Особенно четко плачевное состояние дел в подготовке кадров в предвоенные годы прослеживается на примере авиации. Подавляющая масса наших пилотов вступила в бой с немцами, имея «налет» на боевых самолетах всего по нескольку часов. Между тем германские летчики, как правило, имели налет до 300 часов и выше. А если учесть, что перед войной началась массовая переподготовка летчиков РККА на самолеты МИГ-1, Як-3, ЛаГГ-3, Ил-2, Пе-2 и другие, то вообще трудно говорить о какой-либо готовности наших ВВС к военным действиям.

Такова была в нашей армии ситуация с кадрами. То, что И. В. Сталин и его окружение сделали с армией, сравнимо только с крупной военной катастрофой. Как известно, за 1418 дней Великой Отечественной войны мы потеряли трех командующих фронтами, четырех начальников штабов фронтов, пятнадцать командующих армиями, 46 командиров корпусов, 112 командиров дивизий.[35] Пусть читатель сам сравнит цифры этих безвозвратных потерь с результатами сталинских «чисток». Комментарии здесь, как говорится, излишни.

Глава 4

Стратегическое планирование войны

Выше я уже упоминал о том, что в ряде публикаций содержится утверждение, будто бы Советский Союз весной 1941 года готовил превентивную войну против Германии, разрабатывая стратегию упреждающего удара по сосредоточенной, но еще не развернутой полностью немецкой армии. В этой связи особое место во всех домыслах и толкованиях отводится последнему оперативному плану войны, о существовании которого читателю уже известно из предыдущих глав. Еще раз хочу напомнить, что ознакомиться с этим документом, гриф строгой секретности с которого был снят только в 1992 году, можно в Приложениях к этой книге.

Особое внимание к этому документу со стороны историков вполне оправдано. С этим планом мы вступили в Великую Отечественную, им руководствовались командующие и штабы военных округов. Анализ этого плана позволяет ответить по крайней мере на два животрепещущих вопроса: собирался ли СССР напасть на Германию летом 1941 года? Какие ошибки в стратегическом планировании были допущены высшим советским военным и политическим руководством в предвоенный период? Вопросы эти заслуживают самого пристального рассмотрения, причем, по возможности, с учетом оперативных планов западных приграничных округов. Кроме того, исследование проблем, возникающих при планировании войны, архиважно для объективной оценки источников ее возникновения, подготовки к ней государств и армий, военных планов сторон.

В самом деле, оперативный план войны является концентрированным выражением военной доктрины, принятой в государстве. Он представляет собой тот стержневой документ, вокруг которого увязываются в единое целое мобилизационный план, план строительства Вооруженных Сил, программа развития вооружения и боевой техники, подготовка резервов, планы военно-экономических мероприятий.

Не только рядовым читателям, но даже специалистам-историкам немногое известно об оперативном планировании войны, разрабатывавшемся в СССР в предвоенные годы. Вопросы принятия решений, их документального оформления по многим объективным и субъективным причинам глубоко не исследованы. Уже не осталось людей, которые принимали личное участие в этом нелегком и весьма ответственном деле. Восстанавливать историческую правду в настоящее время приходится по имеющимся архивным материалам, записям в личных тетрадях Б. М. Шапошникова, А. М. Василевского, Г. К. Жукова и других военачальников и политических деятелей.

Разумеется, оперативные планы войны в Советском Союзе, как и в любом другом государстве, имелись. Их подлинники хранятся в военных архивах. В различное время эти планы носили разные названия: «О стратегическом развертывании Красной Армии на случай войны на Западе по варианту ПР» (1924 г.).,[36] «Записка по обороне СССР» (1927 г.).,[37] «Оперативный план» (1927–1928 гг.).,[38] «План стратегического распределения РККА и оперативного развертывания на Западе» (1936 г.).,[39] «Основы стратегического развертывания на Дальневосточном театре военных действий» (1938 г.).,[40] «Соображения об основах стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на 1940–1941 годы» (1940 г.).,[41] «Соображения по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» (май 1941 г.).[42]

Вопросы планирования военных действий были постоянно в центре внимания Генерального штаба и советского правительства. В период с 1921 по 1923 годы их планирование в основном сводилось к разработке оперативных документов в штабах военных округов. Начиная с 1924 года, когда был создан единый штаб РККА, и до самого начала войны оперативный план разрабатывался и уточнялся не менее пятнадцати раз.

К разработке и ознакомлению с ним допускался строго ограниченный круг лиц. В Генштабе к нему были допущены в полном объеме его исполнитель — заместитель начальника оперативного управления (генерал-майоры В. К. Триандафиллов и А. М. Василевский — каждый в свое время), начальник оперативного управления, первый заместитель начальника Генштаба, начальник Генштаба, Нарком обороны и основные члены Совета обороны (И. В. Сталин, В. М. Молотов, Л. М. Каганович, К. Е. Ворошилов). План имел самый высокий гриф секретности — «совершенно секретно», «особо важно». В предвоенное время (1940–1941 годы) он разрабатывался в единственном экземпляре, а на утверждение докладывался только И. В. Сталину.

Анализ оперативных планов показывает, что наиболее полно, с высокой штабной культурой они были разработаны в период деятельности начальников Генштаба Маршалов Советского Союза М. Н. Тухачевского и А. И. Егорова. Ответственным исполнителем этих документов был начальник оперативного управления (начальник оперативного отдела) В. К. Триандафиллов. Планы регулярно рассматривались и утверждались Советом Труда и Обороны, а также Главным Военным Советом. Постоянными докладчиками по планам были указанные выше лица, но чаще всех Триандафиллов. Во время обсуждения выступали члены Совета, а иногда и приглашенные лица (по касающимся их вопросам). Решения оформлялись постановлениями СТО. Они незамедлительно доводились Генштабом до исполнителей. По исполнительным (частным) директивам разрабатывались фронтовые и армейские документы (планы обороны госграницы), иногда (до 1935 года) — планы фронтовых и армейских операций.

Все планы исполнялись от руки. Даже вторые и другие экземляры в случае их изготовления также переписывались от руки самими исполнителями. Эти документы тщательно оформлялись, подписывались должностными лицами и утверждались.

Исполнителем предвоенных планов был А. М. Василевский.

Последним уточненным планом был оперативный план войны, утвержденный в 1938 году.[43] Он был подписан К. Е. Ворошиловым и Б. М. Шапошниковым и утвержден И. В. Сталиным, В. М. Молотовым, Л. М. Кагановичем и К. Е. Ворошиловым (как членом Главного Военного Совета). С 1938 по август 1940 года он не уточнялся, хотя в этом была прямая необходимость, так как изменилась территория за счет присоединения к СССР ряда областей, увеличились людские ресурсы, стало больше военных округов. Кроме того, резко изменилась военно-политическая обстановка, так как началась вторая мировая война.

Только к августу 1940 года оперативный план был разработан вновь (исполнитель генерал-майор А. М. Василевский). В его разработке деятельное участие принял многоопытный штабной работник крупного стратегического масштаба Б. М. Шапошников (с мая 1940 года Маршал Советского Союза).