Конечно, не понимаешь: как умудрился забыть про них и не спрятать, думал Валландер. Вопрос в другом: что они означают?

Впервые комиссар задал себе вопрос: не мог ли Роберт Окерблум убить свою жену? Но тотчас отмел эту мысль. Наручников и лжи маловато, чтобы опровергнуть все прежние его допущения.

- Вы правда не можете объяснить, что это за наручники? - переспросил Валландер. - Пожалуй, стоит напомнить вам, что закон отнюдь не запрещает держать дома наручники. Никакой лицензии на них не нужно. Не разрешается только почем зря заковывать людей.

- Вы думаете, я лгу? - спросил Роберт Окерблум.

- Я ничего не думаю. Я просто хочу знать, почему эти наручники были спрятаны в письменном столе.

- Я уже сказал, что не понимаю, как они попали в дом.

Валландер кивнул. Пока нет нужды прижимать его к стенке. До поры до времени. Может, этот брак прикрывает извращенную и даже весьма драматичную сексуальную жизнь? Может, этим в свою очередь и объясняется исчезновение Луизы Окерблум?

Валландер отодвинул чашку в знак того, что разговор окончен. Наручники он опять сунул в карман, предварительно завернув в носовой платок. Может, эксперты установят, для чего их использовали.

- Пока все. - Комиссар встал. - Как только что-нибудь выяснится, я вам сразу сообщу. А вы приготовьтесь, нынче вечером начнется тарарам, когда выйдут газеты и новости по местному радио. Но будем надеяться, конечно, что это нам поможет.

Роберт Окерблум молча кивнул.

Валландер пожал ему на прощание руку и пошел к машине. Погода снова менялась. Дождь уже только моросил, ветер стал потише. Комиссар заехал в кондитерскую Фридульфа, что возле автобусной станции, выпил кофе и съел парочку бутербродов. Было уже полпервого, когда он опять сел в машину и поехал на пожар. Припарковался у ограждения и увидел, что от дома и сарая-пристройки остались только дымящиеся руины. Но криминалистам пока рановато приниматься за дело. Он подошел поближе к очагу пожара и поговорил с брандмейстером Петером Эдлером, которого хорошо знал.

- Водой заливаем, - сказал Эдлер. - Больше ничего не сделаешь. Это что, убийство путем поджога?

- Понятия не имею, - пожал плечами Валландер. - Ты не видал Сведберга или Мартинссона?

- По-моему, они уехали обедать. В Рюдсгорд. А подполковник Хернберг увез своих промокших солдат в часть. Но они вернутся.

Валландер кивнул и отошел от брандмейстера.

Поодаль, в нескольких метрах, стоял проводник с собакой. Полицейский жевал домашний бутерброд, а собака усердно копала лапой мокрую, прокопченную землю.

Внезапно собака заскулила. Полицейский раз-другой нетерпеливо дернул поводок, потом решил глянуть, что она там отрыла.

Увидев, как он вздрогнул и выронил бутерброд, Валландер с любопытством окликнул:

- Что нашла собака?

Полицейский обернулся к нему. Он побледнел как полотно и дрожал.

Валландер подбежал и нагнулся к земле.

В грязи лежал палец.

Черный палец. Не большой и не мизинец. Но человеческий палец.

Валландеру стало очень не по себе.

Он велел проводнику немедля связаться со Сведбергом и Мартинссоном.

- Пусть быстро едут сюда. Даже если не успели дообедать. На заднем сиденье в моей машине лежит пустой пластиковый пакет. Принесешь его сюда.

Полицейский ушел.

Что же такое творится? - думал Валландер. Черный палец. Палец чернокожего человека. Отрубленный. И где? В Сконе!

Полицейский вернулся с пакетом, и Валландер соорудил над находкой импровизированный навес от дождя. Вокруг толпились пожарные, которые уже успели услышать новость.

- Надо искать в руинах останки трупа, - сказал Валландер брандмейстеру. - Кто его знает, что тут стряслось.

- Палец… - недоверчиво протянул Петер Эдлер.

Двадцать минут спустя прибыли Сведберг с Мартинссоном и бегом устремились к находке. Вместе, недоуменно, едва сдерживая дурноту, разглядывали черный палец.

