Пресс-конференция продолжалась ровно полчаса. Кроме представителей местной прессы и радио присутствовали здешние корреспонденты «Экспрессен» и «Идаг». Но из Стокгольма никого не было.

Эти заявятся, когда мы ее найдем, подумал Валландер. При условии, что она мертва.

Открыв пресс-конференцию, Бьёрк сообщил, что пропала одна женщина, причем обстоятельства ее исчезновения вызывают у полиции серьезную тревогу, перечислил ее приметы, описал машину и раздал фотографии. Затем он поинтересовался, есть ли вопросы, кивнул Валландеру и сел. Валландер взобрался на небольшое возвышение и стал ждать.

- Как вы думаете, что случилось? - спросил репортер местного радио. Раньше Валландер его не видел. Похоже, на местном радио большая текучесть кадров.

- Мы ничего не думаем, - ответил комиссар. - Но обстоятельства заставляют нас отнестись к исчезновению Луизы Окерблум со всей серьезностью.

- Так расскажите, что это за обстоятельства, - продолжал репортер.

- Нужно отдавать себе отчет в том, - начал Валландер, - что у нас в стране большинство людей, которые иной раз исчезают, рано или поздно находятся. В двух случаях из трех все объясняется совершенно естественно. Как правило, виновата забывчивость. Но иногда есть признаки, свидетельствующие о другом. И тогда мы относимся к исчезновению всерьез.

Бьёрк поднял руку.

- Разумеется, не следует понимать эту фразу в том смысле, что полиция относится всерьез не ко всем исчезновениям, - уточнил он.

Боже милостивый, подумал Валландер.

Слова попросил репортер «Экспрессен», молодой рыжебородый парень:

- Нельзя ли немного поконкретнее. Вы не исключаете возможность преступления. Почему? Вдобавок неясно, где она исчезла и кто видел ее последним.

Валландер кивнул. Газетчик прав. По ряду важных пунктов Бьёрк высказался весьма туманно.

- Она вышла из Сберегательного банка в Скурупе в пятницу, сразу после трех. Банковский служащий видел, что в четверть четвертого она села в свою машину и уехала оттуда. Относительно этого момента мы вполне уверены. Позднее ее никто не видел. Кроме того, мы совершенно уверены, что она выбрала один из двух возможных путей. Либо поехала по Е-14 в направлении Истада. Либо через Слимминге и Рёглу в окрестности Крагехольма. Как вы слышали, Луиза Окерблум - маклер по недвижимости. Возможно, она решила посмотреть дом, который был предложен на продажу. Либо отправилась прямо домой. Нам неизвестно, какое решение она приняла.

- Что это за дом? - спросил кто-то из местных газетчиков.

- На этот вопрос я ответить не могу по причинам, связанным с дознанием, - сказал Валландер.

Пресс-конференция заглохла сама собой. Местное радио взяло интервью у Бьёрка. Валландер потолковал в коридоре с одним из местных журналистов. Оставшись один, он взял чашку кофе, прошел к себе в кабинет и позвонил на пожар. Сведберг доложил, что Мартинссон уже выделил группу поисковиков, которая займется обследованием горящей усадьбы.

- В жизни не видал такого пожара, - сказал Сведберг. - По-моему, ни одной балки не останется, все сгорит дотла.

- Я буду во второй половине дня, - сказал Валландер. - Сейчас опять поеду домой к Роберту Окерблуму. Если что, звоните туда.

- Обязательно. Что сказали газетчики?

- Ничего интересного. - Валландер положил трубку.

В ту же минуту в дверь постучали - Бьёрк.

- Ну, все прошло отлично, - сказал он. - Ни одной каверзы, вполне разумные вопросы. Остается надеяться, что они еще и напишут как мы хотим.

- Завтра надо посадить нескольких сотрудников отвечать на звонки. - Валландер даже не подумал комментировать бьёрковские замечания насчет пресс-конференции. - Когда исчезает женщина верующая, мать двоих детей, я очень опасаюсь, что звонков будет прорва, начнут названивать даже те, кто вообще ничего не видел. С благословениями и молитвами за полицию. Ну и конечно те, кто, будем надеяться, действительно может что-то сообщить.

- Глядишь, она и сама объявится.

- Ни ты, ни я в это не верим, - отозвался Валландер.

