Тут в дверь постучали, и долговязый парень втащил деревянную бадью с горячей водой. Вслед за ней появилась вторая и третья, пустая.

— Замечательно, — промурлыкала Тэм, вытаскивая из сумки кожаный мешочек.

В мешочке оказалось мыло, завернутое в пергамент, бутылочка с маслом, флаконы с какими-то притираниями, мочалка…

Флайри заметила, что и флаконы, и бутылочка украшены одной и той же эмблемой: стилизованным алым сердцем, заключенным в алхимическую реторту. И кое-что ей стало понятно…

Наемница тем временем посмотрела на бадейки, убедившись, что их оставили достаточно далеко от окна, и добавила:

— Думаю, тебе стоит купаться первой. Я подожду в коридоре. Если что-нибудь понадобится — зови.

— А почему я первая?

— У тебя волосы длиннее.

И, не дожидаясь ответа, вышла за дверь.

Флайри так и не позвала ее, даже когда пришлось мыть спину и ополаскивать волосы. Почему? Она спросила себя об этом лишь позже, глядя в темное окно и слушая, как наемница плещется в бадье, напевая что-то себе под нос.

Возможно, Тэм и вправду не обладала даром мага. Но почему она вошла в комнату ровно в тот миг, когда Флайри, натеревшись по ее совету косточковым маслом, переоделась в чистое исподнее и закутала волосы полотенцем? Как будто сквозь дверь видела…

Воительница присела на стул и стянула один сапог, затем другой. Флайри размотала сняла полотенце и шагнула было к двери, но Тэм остановила ее.

— Я не стесняюсь. Но если тебе неловко, можешь отвернуться. А ходить с мокрой головой по коридору не стоит — простудишься.

Скорее всего, она действительно не стеснялась. Однако Флайри почему-то не могла заставить себя обернуться. Чтобы как-то занять время, она некоторое время разглядывала «Сайгура, добывающего воду», потом стала считать лепестки на цветочках, вышитых на шторе…

Когда путешественницы вернулись в зал, там стало куда более людно — в том смысле, что число посетителей увеличилось исключительно за счет представителей людского племени. Гномы так и сидели за своим столом, изредка перебрасываясь парой слов. Циклоп, расправившийся с бараниной, с нескрываемым наслаждением хлебал эль из огромной кружки, время от времени громко рыгая. Зато в противоположном конце зала расположилась шумная компания, судя по богатым одеяниям и выстроившимся у стены плечистым телохранителям — заезжие торговцы. Два стола, сдвинутых вместе, ломились от блюд с всевозможной снедью и, в первую голову, бутылок с вином.

— Бедняга Вуг, — Тэм сокрушенно покачала головой. — Опять его разбудили.

Пока ничего не происходило, но было ясно: под влиянием выпитого эля равновесие, царящее в зале, пошатнулось. Флайри и ее спутница не столько поняли это, сколько почувствовали и, не сговариваясь, остановились на площадке.

В этот миг один из посетителей, обладатель блестящей лысины, обрамленной сальными черными волосами, громко стукнул кружкой об стол и крикнул, обернувшись к гномам:

— Эй, фуктур зарот !

Злость крикуна и желание задеть противника явно превосходила его познания в языке Подгорного племени.

— Не «фуктур », а «фук-хтур заарот », — заметила Тэм. — «Паленая борода»… Неплохо. Но произношение… Я бы даже не обиделась.

— А на что бы ты обиделась, Тэм? — спросила Флайри.

— Будь я гномом?

— Да, будь ты гномом.

Наемница пожала плечами.

— Ну, на «подземного недомерка» вряд ли. А вот на «топтуна безродного» — да. Или…

— Рабар дропт ! — заорал обладатель сальных волос.

— Раббаар дробдт … «Крысолюд поганый», — Тэм покачала головой. — А вот это он зря. За такие слова доброго человека вполне могут размазать по полу… Кажется, сейчас это и случится.

В подтверждение ее слов послышался грохот падающей скамейки. «Крысолюд» поднялся во весь свой невеликий рост и пошел на обидчика.