Оба молчали.

В конце концов Валландер нарушил тишину:

- Ясно одно: владелец этого пальца не Луиза Окерблум.

5

В пять все собрались в управлении. Валландер не мог припомнить, чтобы когда-нибудь совещание было столь немногословным.

Посреди стола завернутый в пластик лежал черный палец.

Валландер обратил внимание, что Бьёрк поставил свой стул так, чтобы не смотреть туда.

Остальные разглядывали палец. И молчали.

Немного погодя приехал курьер из больницы, и палец был увезен. Только после этого Сведберг сходил за кофе, и Бьёрк открыл совещание.

- Мне в данном случае сказать нечего, - объявил он. - Кто-нибудь может предложить разумное объяснение?

Никто не ответил. Вопрос был бессмысленный. Бьёрк попробовал начать сначала:

- Валландер, подытожь, что мы имеем.

- Задача нелегкая, - ответил Валландер. - Но я попытаюсь. Остальные меня дополнят. - Он полистал блокнот. - Луиза Окерблум пропала примерно четверо суток назад. Точнее, девяносто восемь часов назад. С тех пор, насколько нам известно, никто ее не видел. Во время поисковой операции - мы искали саму женщину или хотя бы ее автомобиль - неподалеку, в том районе, где, по нашим предположениям, она могла находиться, взрывается дом. Мы выяснили, что дом представляет собой наследственное имущество. Душеприказчик - адвокат, живет в Вернаму. По его словам, он в полном недоумении по поводу случившегося. Дом больше года пустовал. Наследники еще не решили, продавать его или оставить в семье. Не исключено также, что его выкупит один из наследников. Адвоката зовут Хольмгрен, и мы просили коллег из Вернаму побеседовать с ним подробнее. Во всяком случае, нужно установить имена наследников и их адреса.

Комиссар отхлебнул глоток кофе и продолжал:

- Пожар начался в девять. Многое говорит за то, что источником явилось мощное взрывное устройство с часовым детонатором. Нет никаких оснований думать, что пожар возник по иным, естественным причинам. Адвокат Хольмгрен категорически отрицает наличие в доме, к примеру, газовых баллонов. Электропроводку год назад полностью заменили. Во время тушения пожара метрах в двадцати от горящего дома полицейская собака выкопала отрубленный человеческий палец. Указательный или средний палец левой руки. Причем принадлежал он, по всей вероятности, мужчине. И этот мужчина - чернокожий. Криминалисты тщательно осмотрели ту часть пожарища и двора, которая сейчас доступна, но ничего больше не нашли. Собаки тоже ничего не обнаружили. Прочесывание окрестностей результатов не принесло. Машина до сих пор не найдена, Луиза Окерблум - тоже. Вдобавок взорвался дом и обнаружен негритянский палец. Это все.

Бьёрк скривился:

- Что говорят медики?

- Мария Лестадиус из больницы осмотрела находку, - сказал Сведберг. - Говорит, нужно обратиться в криминалистическую лабораторию. Сама она по пальцам читать не умеет.

Бьёрк так и подскочил на стуле:

- Повтори. Как это «по пальцам читать не умеет»?

- Она так выразилась, - уныло пояснил Сведберг. Все знали привычку Бьёрка иной раз цепляться к пустякам.

Бьёрк припечатал ладонь к столу:

- Скверная ситуация. Фактически мы ничего не знаем. Роберт Окерблум что-нибудь добавил к своим показаниям?

Валландер решил до поры до времени помалкивать о наручниках. Опасался, что они уведут дознание в сторону от главных задач, а это сейчас совершенно ни к чему. Да и вообще сомнительно, чтобы наручники имели прямое касательство к исчезновению Луизы Окерблум.

- Нет, - сказал он. - У меня сложилось впечатление, что Окерблумы были самой счастливой семьей в Швеции.

- Может, она вдруг помешалась на почве религии? - сказал Бьёрк. - В газетах то и дело пишут о всяких безумных сектах.

- Методистскую церковь никак не назовешь безумной сектой, - ответил Валландер. - Это одна из старейших независимых церквей в Швеции. Хотя, признаться, я мало что знаю про их убеждения.