Идеи Пила пошли гулять по всей стране. И в голливудских фильмах, и в литературных произведениях стала часто повторяться фраза: Everything’s going to be all right («Все будет хорошо»), произносимая на все лады различными персонажами в невероятно трудных, порой трагических ситуациях. У героев романов и звезд экрана появилась масса подражателей, для которых все происходящее оказалось fine) «прекрасно» или great «великолепно / замечательно / превосходно». Договариваясь с кем-нибудь о встрече, каждый из таких людей говорил: Great, let’s meet on Tuesday («Прекрасно, встретимся во вторник»), а прощаясь со знакомыми, заверял: It was great to see you («Чудесно провели время»). Так же решался и вопрос — How was / How did you like / the movie? («Как вам фильм?»), а если фильм понравился, то ответ на вопрос состоял из таких прилагательных, как great, fantastic («отличный, превосходный»).

«Американцы стараются закрепить в языке свое оптимистическое отношение к жизни, — справедливо отмечала журналистка Стефани Фол в книге «Эти странные американцы», изданной одним из московских издательств в 1999 году. — Если человек едва не отправился на тот свет, то он прошел сквозь «жизнеутверждающее испытание» (a life-affirming experience). Товары, которые едва удается продать за полцены, называют не «неликвидами», а «не самым оптимальным ассортиментом» (minor flaws / imperfections / defects).

Если после интервью работодатель даст вам от ворот поворот, у вас «не сложилось полного взаимопонимания» (failure to achieve / reach / there was a lack of mutual understanding), а любое массовое увольнение называют «оптимизацией штатов» (rationalizing of the work force / downsizing). Особенно эта бездумная жизнерадостность распространена в сфере торговли недвижимостью: в их языке «уютный» (cozy) означает «негде повернуться» (a tight squeeze, а hole in the wall); а «живописная сельская местность» (picturesque / lovely / quaint / rural location / neighborhood / community) — «ни до одного магазина пешком не дойдешь» (nо stores in walking distance)» [31].

Разумеется, «позитивное мышление» в Соединенных Штатах не было изобретением протестантского пастора. Он только увидел и правильно назвал то, что прочно сидело в подсознании американцев, привыкших в любых обстоятельствах выказывать хорошее расположение духа, то есть think positive. Эта привычка укореняется и становится рефлексом с детских лет. Приведя своего маленького сынишку на детскую площадку, американская мама не говорит ему: «Смотри, не падай», «Осторожно, не пачкайся», а отпускает его с пожеланием: Have fun («Развлекайся!»), You can do it! («Давай!») [32].

Если смотреть на Штаты глазами постороннего, то кажется, что рядовой американец очень похож на наивного вольтеровского Кандида: невзирая на град несчастий и трагедий, он убежден, что «все к лучшему в этом лучшем из миров» (Everything is for the best in the best of all possible worlds). Однако американцы в большинстве своем довольно рациональные люди и хорошо понимают, что жизнь у них отнюдь не легкая, не беспечная. «Свои беды и горести люди (в США — Л. В.) прячут глубоко внутри, — писала Мария Князева в своих заметках «Америка глазами русской женщины», — таковы неписаные правила американского образа жизни» [33].

Хотя позитивное мышление впитывается американцами с молоком матери, оптимизм в социальном пространстве Штатов распространяется довольно неравномерно. Его дух ближе всего к настроениям честного и прилежного сторонника протестантской трудовой этики (Protestant work ethic) — более или менее благополучного делового человека, который всегда недолюбливал слишком жадных, преуспевающих бизнесменов, но вплоть до середины прошлого века решительно отвергал нравственные идеалы, утверждавшие сердобольность во что бы то ни стало. Мало кто в стране хотел тогда иметь дело с a loser, пессимистом, нытиком или неудачником, потому что спасение утопающих есть, в конечном счете, дело рук самих утопающих. Трудности — не повод для отчаяния; это — вызов, который надо встречать с открытым забралом. То, что все в жизни поправимо, точно передается и фразой Скарлетт О’Хара в фильме по знаменитому роману Маргарет Митчелл Gone with the Wind («Унесенные ветром»): Tomorrow is another day («Новый день — другие заботы», «Завтра будет новый день»). Подтекст в этой фразе был, конечно, жизнеутверждающим: всегда найдется решение, способное исправить любое положение, — все зависит от самого человека.

