его убили раньше.

— И опять не факт, — выбивая трубку в пепельницу, возразил дед.

Он сунул трубку назад в шкафчик, отнес вытряхнуть пепельницу в туалет, водрузил ее обратно на подоконник и уселся на прежнее место.

— Судя по вашему рассказу, в Джокера из Арпониса стреляли четырежды, правильно? — спросил он.

— Правильно, — сказал Сашка.

— Нет, неправильно, — возразил Андрей. — Три раза стрелял я, и два раза — ты. Итого пять. Причем когда стрелял я, Джокер только посмеивался. А вот когда Арпонис попал к тебе, ему сразу не поздоровилось. Помнишь, как он чуть не упал?

— Смутно, — признался Сашка. Он пытался вспомнить происшедшее с момента отчаянной попытки Маши остановить Джокера, но это были какие-то обрывки. Вот рывок Маши к демону… Ее пустые после удара глаза… Вот Джокер вцепился уже в него, не давая воспользоваться Арпонисом… Нестерпимая боль… Потом какой-то рёв, толчок, и сразу за этим — идущий к нему человек.

— Ничего, я помню, — отозвался Андрей. — Я в это время как раз очнулся. Вы правы, — обратился он к внимательно слушавшему их разговор деду. — Джокер на самом деле не выглядел так злобно, как в последний момент, когда собрался сбросить Сашку с башни. У меня тогда от страха аж кожа на спине съежилась.

— А что именно его разозлило? — спросил дед.

Андрей задумался.

— Он что-то сказал Сашке, а потом сжал когти, будто готов был немедленно его задушить.

— А что это было, ты помнишь? — дед взглянул на Сашку.

— Ничего не помню, — вздохнул тот. — Если б помнил, сказал бы.

— А ты? — дед снова перевел взгляд на Андрея.

— А я был слишком далеко.

— Ну, а потом что произошло? — спросил дед.

— А ничего! Сразу после этого на крыше нарисовался мужик с мечом и Сашка выстрелил в Джокера.

— Всё? — подождав, уточнил дед.

— Всё, — энергично кивнул Андрей. — После того как Джокер упал, я и сам ничего не помню.

Дед хмуро посмотрел на ребят.

— Значит, если предположить, что Джокер не погиб, теперь вы точно приобрели в его лице заклятого врага, — заключил он.

— Будто раньше он был нашим лучшим другом! — криво усмехнулся Андрей.

— Другом не был, но и врагом тоже, — уверенно заявил дед.

— Почему это? — взвился Андрей. — А его нападение на нас прошлой осенью?

— Проба сил, я бы сказал. Может быть, провокация. Вообще предлагаю смотреть только на реальный вред, который он нанес вам до встречи на башне. Я лично такового не обнаружил.

— Но он же убил мою бабушку! — воскликнул Андрей возмущенно.

— А это еще что за история? — Дед завесил глаза бровями. — Вы ничего мне про это не говорили!

— Да Андрей ошибается, — вмешался Сашка. — Джокер соврал, когда заявил, что не знает, кто это сделал. Это я хорошо помню. Но Джокер никогда не говорил, что сам сделал это.

Сашка посмотрел на Андрея, тот уклонился от его взгляда.

— Я понял так, — повел Андрей плечом.

— Погодите, погодите! — опять перебил дед. — Всё-таки какая бабушка?

Андрей насупился.

— Потом расскажем, это сейчас не важно, — сказал он хмуро. — Давайте сначала разберемся с Джокером. Так по-вашему получается, он в самом деле только шутки шутил?