Орфэльмер мгновение молчал, а потом кивнул:

— Разумеется. Нельзя надеть на волка ошейник. Твой отец тоже терпеть не мог, когда ему начинали указывать, как себя вести и что делать. Он предпочитал иметь свои решения на все.

— Рад, что ты меня понимаешь, — Ярт усмехнулся. — Почему этого не хотят понять остальные?

— Наоборот, они это слишком хорошо понимают, — Орфэльмер вполголоса выругался и фыркнул. — Просто они не могут смириться с тем, что кто-то может себе позволить не подчиняться Совету. По крайней мере, открыто. Дурное влияние, знаешь ли.

— Ну да, конечно, — Ярт негромко рассмеялся. — Видно, судьба у меня такая. Везде я являюсь возмутителем спокойствия… Знаешь, — добавил он, немного помолчав. — Когда я только пришел в братство, я понятия не имел, какое это болото. Снаружи все казалось таким… возвышенным, красивым, достойным! А на деле…

— А на деле — болото, — кивнул Орфэльмер. — Кодекс, правила, Совет старейшин… И вся романтика больших дорог куда-то исчезает! Я сейчас даже представить боюсь, что бы со мной было, окажись я действительно Странником.

— В последнее время, когда я вижу ребят, в которых может проснуться Путь, и которые так жадно смотрят нам вслед, так ловят каждое слово, как последнее откровение, мне очень хочется позволить им пожить такой жизнью, где каждый шаг едва ли не предписан, — Ярт тряхнул головой и с грустной усмешкой взглянул на Орфэльмера. — А потом я думаю, что будет, когда Путь все-таки проснется. Не во всех, но в одном-двух наверняка, и понимаю, что им лучше будет здесь, под крылышком надежных наставников, которые помогут сделать первые шаги, найти себя, объяснят ошибки, где рядом всегда есть братья и сестры, готовые помочь, поддержать. Потому что один на один с Путем в себе — это очень тяжело. Я себя помню в Вэле. Это даже там, где меня держала Граница, было невозможно, хотелось куда-то уйти, убежать, куда-то неизвестно куда… И даже побеги из дома не помогали, только притупляли это чувство на неделю или две, а потом все начиналось сначала. Путь — это тоже Сила. И от нее тоже можно сгореть. Единицы могут, как Фольтес, самостоятельно сделать первый Шаг и при этом найти дорогу назад. Гораздо больше просто сгорят.

— Уверяю тебя, ты не единственный, кто хотел бы макнуть этих малолетних ильфэнтэ носом в действительность… И тыкали, — Орфэльмер долил себе вина. — Только не помогает. Сначала им все здорово, все возвышенно. А когда приходит понимание, они уже привыкли. У них на осознание истины уходит намного больше времени, чем у тебя.

— Разумеется, за их спинами никто не шепчется. И предвзято к ним тоже вряд ли относятся. Для них братство Странников — это действительно братство, — Ярт улыбнулся. — И для них все действительно возвышенно и здорово! Мы Странники! Мы нужны! Мы храним мир от вторжения извне! Многие до сих пор так считают. И в этом их счастье. И не хочется его разрушать. Хотя бы даже из чистого расчета. Ведь Странники действительно очень нужны. И в целом, нас не так много, как хотелось бы. По сравнению с теми же Магами или Стражами.

— Именно поэтому никто и не торопится гнать тебя из братства. Только ругают, — Орфэльмер усмехнулся. — Боятся, уважают, злятся, но не гонят. И не выгонят. В этом я почти уверен.

— Правильно, я сам уйду, — хмыкнул Ярт, допивая свой бокал. — Рано или поздно… Я это недавно окончательно осознал. Одиночку во мне никакое братство не выбьет… Даже если вдруг все в полном составе воспылает ко мне горячей любовью. Я не могу идти под чьим-то надзором. Я согласен вести кого-то, но только не быть ведомым там, где прекрасно могу пройти самостоятельно… И пусть это считают строптивостью или дуростью…

— Гордостью, — негромко заметил Орфэльмер. — Это гордость Стаи. Любой из Волков скорее умрет, чем позволит кому-то решать за себя, если этот кто-то не их Вожак. Поэтому, когда был создан Совет старейшин, Стая резко порвала отношения с братством и ушла на свои тропы. До этого Волки и Странники охотно действовали вместе. Но сейчас, к сожалению, об этом почти все забыли.

