А меня опять замутило. Прощай, сознание!

Просто не верится — я в приличной комнате. Помимо ощущения облегчения во мне присутствует тошнота, отправляющая меня на поиски уборной. Нужная комната обнаруживается рядом. После её посещения я могу позволить себе прогулку по дому, стены которого меня окружают.

В одном из залов замка (да, это пристанище впору обозначать так, больно просторное и шикарное) на софе возлежал молодой человек из нашей воинствовавшей в замке с камерами в подземелье команды. Вроде бы звали его Бруно.

— Кто идёт? — спросил он.

— Я, Элли Винсент. Где все остальные? Я упала в обморок прямо в процессе битвы, мне даже не известно, как она завершилась.

— Мне тоже, — мой приятель, которого я очень хотела назвать новоявленным, но убеждения компании сдерживали порыв, нащупал спинку софы и, подтянувшись на ней, сел. — Она в самом разгаре. Скентия телепортировал нас с тобой в убежище. Меня заклинанием ослепили, надеюсь, скоро проклятье снимут, — он снял временно ненужные очки и осторожно положил на столик возле софы, с задачей справившись как раз в тот момент, когда я метнулась к нему, чтобы помочь.

— Убежище? Очень уж красивое. Просто замок! — я рухнула рядом с ним, приступ слабости подоспел вовремя.

— Это и есть замок, — произнёс молодой человек. — Невидимый. Он и твоё временное пристанище. Причём уже несколько месяцев.

— И почему я сюда попала? — пробормотала я. — Вроде я обитала в какой-то деревне, ещё раньше — в другой стране.

— В другом мире, — поправил приятель и ответил на вопрос: — Долго объяснять, вряд ли ты вспомнишь всё сразу. Тебе это красивой историей покажется.

— Пожалуйста, — взмолилась я, чувствуя, что внутри всё засоряется страхом. Сегодня утром я была боевым магом, служащим у каких-то людей. Теперь они превратились во врагов, но я приобрела друзей. И дом у меня новый, лучший. Единственное, чего я понять не могу — кто я!? Каково предназначение новой Элли Винсент?

— Хорошо, — согласился Бруно. — Ты вместе с названым братом и сестрой поступила в столичную Магическую Академию. Там вы нечаянно просветились насчёт того, что одна юная леди, принцесса Даниэла Сагрена, жива, а все считали её умершей. В нашем королевстве властвует не лучший правитель, и эта леди, если вернётся оттуда, куда её сослали, сможет на вполне законных основаниях сместить его. Увы, вызволить девушку — сложнейшая задача. Даниэла в царстве мёртвых. Попасть туда без содействия тёмного священника может только супружеская пара, некромант и целитель. В нашей компании — ей, собственно, летающий невидимый замок и принадлежит — есть некромант. В твоей семье — целительница, работающая преподавателем в той же Магической Академии.

— Кто относится к моей семье, а кто — к вашей компании? — я ощущала себя совсем неловко.

— Джессика и Алекс, — твои сестра и брат. Названые, опять же. Патрик живёт с тобой в одной деревне. С нашей бандой ты познакомилась в ссылке, потом мы воевали вместе. Теперь поддерживаем связь. Понимаешь?

В последнем вопросе из одного слова было что-то унизительное. Очевидно, только те, кто возился со мной, моими бывшими сокамерниками и прочим замечательным народом, держали нас за нормальных. Для остальных я дурочка.

— Да, понимаю, — вздохнула я. Повезло, что Бруно ослеплён — нахлынувшие слёзы останутся моей маленькой тайной. Только бы он больше не спрашивал ничего! Нос уже забит, голос меня выдаст.

— На чём я остановился? — (тут я перепугалась). — А, наша команда прибыла в столицу, остановившись на территории Академии. Замок стоял, точнее, висел в воздухе, прямо перед главным корпусом. Вы и перебрались в него из общежития. К странствию в царстве мёртвых долго готовились, тщательно. Только недавно молодые супруги отбыли туда, с ними отправились три профессора Академии. Вестей от них никаких, передавать нельзя. Нам лишь молиться за них и надеяться можно.

— Занятно. Скажи, а что за место, откуда вы меня вытащили? — исхитрилась поинтересоваться я, не прогнусавив.

