Но почему он решил помочь?

И как мне теперь себя вести?

Наверное, честная женщина отдала бы куртку и ушла бы… прочь от ворот, потому что не платила сама за вход. Я закуталась потеплее и снова чихнула. Где его напарник?!

— Марек, фейкино семя, ты где шлялся? — раздраженно рявкнул у меня над ухом мой человек. Одутловатый мужчина, одетый не в пример теплее, подошел к нам. От него пахло хмелем, а серые глаза были мутными, словно грязные зеркала.

— А это кто? — спросил он недовольно, косясь на меня.

— Сестра моя, — ответил мой защитник. — Мне идти надо бы… Полчаса осталось. Достоишь один?

Тот фыркнул, дескать, знаем таких сестер, но кивнул…

— Идем, — поманил меня человек. — И, забыл спросить, как зовут-то тебя, горемыка?

— Нара… — от холода зуб на зуб не попадал.

Он улыбнулся. Тепло и по-доброму.

— А я — Тиан. Тиан Ничейный.

— Ничейный… — повторила я. — Что же так?

Опять брякнула. Как меня Княгиня терпит?

Он не ответил. Засунул руки в карманы и пошел быстрее…

Что я не так сказала?

Я побежала за ним. Ветер, проклятый ветер как нарочно дул в лицо, забиваясь в горло. Человек шел слишком быстро, а я никогда в жизни не бегала. Как-то не приходилось мне, баньши это не надо…

— Тиан! — позвала я, когда поняла — все. Не могу. На таком ветру даже стоять нельзя, не то чтобы бежать наперекор ему. — Тиан, подожди!

— Что? — резко спросил он тем же тоном, что кричал: «Следующий!»

— Тиан, — закашлялась я. — Прости… забери свою куртку.

Я стянула куртку. Больше всего мне хотелось лечь и умереть. Прямо сейчас. Я обидела его. Последнего из Рода. Он повернулся ко мне спиной. Он уходил. Он сердился на меня. Если б он не был Последним — что мне за дело до чувств человека? Но теперь его жизнь и моя — одно.

Он был одинок, потому что я не знала о его существовании. Потому что я не исполнила долг. Теперь я же попрекала его своей ошибкой. Небрежностью, неаккуратностью, глупостью. Своей — не его.

Как была дурой, так и осталась. Правильно Эйш-тан говорила.

— Забери, — попросила я. — Прости. Я уйду.

Желудок громогласно заурчал. Стихии! Я и не думала, что могу издавать такие звуки. Потом появился кашель. От холода саднило горло. Меня пробирала дрожь. Сложно было удержаться от того, чтобы не натянуть куртку обратно на себя. Если бы я разгневала свою Эйш-тан, как бы поступила?

Сейчас, пока я не найду ему жену, он — моя жизнь и мой Закон. Важнее самой Эйш-тан.

Упасть на колени, взмолиться о пощаде?

— Не дури. — Он преодолел мое слабое сопротивление и вновь завернул меня в свою одежду. — Идем, расскажешь, что знаешь о своем родственнике. Ночь близится… — А потом, помолчав, добавил: — А Ничейный я потому, что никому в этом мире не нужен.

Я прижалась к нему. Пусть без куртки, но он теплый. Хороший…

— Далеко до таверны?

— Да нет. — По-моему, я сделала что-то не то. Он мягко отодвинул меня. — Идем, тут всего в паре домов…

В таверне было тепло. И людно. Столько народу я видела только в пророческих видениях, которыми меня наделяла Княгиня. Пахло едой и людьми. Мы устроились за маленьким столиком, дерево которого от времени и пролитого пива потемнело, набухло, пошло волнами. Над стойкой висели оленьи рога. Весело звенели, сталкиваясь и выплескивая на столы свое содержимое, кружки. За соседним столиком сидели двое — курили, разговаривали о какой-то малышке, которую намеревались вдвоем… оприходовать…

Я не сразу поняла, отчего так странно себя чувствую. Неуютно, непривычно… Мне никогда раньше не бывало жарко. Я стянула куртку и протянула Тиану.

— Спасибо.

— Нара Благодарная.

Я не сразу поняла: он так шутит.

— Нара Очень Голодная, Но Уже Согревшаяся, — поправила я.

Тиан засмеялся.

— Этому горю нетрудно помочь.

Хозяин таверны очень удивился, когда Тиан продиктовал ему заказ. Покосился в мою сторону.

— Давненько вы девок не угощали. Не жирно ли будет, одной столько умять?

