Однако здесь уже была заметна длань осени. Листва в садах начинала краситься багрянцем и золотом. Спелые сочные плоды тянули ветви к земле. Колосья стояли в полях золотой стеной, пригибаясь под тяжестью вызревшего зерна. Местами их уже начали убирать.

Глядя на эти картины такой мирной и обыденной жизни, Ярт не мог поверить, что где-то может начаться война.

Он поражался и самим местным жителям. Эльфы Долины были похожи на духов воды. Тоненькие, хрупкие. Тронь, и разлетятся мириадами сверкающих брызг. Приветливые, как люди, но в то же время недосягаемые. Такие беззащитные и в то же время сильные, не сломленные холодными северными ветрами. Во всём живущие, как люди, но и в самой этой жизни какие-то возвышенные. Впрочем, Ярт уже успел убедиться, что такая черта была присуща всем Эльфам. Все они казались возвышенно-недоступными. Это накладывало отпечаток общение с истинными хозяевами Альтанатанэ, а вовсе не гордость собой, как полагали в Вэле.

Они, казалось, держались всегда немного в стороне, но такая лёгкая отстранённость от других народов не мешала им быть прекрасными соседями и друзьями всем, кто искал их дружбы. И всё-таки Эльфы это Эльфы. Как бы они ни старались, они не могли стать людьми. Люди могли приблизиться к ним, стать похожими на них, долго живя с Эльфами бок о бок, как здесь, но Эльфы всё равно продолжали отличаться от людей. Своим мышлением, своим искусством, своими жизненными критериями.

Из всех, пожалуй, только Странники были настолько близки людям, что могли без проблем влиться в их толпу и остаться незамеченными. Но Странники — это вообще отдельная история Альтанатанэ. По крайней мере, Ярт не мог поставить их в один ряд с Эльфами или людьми, и это, наверное, было правильно. Ведь среди них были и те, и другие. Их ценили и уважали наравне с признанными Мастерами и вождями, не зря им любой народ открывал двери без опаски. «Избранный Путём» — об этом грезили многие, но очень малая часть обращала мечты в реальность. Исключением было разве что седьмое племя.

Почти родственники диким зверям, давшим им новое имя, они чуяли Истинную Силу издали, и находить Путь между пластами реальностей и миров Волкам было легче всех. Как в семьях других племён редкостью являлось рождение Странника, так у Волков было редким событием рождение не-зверя. Тем болезненнее для мира была их гибель.

Хотя кровь предков жила в детях, рождённых от браков Волков с другими племенами. Волки были единственным племенем, так и не сумевшим перебороть неприязнь к людям. Они научились жить с ними в мире, но жить рядом с ними так и не смогли привыкнуть. Поэтому никогда кровь Волков не смешивалась с людской, а кровь Волков-Странников — и с обычной эльфийской. Это Ярт знал точно, так как очень тщательно изучил всю подноготную родного племени, насколько это позволяли «скудные» ресурсы библиотеки.

Собственно говоря, Хэйла была единственным исключением, Эльфийкой, которая, не будучи Странницей, стала женой Волка, да ещё и Вожака. Изучая всё это, Ярт понял, почему о Волках всегда говорили с таким прохладным уважением. Попросту их считали гордецами.

А вот альмэсэйцев никто гордецами бы не назвал, хотя им было чем гордиться. Им досталась одна из самых трудных частей Альтанатанэ. Короткое, хоть и тёплое лето, длинная северная зима. Весной реки заливали Долину, из-за чего многие прибрежные деревушки стояли на высоких сваях или располагались на ветвях деревьев. Почва здесь была плодородная, но работать приходилось на больших площадях, иначе урожая могло быть мало. В этой части было больше всего Магов Воды. А иначе и быть не могло. Сама Долина располагала к этому своими многочисленными водными потоками.

Северная природа приняла новых поселенцев не сразу, сначала проверила их на стойкость холодами, потопами, ветрами, неурожаем. Но что трудного может быть для Эльфа, буквально влюблённого в свой новый дом? И они задобрили землю, подружились с горными гномами, с племенами Голубых гор, с Хозяевами, которые здесь были до всех и останутся после того, как исчезнут все остальные.