«Поперек себя шире» — так частенько о гномах говорят. На первый взгляд они кажутся неповоротливыми и неуклюжими, но это не так. Телосложением гном похож на медведя, и так же, как медведь, быстр и проворен. Лысый задира и его дружки об этом явно забыли.

Первый удар достался не обидчику, а тому, кто сидел ближе и попался под горячую руку. Схватив за грудки одного из собутыльников сальноволосого, гном приподнял его и прорычал ему в лицо что-то на родном языке. За этим должна была последовать крепкая оплеуха, но тут гному пришлось отвлечься.

Виновником стал сидящий за соседним столом возчик, которого гном походя зацепил локтем — дочерна загорелый молодой парень, с лица которого, казалось, не сходило выражение крайнего недоумения. Драться парень явно не собирался — ему просто захотелось узнать, чем он обязан столь непочтительному отношению, ради чего он вполне дружелюбно похлопал гнома по спине.

Гном обернулся, и сальноволосый не преминул этим воспользоваться. Схватив со стола огромное блюдо с остатками тушеного мяса и овощей, он обрушил его на голову гнома.

Несмотря на многовековую дружбу c Подгорным Племенем, среди людей до сих пор ходят самые нелепые байки. Например, о том, что гномы каким-то образом родятся из камня, поскольку женщин у них нет. Однако, наблюдая за этой дракой, Флайри подумала, что подобные слухи имеют под собой некоторое основание.

Блюдо разлетелось вдребезги. Осколки, куски вареной брюквы и брызги мясной подливки полетели во все стороны. Однако гному это, судя по всему, особого вреда не причинило — чего нельзя сказать об одеяниях тех, кто не успел убраться подальше. Зал огласили возмущенные вопли. Не обращая внимания ни на них, ни на потеки подливки, стекающие по лицу, гном тряхнул головой и, отшвырнув свою первую жертву, шагнул к сальноволосому. На этот раз удар достиг цели. Пудовый кулак, больше похожий на кузнечный молот, врезался в нос обидчика, и тот, сбивая на пол приятелей, полетел со скамьи.

От торжествующего рева на стойке зазвенела посуда. Победитель вскочил на скамью, потрясая кулаками, гномы поддержали его радостными воплями. Если даже кто-то и крикнул в тот миг «Берегись!», его никто не услышал. Тяжелая медная кружка, метко брошенная возчиком, на чьей спине расплывалось свежее сальное пятно, положила конец ликованию Подгорного племени. Раздался глухой стук. Гном-победитель охнул и плюхнулся на задницу. Еще миг он ошарашенно таращился непонятно на что, потом закатил глаза и рухнул навзничь, прямо на стол.

В зале стало тихо, как перед грозой.

— А ты что вылупился, цыпа?

Голос принадлежал человеку… Человеку, которому в самое ближайшее время предстояло горько пожалеть о своих словах, обращенных к циклопу, до сих пор довольствующемуся ролью мирного наблюдателя.

Циклоп звучно рыгнул и оторвал свой необъятный зад от скамьи.

В следующее мгновение было уже не разобрать, кто кого бьет. Впрочем, сами дерущиеся тоже не задавались этим вопросом: у них наконец-то нашелся повод почесать кулаки. И не только кулаки. В ход шло все — кружки, скамейки, пустые и полные кувшины, тарелки… Сальноволосый и его противник уже очнулись и присоединились к товарищам, хотя случай пока не свел их для продолжения поединка. Первый сцепился с огненно-рыжим лавочником, которому не терпелось поквитаться за испорченный кафтан, второй отбивался от пары возчиков, чьи рубахи уже поздно было нести в починку. Впрочем, Флайри заметила, что никому не пришло в голову пустить в ход оружие, хотя у возчиков наверняка имелись засапожные ножи.

— Ну что, уважаемые? Накостыляем невежам? А то я уж засиделся.

Этот могучий бас доносился с другого конца зала, где пировали купцы. Его обладатель, рослый толстяк с курчавой черной бородкой, судя по акценту, был если не чистокровным кандийцем, то уроженцем Степи с изрядной долей кандийской крови. А судя по его одеянию, соединить тулленский стиль с кандийским для толстяка было явно важнее, нежели соблюсти хороший вкус.

— Ай-фаламаи тотуро …[27] — пробормотала Тэм.