Завтрашний день оказался для Америки очень светлым. За последние сто с лишним лет на ее территории не было ни одной войны, а во второй половине прошлого века здесь было создано общество, в котором не процветали, как правило, только те, кто не хотел работать или не знал, в каких общественных и благотворительных организациях получить деньги. Не говоря уже об огромной сети таких организаций, в стране утвердилась государственная система материальной и медицинской помощи, откуда брали свои пособия малоимущие, представители национальных меньшинств и эмигранты новых потоков. В 1960—80 годах возможности для вертикального продвижения от бедности к богатству были в США невероятно большими. Но чтобы добиться этой цели, каждый, кто хотел успеха, должен был ставить перед собой самые высокие цели. Go for the gold — («Старайся завоевать золото», точнее, золотую медаль) — выражение, пришедшее из лексики олимпийских игр, вошло в круг заветных идиом рядовых американцев. Даже при решении очень трудных задач не в правилах американцев причитать, всплескивая руками «Что же я могу тут поделать»? Обвиняя в своих несчастьях других людей или сложившиеся обстоятельства, вы ни у кого в Америке не вызовете сочувствия.

Где бы ни жил и к какому бы слою общества ни принадлежал человек, воспитанный в США, он в большинстве случаев является в душе оптимистом. Что бы ни было у него на душе сегодня, он считает для себя необходимым выглядеть благополучным — to show a positive face всему миру. Русские социологи, изучавшие коммуникативное поведение граждан в США, пришли к выводу, что здесь «в общении с любым собеседником, на любую тему принято демонстрировать жизнерадостность и излучать оптимизм. Окружающие должны видеть, какое у тебя отличное настроение. Американец должен быть всегда в отличном настроении и всегда должен это всем показывать. У американцев не принято ходить с унылым видом, не принято жаловаться, хныкать, выглядеть удрученным» [34].

Действительно, оптимизм и доброжелательность являются отличительными чертами американского национального характера. Это проявляется едва ли не во всех областях английской разговорной речи. Фраза Have a nice day («Желаю вам приятно / хорошо провести день») произносится с улыбкой, даже если на эти слова люди обращают внимания не больше, чем на рекламу Drink Coca-Cola. В последнее время набирает популярность фраза Have an excellent day («Желаю отличного дня»). Have a nice day — просто доброе пожелание: I hope you have a nice day — «Надеюсь, вы хорошо проведете день», что произносится часто и звучит вполне вежливо [35]. Выражение это настолько набило оскомину, особенно интеллигентам, что одно время их любимым откликом было: Thank you, but I have other plans — «Спасибо, но у меня другие планы».

Когда в американском ресторане улыбающийся официант ставит перед посетителем блюдо и говорит Enjoy, — это, конечно, тоже не повеление и тем паче не команда, а слова пожелания и надежды, то есть сокращение от I hope that you will enjoy this dish, что ясно из контекста и интонации. Слово enjoy обычно произносится с небольшим подъемом голоса на последнем слоге. Это английское слово — аналог фразы «Приятного аппетита», сокращенного варианта «Желаю вам приятного аппетита». Официанты, ставя блюда, часто говорят: Here you go (тоже сокращение более длинной фразы). Один из знакомых мне россиян, поняв это, как You’re leaving? («Вы уходите?»), воскликнул No, I’m not going anywhere, I intend to eat this steak! («Никуда я не ухожу, я хочу съесть этот бифштекс!»). А фраза официанта означала всего-навсего — Now you’ve been served / Your food is here / You can now set about eating this, то есть Here you go now, from waiting and talking to eating your dinner («Я вас обслужил / ваша еда на столе / можете приступать к трапезе»), то есть «Переходите от ожидания и разговоров к еде».