– Обыкновенная проститутка, – ответил Джо. – Просто весь наш план основан на чистой интуиции... Сейчас мы убедились, что она нас не обманула: мы на правильном пути... Благодаря тебе, между прочим.

Художник пожал плечами:

– Всегда к вашим услугам. Кстати, если я еще понадоблюсь, то сообщу свой телефон... потому что уезжаю в Коннектикут.

Данте просто выплясывал от радости, когда они с Розой возвращались в участок. Весело улыбаясь, как ребенок на рождественской елке, он рассказал напарнице о своих планах.

– Теперь я не упущу свой шанс, – приговаривал детектив.

– Рано радуешься, – спокойно произнесла Роза.

– Нет, ты только подумай! Убийца действительно оказался маньяком.

– Какая разница?

– Черт возьми! Я сказал об этом с самого начала. Черт, сукин сын тоже охотился за блондинкой... Как и я вчера ночью. Теперь он сам приплывет ко мне в руки.

Данте сгорал от нетерпения. Едва дождавшись вечера, он сел за руль «корвета» и, прихватив с собой Сэмми, отправился на Таймс-сквер.

Они остановились на северной стороне Сорок второй улицы, между Восьмой и Девятой авеню. Отсюда, по словам Скраггса, Давенпорт начинает проверять «свои посты». За спинами полицейских находился вход в метро «Девятая авеню», а впереди – стеклянное здание театра «Манхэттен-Плаца». Вечернее представление давно закончилось, и последние служащие храма Мельпомены направлялись в сторону метро. На улице уже стемнело, и на тротуарах замаячили первые проститутки. Клиенты пока не появлялись, так же, как и Давенпорт.

– Знаешь что, Джо, – произнес Сэмми, раздавив пальцами скорлупку лесного ореха, – мне все это порядком надоело.

– Что именно?

Скраггс выбросил скорлупку за окно и начал разжевывать орешек.

– Работа полицейского... Это не жизнь! Не знаешь даже, когда день, а когда – ночь. Забываешь, что ты – мужик, черт побери.

– Собираешься жениться и жить как нормальный человек? Я тоже подумываю об этом...

– Не знаю, – проговорил Сэмми. – У меня в Северной Каролине живет мать-старушка. Ей трудно одной управляться на ферме. Вчера вечером я разговаривал со старшим братом... Он и его жена ни за что туда не поедут! Выходит, только я смогу выручить свою маму. Если брошу работать в полиции, то не думаю, что буду жалеть об этом.

Данте усмехнулся:

– Какой из тебя фермер?! Ты же ни черта не смыслишь в сельском хозяйстве.

– Ошибаешься... Еще как смыслю! Гораздо больше, чем ты думаешь. Если б ты знал, Джо, как там здорово! Как нигде на свете... Триста пятьдесят акров жирного чернозема... Наша семья купила землю семьдесят пять лет назад. Я бы мог там выращивать табак. Сто тысяч баксов чистого годового дохода! Если, конечно, хорошо вкалывать...

Джо присвистнул от удивления:

– Ого, порядочная сумма! Если ты это умеешь, то какого черта пошел в полицию?

– Я – как и ты, мой маленький братишка: искал правду и справедливость...

– Меня всегда интересовала эта работа, – произнес Джо. – Я изучал криминальную психологию, мечтал об Академии... Но когда поработал тайным агентом, из меня почему-то все эти мечты повыветрились. Я понял, что главная наука – это покрепче зажимать нос и не вдыхать глубоко, чтобы все дерьмо, которое окружает тебя, не попало в легкие.

– Для меня это слишком сложно, Джо, – проговорил Скраггс. – Я только знаю: работа у тебя шла отлично; у тебя такие характеристики. Ты мог бы без проблем поступить в Академию и учиться там, будучи первым...

– Может быть, – Данте пожал плечами. – Сейчас для меня главное – не выпустить из рук убийцу.

– А если он вообще не появится?

– Еще как появится! Работа у него тоже не сахар... Но Вилли знает свое дело.

Данте обернулся к Скраггсу, щелкавшему орехи на заднем сиденье. Сэмми усмехнулся. Внезапно его лицо посерьезнело. Джо посмотрел ему в глаза, затем за окошко «корвета». Мимо них проехал белый лимузин. Детектив завел мотор и, выждав немного, поехал вслед за Вилли.