— Это не девка, — зло отчеканил Тиан. — Это моя сестра.

Я и впрямь была слегка похожа на него: Ткачиха создала мое тело подобным женщинам моего Рода. Но не сегодняшним, а таким, какими они были, когда я поселилась у них. Я невольно расправила плечи. Это были особенные люди! Все! Великий Род, Род, которому служит баньши! Сравнить его с сегодняшними потомками — курам на смех! Да люди, которым я поклялась служить, убили бы всякого, кто попытался предсказать им подобное будущее. Чтобы потомок Великого Рода мерз на воротах, спорил со стражниками и трактирщиками?! Уму непостижимо!

Хозяин таверны, видно, знал своего клиента.

Поспешно поклонился, кликнул какую-то Линю и велел проводить за столик.

Линя прибежала так поспешно, как будто ей обещали янтарную корону. На моего человека она смотрела с прямо-таки неестественным обожанием. Так смотрят Старшие на Эйш-тан… нормальные Старшие. Не я.

Будь я повежливее с Ткачихой, она показала бы мне нить Тиана! И я бы знала все. Знала бы, с кем он дружит, с кем поругался, кто принесет в его жизнь радость, а кто несчастье. А так… я слепа и глуха, будто самый обычный человек. Я не знаю, нужна ли Тиану Линя или нет. Хотелось бы, чтобы нет — на что потомку Великого Рода служанка из таверны?

Когда девушка узнала, что еда для меня, она помрачнела.

— Это Нара, моя сестра, — в который раз за вечер повторил Тиан. Линя поверила. Удивительно наивная девушка!

— Линя, — представилась служанка, как будто я еще не поняла.

— Очень приятно, — покривила душой я. Поерзала на жесткой дубовой лавке и с надеждой взглянула на Тиана.

— Линя, лапочка, Нара умирает от голода!

Девчонку как ветром сдуло.

— Кто ты для нее? — спросила я.

Опять не то! Тиан помрачнел, как тогда, на улице. Я уж испугалась — уйдет, но нет, сдержался.

— Расскажи о родственнике, — попросил он.

Ткачиха засмеялась в своем гамаке. Лгать, притворяться — какое это мучение для баньши! А уж для меня-то…

— Я ничего о нем не знаю, — солгала я. На самом деле я знала многое. Всю его нить от начала и до конца… он умер на прошлой неделе. Один, как и Тарк, и, как и у Тарка, его добро разобрали посторонние люди. Вот только дом не снесли — он Сегоку не принадлежал. — Муж мне мало рассказывал… Был у него дальний родственник в Вольграде. Писарем работал. Мы-то далеко жили, под Псховом. Род мужа… семья, я хочу сказать, прекратилась… то есть муж умер… простудился. — Привязалась ко мне эта простуда! Ничего умнее не могу придумать? — Простудился и умер. Ну, а я сюда пошла. Нет у меня никого и у Сегока нет. Последние новости десять лет назад доходили. Ему тогда уже полвека исполнилось… Один он жил. И сейчас, наверное, один живет. Вот теперь решила к нему податься. Мы-то с мужем бедно жили…

— Бедно… — протянул Тиан. — Так бедно, что и на дорогу ничего не осталось? Где твои вещи?

Ткачиха любит такие моменты, они делают ее узоры интересней. Как же Княгиня сейчас веселится! Ну и пусть!

Пришла Линя, поставила на стол тарелку с супом. Хороший суп, наваристый, а запах-то!.. Я схватила ложку… Как-то я не так ее держу, неудобно. Оглянулась — нет, все так держат. Никогда прежде мне не приходилось есть суп! Какое… новое ощущение…

Память о людях их моего Рода подсказала мне, как это делается, но первую ложку я нечаянно вылила на стол. Пришлось пересесть, пока горячий суп не потек мне на колени.

— Ты не ответила, — напомнил человек. — Где твои вещи?

Я подавилась куском мяса, который выловила в тарелке. Тиан подсел поближе и похлопал меня по спине.

— Украли, — сообразила я, как следует прокашлявшись.

— Все вещи? А тебя в живых оставили? — удивился стражник.

Я припомнила рассказ одного бродяги, которого Тарк не пустил на порог прошлой осенью.

— Недавно, по пути сюда. Остановилась в таверне, вышла в зал, вернулась — вещей нет. Деньги все истратила там же — на ужин и комнату.

— Вот так взяли и украли? — скептически переспросил Тиан. — Почему ты не обратилась к стражникам?