— Нет смысла, — Ярт пожал плечами. — Стаи больше нет. Считаться с ее мнением не приходится. Зачем помнить о том, что было когда-то? О том, что откровенно снижает уровень влияния старейшин на братство…

— Я слышу бунтарские речи? — раздался веселый возглас от дверей, и в комнату ввалился Альтамир.

— Да, — с самым серьезным выражением лица кивнул Ярт. — Сидим и готовим заговор по свержению Совета старейшин. Прямо на этом Совете… Присоединишься?

Мирэл несколько мгновений задумчиво смотрел на него и вздохнул:

— Знаешь, мне почему-то даже жалко, что ты шутишь… Если бы вы за это взялись, все могло бы получиться.

Орфэльмер подавился вином.

Ярт чуть приподнял бровь и негромко хмыкнул:

— А оно мне надо? Самая суровая кара, какую может придумать братство, мной будет воспринята как величайшее счастье. Свобода… А остальные сами хотели того, что имеют.

— Злой ты, нехороший! Уйду я от тебя, — хныкающим детским голоском протянул Альтамир и хлопнул Орфэльмера по спине. — Я пошутил, успокойся… Только бунта нам сейчас и не достает! И так от братства одно название осталось, еще не хватало и оставшееся рушить. Рано или поздно все поймут, что Совет старейшин нам не особенно нужен. И все решится само собой. Безо всяких восстаний и свержений… В конце концов, наши старейшины тоже Странники, пусть и бывшие. У них есть чему поучиться.

— Знаешь, Мирэл, — Орфэльмер чуть отдышался и кротко взглянул на друга. — За последние пару лет я с вашей компанией состарился сильнее, чем за прошедшие пару сотен. Такой насыщенной событиями жизни у меня уже давненько не было. Я с вами скоро с ума сойду, пусть целители и доказывают, что это невозможно.

— Ладно, не ворчи, — Альтамир бесцеремонно запустил руку в стол и вытащил еще один бокал для себя, после чего завладел кувшином. — Зато с нами не скучно!

— Да уж, с вами скучать просто некогда! — Мастер философски вздохнул, глядя на кувшин. — Я готов был чего угодно ожидать от Лайнэ. Хотя бы в силу его крови… Но с чего ты в такие «подвиги» ударился, я до сих пор не понимаю. Такое чувство, что вы с ним слегка местами поменялись.

— Ты о чем? — Альтамир на мгновение отвлекся от кувшина.

— Обо всем, — Орфэльмер пожал плечами. — Твои шумные походы, какое-то слегка безумное веселье на Пути… Ты, что, думал, о твоих подвигах никто не слышал? Одна мара для Мага чего стоит! — он покачал головой. — А уж что начнется, когда Совет узнает о твоей последней выходке…

— М-м? — Мирэл вопросительно приподнял брови.

— Я про твое наставничество, — Орфэльмер хмыкнул. — Впрочем, в этот раз я склонен углядеть здесь потрясающее благоразумие!

— Я всегда крайне благоразумен, — проворчал Альтамир. — И если я себя веду… как веду, значит, у меня есть на то причины! А мара, кстати, была большой просьбой! Стал бы я такую пакость в наш мир тащить сам! Просто Лен меня очень попросил… Как он о них вообще узнал, ума не приложу! Но, тем не менее, они чудно спелись. Я у него не так давно был — идиллия! Он эту птичку на жердочке держит и кормит по расписанию, а она ему песенки мурлычет!

— А если бы у тебя попросили шаральду привести? Или шиира изловить? — душевно поинтересовался Орфэльмер.

— Насчет шиира я бы подумал, все-таки почти птица, — Альтамир почесал кончик носа. — А насчет шаральды… Это не ко мне! По кошкам у нас другой мастер… был, — он вздохнул и снова взялся за кувшин.

— Кстати, — Ярт усмехнулся. — Мирэл, у нас здесь старые знакомые находятся. Ты в курсе?

— Кто? — Альтамир вопросительно взглянул на него.

— Алига со своими! Приехали торговать! — Ярт чуть пожал плечами. — Грон переводит племя на новые кочевья… Я так предполагаю, им нужны веские объяснения для прочих племен, искренне полагающих, что новые места — их собственность.

— Тэр — мудрый человек. Он способен объяснить словами, — проворчал Мирэл. — Или ты тоже ударился в рассуждения о высоте и мудрости Эльфов? Переобщался с Фольтесом?