— Друид, преподаватель магии природы. Кстати, сам по себе этот предмет довольно скучный. С точки зрения студентов, конечно. Как правило, посещаемость лекций по этому предмету весьма и весьма низкая. Но вот Фейерона приходил послушать весь курс. Жаль, ты его уже не застанешь. Он не гнался за долголетием.

— А это здорово, что у тебя такая сильная надежда, — на лице Дашки мелькнула чуть грустная улыбка.

— Ты про вероятность своего поступления в Академию? Тут я не уверена. Я знаю. Не спрашивай меня, почему. И я готова снова поспорить с Фейероном, на этот раз на то, что когда-нибудь среди студенток Академии окажется Дарья Винсент.

— Возможно, — проронила Дашка. — А скажи, ты…

Закончить вопрос она не успела, потому что от испуга вздрогнула, чуть не свалившись с кресла на пол: в окно таращился дракон. Какой-то странный, подозрительный. Дашка не могла понять, почему монстр вызывает такое впечатление, но что-то отталкивающее в драконе было.

Он разинул пасть и изрыгнул что-то зеленоватое, ударившись лбом об окно. Хоть и несильно, а сам дракон, наверное, вообще не заметил контакта с твёрдой поверхностью, — стекло зазвенело.

— Это что? — севшим голосом прохрипела Дашка.

— Виверна, — с Марики сошла вся её обычная безмятежность. — Мёртвый дракон, оживлённый колдуном.

— Повелитель Тьмы?

— Очевидно. Создать виверну — сложнейшая работа, не всякому некроманту под силу. Никто из жителей деревни этого сделать не мог. Если бы кто обладал такой мощной магией — уничтожил бы королевский отряд, напавший недавно на Фатону, одним заклинанием, и не было бы такого побоища. К тому же невозможно быть настолько безответственным, чтобы пускать виверну свободно бродить по улицам. Это определенно демонстрация возможностей Повелителем Тьмы. А теперь — прочь из комнаты. Всем нам надо спрятаться так, чтобы никого не было видно из окон. Виверны туповаты, — пояснила она, когда подруги выскочили в коридор, — эта тварь побродит вокруг дома и уйдёт, не разглядев здесь никого живого. Она не сообразит, что мы прячемся.

Марика ошиблась. «Немного» продлилось чуть ли не до утра, когда какая-то неведомая сила отозвала виверн прочь из деревни.

Глава 24 Игры в любовь

— Мне надо с тобой поговорить, — Джессика вошла в комнату, прикрыв за собой дверь.

— Ты? А я думал, ты, наконец-то, убралась отсюда, — с раздражением бросил Дима, даже не взглянув на девушку.

Она вздохнула. Ей действительно следовало находиться сейчас где-то в десятке километров от Фатоны вместе с группой охотниц на вампиров. Девушки во главе с Айрис Ави намеревались покинуть деревню через неделю, посвятив всё это время тренировкам, но после вчерашнего появления виверн планы так резко поменялись. Опыт, который молодые воительницы могут получить в походе по Элиорамии, принесёт большую пользу, чем тренировки, а нежить, управляемая Повелителем Тьмы, не станет ждать семь дней. Два часа назад группа должна была начать движение, но к тому времени Джессика, главная надежда группы, так и не определилась, стоит ей говорить с Димой или нет, спустя полчаса пришла к выводу: да, стоит, — но никак не могла решиться. Она знала, группа без неё не уйдёт, хоть Айрис будет в ярости. Но Джессике было всё равно. Этот разговор слишком важен.

— Я по поводу вас с Теоной, — девушка села на кровать, пытаясь успокоиться.

— Бесполезно. Если ты не догадываешься, я собираюсь в полной мере воспользоваться твоим отсутствием, — парень отошёл к окну и стал смотреть на улицу.

— Я в тебе не сомневалась, — из-за унизительного волнения Джессика принялась перебирать свои волосы. — Скажи, ты думаешь, что я мешаю вам с Теоной потому, что у самой личная жизнь не сложилась и мне надо на ком-то злость сорвать? Или потому, что я привыкла так открыто выражать свою неприязнь к людям?

— Ты не понимаешь, почему у тебя не сложилась личная жизнь? — хохотнул Дима.

— Вот я-то понимаю, и не сильно беспокоюсь по этому поводу. А ты мог вообразить что угодно. Ну так отвечай, я тебе вопрос задала, — она вызывающе посмотрела на него.

