Увы, Гладилин не предоставил «Сиренам» такой возможности.

…Остров Коневец уже скрылся из вида, а Большая земля еще не обозначилась, когда капитан приказал стопорить двигатели. Внешне Гладилин тоже сохранял ледяное спокойствие.

По-прежнему удерживая мальчишку-заложника, он приказал Каретникову вызвать вертолет.

- Твою мать! - выругался на это Посейдон. - Как я тебе его вызову? У меня связь не работает.

Он, разумеется, соврал.

- В рубке точно есть связь, - невозмутимо усмехнулся Гладилин, поглаживая мальчишку по щеке стволом пистолета.

«Значит, там ее больше не будет», - подумал Посейдон.

Однако тот без труда прочел его мысли.

- Если и она откажет - прострелю этому дауну руку. Могу обе.

- Все равно ничего не выгорит, - Посейдон говорил уверенно, но внутренней уверенности не ощущал. Этому мерзавцу словно сам дьявол помогал!

- Не твоя забота. Делай, что тебе говорят.

Нарочито медленно, надеясь неизвестно на что, Каретников защелкал тумблерами. И тут, словно по заказу, в небесах раздался мерный рокот: к катеру стремительно приближался вертолет, держа курс прямо на остров. Не приходилось гадать, откуда он взялся: Коневец наконец-то очнулся от ступора и вышел на связь с материком; вертолет выслали для оценки положения дел.

Ответственные лица, с которыми связался Посейдон, разом пришли в исступление. Посейдон оставил их крики без внимания.

- Прикажите вертолету изменить курс… Террорист желает попасть на борт.

И террорист попал на борт.

Береговые недоумки выслали к острову самую обычную машину, с экипажем в два человека; один рулил, второй вел разведку. Никакого спецназа, ничего действенного в чрезвычайных условиях.

Вертолет завис над катером, опустился на минимально возможную высоту, выбросил лестницу. Каретникову казалось, что все это происходит не с ним, словно ему снится какой-то дурацкий сон, где творятся нелепости. Как правило, в подобных снах сам сновидец не в состоянии вмешаться и пресечь на корню вопиющий беспредел.

Ветер от лопастей вылизывал кругами катер, по воде неистово расходилась мелкая рябь.

Гладилин крикнул Посейдону:

- К стене! Отошел к стене!..

Тот повиновался.

Капитан втолкнул мальчишку в рубку, захлопнул дверь. Потом он резко отскочил, по-прежнему держа Посейдона на мушке.

На прощание Гладилин предупредил Посейдона:

- Не вздумай фокусничать. Если я, не дай бог, навернусь, то не в воду, а на палубу…

«Может, и ладно? Катер - не суша; что бы там ни лежало в рюкзаке, оно, скорее всего, далеко не расползется, ограничившись пределами той же палубы…»

Но реально поручиться за это, увы, никто не мог.

Гладилин запрокинул голову и жестами приказал прыгать второму пилоту, в смятении глазевшему на него из кабины.

- Прыгай, урод! - прокричал он. - В воду, никаких лестниц! Остается только один пилот! Я считаю до двух…

Вертолет, задумчиво повисев над катером какое-то время, немного сместился. От него внезапно отделилась черная фигура; послышался громкий всплеск.

- Теперь сдавай обратно!

Не спуская с Посейдона глаз, Гладилин взялся за перекладину и ловко подтянулся.

- Отлетай! - махнул он рукой.

Вертолет медленно поплыл прочь от катера.

- Стоп, завис!..

Пацан-заложник сидел на полу рубки и в голос ревел, постепенно оправляясь от шока. Посейдон собирался вколоть ему успокаивающее, но на время отложил это дело; он вышел на палубу и наблюдал за тем, как капитан Гладилин взбирается по лестнице. Если бы не особая ноша, тот никогда не добрался бы до катера, не то что до вертолета. Каретников сделал бы его одной левой. Гладилин - противник в бою свирепый, но не особенно умелый; короткая схватка в гостинице была в этом смысле показательной. Но теперь Посейдон, увы, был бессилен. И поэтому - предвидя последствия - мысленно ставил крест на карьере.

Приняв капитана, вертолет быстро набрал высоту и полетел на юго-восток.