Люди помогли им развести овец и коров; на сочной травке Альмэсэйе прижились выносливые лошадки с густой шерстью, спасающей от зимних холодов. Гномы помогли им отстроить города, благо, пустой породы в рудниках было немерено, научили ремёслам. Эльфы, в свою очередь, принесли сюда свою любовь к земле и жизни, свои знания и умения, свою магию. Долина стала своеобразным северным раем, несмотря на морозы и раннюю осень. Но с пришествием Эльфов морозы зимой стали мягче, и холода по настоящему продолжали свирепствовать только в Холодных Землях, которые находились за грядой гор, защищавших Долину, и отделяли их от побережья Ледяного моря.

Эльфы Альмэсэйе самые первые из всех приняли людей, как друзей. Горные племена не принимали участия в Великой Битве, положившей начало дружбе народов и союзу Восьми племён. Они с самого начала были очарованы пришельцами из других мест, принимая их за духов Долины. Им приносились подношения, чтобы боги были милостивы к людям, их пытались ваять из дерева и камня, и Эльфы с удивлением порой обнаруживали статуи в самых разных уголках Долины. Это продолжалось вплоть до того момента, когда сын вождя одного из племён решил спуститься по Гномьей реке в Долину, основательно поломав себе кости, и попал в руки заботливой целительницы. Нежная привязанность переросла в любовь, и вскоре у вождя появились внуки — первые полуэльфы Альтанатанэ в целом, и Альмэсэйе в частности.

Сейчас здесь трудно было бы найти Эльфов, которые с уверенностью могли сказать, что у них в крови нет примеси человеческой. Разве что Пришедшие могли этим похвастать.

В горных племенах тоже сложилась довольно своеобразная традиция. Вожди всегда старались выбрать в жёны девушку, в чьих жилах текла, по крайней мере, четверть эльфийской крови. Существовало поверье, что это приносит удачу будущим поколениям. Вожди в горных племенах теперь выделялись так же ясно, как волки среди лис. Эльфийской крови в их жилах теперь было, пожалуй, побольше, чем человеческой. А несколько племён были напрямую связаны с правящим Домом Долины. В общем и целом, Долина для Ярта предстала чем-то вроде улучшенного варианта Вэльтарета по составу населения.

Однако он с трудом мог отличить человека Долины от Эльфа. Одеты одинаково, одинаково высокие и статные, одинаково добрые и заботливые. Разве что человеческие дома отличались наличием в них стариков. А так… Прошедшие столетия совместной жизни давали себя знать.

Уже приближаясь к границе Долины, они повстречали странный обоз. Большие телеги, которые везли невысокие лохматые лошадки, были доверху заполнены едой и тканями, кое-где лежали запасы дров. Хозяевами обоза были коренастые приземистые люди с длинными бородами, заботливо уложенными в косицы и забранными за пояса, чтобы не пылились в дороге.

— Доброго пути вам, хозяева Силливайора, — поприветствовал их Альтамир.

— И вам того же, — звучным басом отозвался глава обоза, чернобородый, с хитрыми смеющимися глазками под густыми бровями, чуть насупленными из-за надвинутого на лоб стального обруча с тонким узором. Главный в нём узнавался с первого взгляда: и одет богаче, и едет верхом на лошади, а не на краю воза, как остальные.

— Это гномы, да? — прошептал Ярт на ухо Фэль, но не успела она ответить, как глава ухмыльнулся:

— Да нет, господин Странник, мы — Эльфы!

Ярт весело рассмеялся вместе со всеми.

— Никак с ярмарки едете? — Альтамир окинул караван оценивающим взглядом. — Вижу, в рудниках был богатый год.

— Что правда, то правда, Мирэл, — согласился глава. — Знатный был год.

— Разве мы знакомы? — Странник наморщил лоб.

— А кто ж у нас тебя не знает, коли у вас с мастером Горфом перепалки-то были на весь рудник, — гном хитро улыбнулся. — Да ты не напрягай голову, всё равно не вспомнишь. Не знаешь ты меня. Я — Орен, глава караванщиков, племянник твоего учителя.

— Как он поживает? — спросил Странник, поборов смущение.