— Лаборатория Шекоган. На тебе поставили эксперимент, поэтому ты немного странная.

Немного? Да ты льстец, Бруно! Мне страшно, противно… И я хочу назад в Шекоган. Там меня не ошарашивают известиями о моём необычном происхождении и обширных родственно-дружеских связях.

— Ясно, — соврала я. — Пойду в спальню.

— Уверена? — подловил меня приятель.

— Смирилась, — слишком уж резким тоном огрызнулась я и выбежала на лестницу.

Полчаса у меня ушло на неторопливую прогулку по замку с тщательным осмотром. Добралась до последнего этажа, спустилась на нижний. Не обнаружила ни одной знакомой вещи, зато внизу спохватилась, что не помню, откуда пришла. Коли замок — один из моих домов, я имею право упасть на первую подвернувшуюся софу, и вернувшиеся хозяева меня не сгонят. В спальне на широкой мягкой кровати переживать сотрясение мозга лучше, несомненно, но вот комнаты такого назначения — всё-таки место личное. Неожиданно я очутилась рядом с зеркалом. Допустим, я займу чью-то спальню. Но существо настолько помятой наружности вряд ли кто выставит в коридор.

Ха, я слишком долго об этом рассуждала! Пока неуверенной походкой двигалась к выводу, что элементарную вежливость можно отставить ввиду моего плачевного состояния, у меня возникла острая необходимость искать не ложе, а вновь уборную. После её посещения я слишком ослабела, чтобы тащиться куда-то дальше коридора, где, на моё счастье, стояла софа — не более удобная, чем скамьи в камере, которую я наивно считала своей обителью, но пригодная для лежания.

— Вот уж не думала, что этот замок может оказаться тесным, — протянула Клотильда. Нет, по-моему, её не так звали. А, Кларисса!

— Ты вообрази, если бы у нас его не было, — хмыкнул… Проклятье, я его имя тоже забыла. Николс? Николаус? В общем, что-то на «Ник».

— Нам в этой тесноте жить предстоит некоторое время. Фанатики повелительницы духов жаждут нашей казни. Так как их намного больше, чем нас, мы не можем позволить себе полагать, будто легко отобьёмся ото всех сторонников, которым всем поголовно дан приказ любого нашего представителя тащить на виселицу, — произнесла женщина. — Виселицами утыкивают сейчас все площади.

— Неплохая подготовка, — усмехнулся мужчина.

— Что станет с пострадавшими от экспериментов сторонников? — пробормотала какая-то девушка, голос её я не узнала. В комнате что-то гремело и звенело — кажется, посуда. Я предположила, что хозяйничает именно она.

— Некоторых удастся спасти, однозначно, — ответила Кларисса.

— Но не всех, так ведь?

— Половину подопытных пленников пришлось умертвить ещё в Шекогане, — просветила её ведьма. — Многих довели до безнадёжного состояния, полного безумия.

— И кто-то умрёт здесь, в убежище. Так? — девушка не упрекала Клариссу, просто пыталась бороться с желанием разрыдаться.

— Жертв должно быть гораздо меньше. Ривальд, как-никак, принимал участие в опытах. Если знать, как несчастным портили душу, проще пытаться исцелить её.

— В городе ужас творится, — вздохнул мужчина, подходя куда-то. Послышался скрип открываемого окна, с улицы стал доноситься галдёж, запахло дымом. — Вы же слышали о последнем приказе Ирвинга, который действует уже как три часа?

— Нет, — девушка напряглась, приготовившись узнать нечто малоприятное.

— Сторонникам леди Беалинта велела упекать в Шекоган на опыты «ненужных» людей: нищих, бродяг, юродивых, сирот. Так как возможность ставить эксперименты необходимо фанатикам ограничивать, Ирвинг приказал весь человеческий материал, который сторонники могут превратить в своих рабов-убийц, уничтожать, чтобы им не досталось.

— Какая мерзость! — выпалила шокированная девушка.

— Не то слово, — печально согласилась Кларисса. — Королевские твари додумались просто поджигать сиротские приюты, сумасшедшие и работные дома, ночлежки. Вместе с теми беднягами, кто там находится. Думаешь, почему столько пожаров заполыхало по столице? Не фанатики бесчинствуют, а слуги Ирвинга.