— Да я над этим и не задумывался. По какой причине ты бы ни кидалась на людей — это всё равно ненормально, не так ли?

— Значит, ты не догадываешься. Попробуй выслушать меня.

— Ну? — он отвернулся от окна и встал, опираясь локтями на подоконник. Поза была не совсем удобная, тем самым говорящая: начинай и заканчивай побыстрее.

— Тебе ведь не нужна её любовь.

— Бред. Покажи мне хотя бы одного человека, которому не нужна любовь.

— Вот именно, Дмитрий, любовь. А некоторым, в том числе и тебе, нужна не любимая девушка, а постоянная сучка для удовлетворения некоторых естественных желаний. От Теоны тебе ведь ничего больше не нужно, так ведь?

— Ну-у-у… — Дима понял, что, в принципе, так оно и есть, но не видел в этом ничего предосудительного.

— А она ведь тебя любит, Дмитрий, любит! — Джессике хотелось завыть от отчаяния. — И не за смазливую мордашку! Разглядела в тебе что-то особенное… Да так внимательно, что купилась на это… Но нет смысла обсуждать, раз это уже случилось. А ей тяжело любить, Дмитрий, очень! Ей ведь себя поменять пришлось. Она раньше ни в чём другим не отказывала, а теперь ей приходится. Теоне тяжело говорить «нет», когда её просят о чём-то. Не потому, что бесхарактерная — она счастлива только тогда, когда кого-то счастливым делает. А если отказывает — то чувствует то же самое, будто ей самой отказали. Сколько лет она жила — столько лет весь мир любила, а вдруг ты появился, и появился в её мире центр, которому нужно отдавать больше, чем другим… Других придётся оставить. Предать, если тебе так понятней будет. Она сильная, справится. Но только ради чего? Сестра моя готова тебе целый мир отдать, а тебе даже клочка земли не нужно. Знаешь избитую фразу — в любви надо не только брать, но и отдавать? Ты не только не сможешь ей дать ничего — ты и брать ничего не хочешь. Это же безответная любовь! Тебе же от Теоны ничего, кроме плоти, не нужно…

— Я твою сестру не прошу из меня героя делать.

— А зачем ей подыгрываешь? У нас в деревне много красавиц. Да, красивее Теоны нет никого, но ты вряд ли сильно разборчивый.

— Зачем ты мне всё это сказала? Понимаешь ведь, что без толку.

— Чтобы ты знал. Подожди, я сейчас вернусь, — и она через минуту возвратилась с маленькой баночкой. — Держи. Так как меня долго не будет, это дело — на твоей совести.

— Что это?

— Пыльца пещерного тюльпана. Лекарство Теоны. Так ей кажется. Она принимает это ежедневно. По чайной ложке на стакан воды в любое время один раз в день.

— Мне напоминать ей?

— Нет, давать его. Только она думает что это зелье, усиливающее белую магию.

— А на самом деле это что?

— Средство, не позволяющее ей стать матерью. Полагаю, делаться папашей ты не хочешь.

— Ненавижу маленьких детей.

— Я догадывалась. И не вздумай говорить Теоне правду. Иначе силой в неё не вольёшь.

— Спасибо.

— Я рада. До свидания.

Она вышла во двор. Впервые, покидая дом надолго, она чувствовала лёгкую грусть. Теперь Джессика оставляла не только надоевшую уже деревню и не вызывающую особенно светлых чувств семью — она оставляла двух друзей. Сейчас Дашка сидела у мистера Цельсия, дававшего ей уроки огненной магии, Саша проводил время в библиотеке Патрика Тейлора — тоже заинтересовался магией своей стихии, Земли. Можно было попрощаться с ними утром, но Джессика не сообразила: не привыкла ещё к тому, что у неё друзья. Они сами очень хотели проводить молодую воительницу, но, когда Саша с Дашкой ещё были дома, Джессика спала мёртвым пьяным сном.

Она поправила перекинутую через плечо лямку дорожной сумки и пошла.

Дашка сидела на полу в Храме и смотрела на небо через широкий, высокий вход-арку. По ночам здесь хорошо думалось. С наступлением темноты народ предпочитал находиться дома, и ей никто не мешал. Деревню и Лунный Лес хоть и очистили от зомби, но новая орда живых мертвецов, равно как и виверны, могли появиться тут в любой час.