Потом он рассказал о странном пожаре. О взрыве. Бьёрк слушал и мрачнел:

- Что все это означает?

Валландер развел руками:

- Не знаю. Я еду к Роберту Окерблуму, надо продолжить разговор.

Бьёрк пошел к двери, но на пороге обернулся:

- В пять соберемся у меня, подведем итоги.

Уже собираясь выйти из кабинета, Валландер вспомнил, что забыл поручить Сведбергу одно небольшое дело. И опять позвонил на пожар:

- Помнишь, вчера вечером одна из патрульных машин чуть не столкнулась с «мерседесом»?

- Память у меня плохая, - вздохнул Сведберг.

- Разузнай подробности этого инцидента. Я сильно подозреваю, что этот «мерседес» связан с пожаром. А может быть, и с Луизой Окерблум, но не наверняка.

- Я записываю, - сказал Сведберг. - Еще что-нибудь?

- В пять совещание, здесь в управлении. - Валландер закончил разговор.

Через пятнадцать минут он опять был на кухне у Роберта Окерблума. Сидел на том же стуле, что и несколько часов назад, пил чай.

- Иной раз мешают разные неожиданности, - сказал комиссар. - Случился сильный пожар. Но теперь он под контролем.

- Понимаю, - учтиво отозвался Роберт Окерблум. - Быть полицейским наверняка очень нелегко.

Валландер смотрел на него, ощупывая в кармане наручники. Он не возлагал особых надежд на допрос, который предстояло начать.

- У меня к вам несколько вопросов, - сказал он. - Мы ведь вполне можем поговорить и здесь.

- Конечно. Задавайте ваши вопросы.

Валландер заметил, что мягкий и вместе с тем отчетливо предупредительный тон Роберта Окерблума действует ему на нервы.

- В первом вопросе я не очень-то уверен. У вашей жены есть проблемы со здоровьем?

Окерблум посмотрел на него с удивлением:

- Нет. С какой стати?

- Просто я подумал, вдруг она узнала, что у нее какое-то тяжелое заболевание. В последнее время она ходила к врачам?

- Нет. И вообще, если бы она заболела, то непременно сказала бы мне.

- Есть тяжелые болезни, о которых люди порой предпочитают не рассказывать. По крайней мере, им нужно несколько дней, чтобы собраться с духом и с мыслями. Ведь нередко больному приходится утешать того, кому он сказал о своей болезни.

Прежде чем ответить, Роберт Окерблум задумался:

- Я уверен, ничего такого не было.

Валландер кивнул и продолжал:

- А как насчет алкоголя? В этом плане у нее все в порядке?

Роберт Окерблум вздрогнул.

- Почему вы об этом спрашиваете? - помолчав, спросил он. - Ни она, ни я алкоголем не увлекаемся, в сущности в рот не берем.

- И все-таки шкаф под мойкой заставлен крепкими напитками, - сказал Валландер.

- Мы не против, когда другие выпивают. В разумных пределах, конечно. Иногда к нам приходят гости. Даже такая маленькая риелторская контора, как наша, временами устраивает так называемые презентации.

Валландер кивнул. У него не было причин не принимать этот ответ. Он достал из кармана наручники и положил их на стол, пристально наблюдая за Робертом Окерблумом.

Как он и ожидал, на лице Окерблума отразилось недоумение.

- Вы хотите задержать меня? - спросил он.

- Нет. Эти наручники я нашел в нижнем ящике левой тумбы, под пачкой писчей бумаги, в вашей конторе наверху.

- Наручники… я никогда раньше их не видел.

- Поскольку вряд ли их положили туда ваши дочери, остается допустить, что они принадлежали вашей жене, - сказал Валландер.

- Ничего не понимаю.

И вдруг Валландер понял, что Окерблум лжет. Еле заметная модуляция голоса, легкая неуверенность во взгляде. Вполне достаточно, чтобы Валландер заметил.

- Кто-нибудь другой мог положить их туда?

- Не знаю. У нас бывают только члены нашего прихода. Не считая гостей на презентациях. Но они наверх не поднимаются.

- А еще?

- Наши родители. Кое-кто из родни. Подружки девочек.

- Довольно много народу, - заметил Валландер.

- Ничего не понимаю, - повторил Роберт Окерблум.