Лимузин направлялся к югу, в сторону Тридцатых улиц. Заметив хозяина, проститутки махали руками, приветствуя его. Некоторые останавливали машину и, передав что-то Вилли, возвращались на свое место.

– Да тут целое предприятие, – проговорил Сэмми.

– Жаль, придется разрушить такую дружную семью, – добавил Джо. – Когда же он встретится со своей любимой дочкой?

– Держи дистанцию, ты слишком близко подъехал.

– Да, верно... Только бы эта сучка меня не заметила.

Недовольно кряхтя, Сэмми лег на пол салона машины, между передним и задним сиденьями, и накрылся брезентом. Джо заметил блондинку только в тот момент, когда лимузин Вилли подъехал к началу Двадцатых улиц.

– Приготовься, Сэмми, – предупредил Данте.

– Когда будешь с нею трахаться, сильно не увлекайся, – отозвался негр.

Улица опустела, так что конкурентов у Джо не предвиделось. Детективу почудилось: он остался в машине один... Ему стало неловко, когда заметил, как проститутки машут призывно руками и показывают свою грудь. Между тем Давенпорт подъехал к блондинке и остановил машину. Сказав девушке несколько слов, он обернулся и увидел, как к ним подруливает «корвет». Вилли тотчас отъехал и повернул за угол дома.

Данте чертыхнулся и остановил автомобиль возле блондинки. Она подошла к окошку и заглянула в салон. Джо видел ее так близко во второй раз и очень боялся, что девочка его узнает. Но Черри на своем веку видела слишком много лиц... Десятки, а может, сотни, причем каждую ночь. И вряд ли она обращала внимание на своих клиентов. Для нее Джо такой же, как и все остальные.

– Двадцать баксов, мальчик. Деньги вперед...

Данте достал зелененькую из нагрудного кармана. Черри положила ее в сумочку и, открыв переднюю дверцу, нырнула в салон.

– Заедем за угол – велела она. – Я сделаю тебе минет. Руки держи при себе...

Полицейский медленно повел машину.

– Теперь направо, – указала девушка. – Останови вот здесь.

В конце улицы детектив увидел белый лимузин. Значит, Вилли и впрямь трясется за свою девочку. Заметил, наверное, что в его конюшне все меньше белых кобылиц.

Черри потянулась к брюкам мужчины и начала расстегивать ширинку. «На что только не приходится идти по долгу службы», – подумал Данте.

– Ты очень красивая, – сделал он комплимент девушке.

– Да, очень.

Джо потрогал ее волосы.

– Убери лапы, – она помотала головой.

– В чем дело? Мне хочется приласкать тебя.

– Никто до меня не дотрагивается, – ответила она. – Хочешь получить удовольствие – сиди смирно.

– Какое же это удовольствие?

Данте схватил ее одной рукой за запястье, а другой – за волосы. Пальцы Черри уже находились в плавках у Джо, и блондинка, пользуясь положением, вцепилась ногтями в мужскую плоть. Но детектив успел вырвать цепкую руку девушки и спасти свое имущество от неприятностей. Затем открыл дверцу и вышвырнул «ночную бабочку» на тротуар.

– Ты за это ответишь, ублюдок! – крикнула она, лежа на мостовой.

– Может, попробуем все заново? – поинтересовался мужчина.

Блондинка его не слушала. Она отчаянно завизжала и бросилась к лимузину, который приближался к «корвету». Поравнявшись, Вилли выскочил из машины и подбежал к передней дверце, которую любезно распахнул перед ним Данте. Через секунду Давенпорт оказался лицом к лицу с недисциплинированным клиентом.

– В чем де... – успел произнести он.

Детектив всунул ему в рот теннисный шарик и быстро заклеил губы пластырем. Вилли тут же схватил Джо за горло и повалил на сиденье, но, получив удар по голове откуда-то сверху, рухнул на Данте.

– Чуть кулак не раздробил, – пробасил Скраггс.

– Ну и боров, – прохрипел в ответ Джо.

Он передал сутенера на руки Сэмми и завел мотор. Когда машина рванулась вперед, две проститутки подбежали к Черри, которая в оцепенении стояла на тротуаре. Одна из них швырнула пустую бутылку в «корвет», но не достала – автомобиль уже набирал скорость.