Его, конечно же, отследят, зафиксируют, но… Гладилин уйдет.

Каретников вдруг понял это со всей ясностью.

Оцепить район, где Гладилин потребует его высадить, практически невозможно. То есть, возможно, особых проблем в этом плане и нет, но все равно будет поздно: его и след простынет.

И совершенно непонятно, куда и к кому он направится.

…Размышляя о сложившейся ситуации, Каретников с тоской осознавал, что не может похвастаться даже единственным плюсом, который поставил себе впопыхах. По сути, никакую операцию противника он не сорвал! Очень вероятно, что Гладилин в итоге придет как раз к тем самым людям, которые и привлекли его к участию во всем этом деле. И груз попадет-таки к заказчикам.

Ну а если нет, то может выйти еще хуже!

Если в контейнере хранилась какая-то убийственная дрянь, то не так уж трудно разыскать лихих людей, готовых заплатить за нее серьезные деньги. И тут первыми приходят на ум радикальные исламисты. В этом случае даже не придется сваливать за бугор.

А еще интереснее будет, если этот псих лишится остатков рассудка и… просто потеряет рюкзак.

- …Навряд ли будет интереснее, - неожиданно послышалось из-за перекладины стола.

Посейдон был так расстроен, что не заметил, как произнес последнюю фразу вслух. Его пригласили садиться; он присел, воцарилось тягостное молчание.

Немного погодя, хозяин кабинета, вздохнув, принялся щелкать зажигалкой. Синеватое пламя исправно высовывалось услужливым язычком: туда, обратно, туда и снова обратно…

- Что можете добавить, Каретников? - с обманчивой доброжелательностью осведомился этот солидный, в почтенных годах мужчина.

- Мне нечего добавить, товарищ генерал-майор. Кругом моя вина, и я готов понести всю тяжесть ответственности. А мои люди - не виноваты!

- Ну да, конечно. Двое дали себя подстрелить, один подставился под удар… четвертый… - генерал-майор Клюнтин безнадежно махнул рукой. - Я никак не пойму, в чем дело. Вы же лучшие. И как вообще можно было расслабиться до такой степени?!

- Не могу знать.

Говорить о том, что никто из «Сирен» расслабляться не думал, было абсолютно бесполезно.

- Я понимаю, что это не Сомали и не Красное море. Внутреннее озеро, мирный остров, монастырь. Благодать особая на вас сошла, что ли?

- Никак нет. Скорее, наоборот.

Каретников вдруг задумался.

Вековая история острова могла таить в себе что-то… он пошевелил пальцами. Мистическое, что ли. Было бы странно, если все эти намоленные лики, небесные покровители отступились от паствы и не оказывали ей никакой поддержки. Но это счет на столетия, а у них - на секунду. Но опять же - существует и невидимое зло, которое он ощутил еще в придонных водах; оно неуклонно следовало за катером по пятам, а после вдруг будто рвануло ввысь, устремившись к вертолету с беглым капитаном-предателем на борту.

Он помотал головой, отгоняя наваждение. Так, того и гляди, сам в монахи запишешься. В сруб какой-нибудь отправишься или скит.

А что?

Туда ему и дорога.

Примет постриг и будет до скончания дней отмаливать грехи.

Генерал встал, погремел ключами, отомкнул сейф. Плеснул коньяка и выпил, не садясь. Каретникову не предложил - тот и не рассчитывал, да, впрочем, не слишком-то и хотел.

Посейдон угрюмо рассматривал свои ногти.

- Гладилина ищут, - утешил капитана хозяин кабинета. - Его обязательно возьмут. При вашем, конечно, содействии. Но нам неизвестны его хозяева. Они все мертвы. Тут уж вы постарались на славу, - в голосе шефа вновь прозвучала досада. - Вы только и умеете, что мочить. А нам теперь разбираться с немецкими коллегами.

- У них не может быть к нам претензий. Они действовали на свой страх и риск, на чужой территории.

- Вы что, малый ребенок? Это только на бумаге так будет выглядеть. Существуют неписаные правила, своего рода кодекс, причем куда более действенный… да, собственно, что я вам рассказываю азы? Вы разве сами этого не знаете? Незачем корчить из себя идиота.