* * *
А как тут жизнь в вине не утопить,
Коль мир такой порочный и бездушный?
Гитара в розах, ты сгорел „в огне“,
Что будет с нами, стадом равнодушных?
Не уходи! Не покидай мой город!
Он без тебя тобой не будет полон
Без струн твоей гитары и без песен
Он будет неудобен, будет пресен.
И страшно мне в театр войти, на полутемной сцене
Мне больше не найти тебя и твоей тени.
Не слышать голос твой, надорванный страданьем
И той, что рядом нет, и долог путь к свиданью.
Ума не приложу, как свыкнусь с этой мыслью
Незаменимы все, кто дорог нам и близок.
* * *
Спасибо, друг, что посетил
Последний мой приют.
Постой один среди могил,
Почувствуй бег минут.
Ты помнишь, как я петь любил,
Как распирало грудь.
Теперь ни голоса ни сил,
Чтоб губы разомкнуть.
И воскресают словно сон
Былые времена
И в хриплый мой магнитофон
Влюбляется струна.
Я пел и грезил, и творил,
Я многое сумел.
Какую женщину любил!
Каких друзей имел!
Прощай Таганка и кино,
Прощай зеленый мир.
В могиле страшно и темно,
Вода течет из дыр.
Спасибо, друг, что посетил
Приют последний мой,
Мы все здесь узники могил
А ты один живой.
* * *
В друзьях богат он был, на всех хватало
Его надежной дружеской руки,
Вот о врагах он думал слишком мало.
Охота кончена. он вышел на флажки.
Таганка в трауре, открыли доступ к телу.
К его душе всегда он был открыт.
С ним можно было просто, прямо к делу.
И вот таким не будет он забыт.
Шли, опершись на костыли и клюшки,
С женой, с детьми, не смея зарыдать.
И кто-то выговорил все же: „Умер Пушкин“
Ведь не хватало смерти, чтоб сказать!
Мы, взявшись за руки, стоим перед обрывом,
Земля гудит от топота копыт,
А он в пути смертельном и счастливом.
И вот таким не будет он забыт.
Мы постояли по-над пропастью, над краем,
Где рвется нить, едва ее задеть.
И этот день — днем памяти считаем,
А также каждый следующий день.
ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ
Как плод граната зреет мерзость
Под красной меткой на груди.
Моя оскаленная трезвость
Маячит зверем впереди.
Я ногу выдерну из стремени,
Чтобы умчался конь в поля,
Я мягко выпаду из времени
И прикоснусь к тебе, земля.
Зеленый дым вольется в очи,
Перевернется небосклон,
И, улыбнувшись между прочим,
Я прикоснусь к тебе, огонь.
Мой разум — нищая одежда
Сгорит мгновенно, и тогда
Тебя отрину я, надежда,
И прикоснусь к тебе, вода.
В стеклянной призрачной купели,
Незримой волей окруженный,
В первоначальной колыбели
Дремать я буду, не рожденный.
* * *
Твой случай таков, что мужи этих мест и предместий
Белее Офелий бродят с безумьем во взоре.
Нам, виды видавшим, ответствуй, как деве прелестной:
Так быть или как? Что решил ты в своем Эльсиноре?
Пусть каждый в своем Эльсиноре решает, как может,
Дарующий радость — ты щедрый даритель страданья.
Но дании всякой нам данной тот славу умножит,
Кто подданых душу возвысит до слез, до страданья, рыданья.
Спасение в том, что сумели собраться на площадь
Не сборищем сброда, спешашим глазеть на Нерона,
А стройным собором собратьев, отринувших пошлость.
Народ невредим, если боль о певце всенародна.
Народ, народившись, не неуч, он ныне и присно
Не слушатель вздора и не собиратель вещицы.
Певца обожая, расплачемся, — доэлестна тризна.
Быть или не быть — вот вопрос, как нам быть. Не взыщите.
Люблю и хвалю, не отвергшего смертную чашу.
В обнимку уходим все дальше, все выше и чище.
Не скряги — не жаль, что сердца разбиваются наши,
Лишь так справедливо, ведь если не наши, то чьи же?
28 ИЮЛЯ. ТАГАНСКАЯ ПЛОЩАДЬ. ПРОВОДЫ
Люди просто не стоят,
Люди думают, и свистят,
И кроют матом милицию,
А за ней официальщину дубовую.
Лучше в церковь бы пойти — поклониться.
Люди просто не стоят,
Люди требуют, чтобы память не ушла с катафалками,
Чтоб глядел он из окна добрым гением…
Вот о чем кричат над Таганкою.
Умер лучший человек в государстве.
Душу болью не трави — может статься,
Впереди еще и беды и мытарства…
Умер главный человек государства.
ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО
Вот уж сорок дней, как к могиле мы этой приходим…
И в молчаньи стоим, скорбно головы вниз наклоня,
Словно ждем еще песен, которые стонут в народе,
Но в мозгу одна мысль: „Не услышать нам больше тебя!..“
А на лицах вопрос: „Почему? От чего так случилось?“
Может мы виноваты и не сберегли?!
Лишь в ответ — тишина… Тихий шепот стихов у могилы…
И у каждого в сердце кусок своей личной и общей вины!
„Как ты жил? Чем ты жил?“ — ты с экрана нам улыбался…
Иногда доставался нам в театр на Таганку случайный билет,
И у каждого диск, напетый тобой, оставался… —
Вот и все! А теперь у нас даже и этого нет!
Мы приходим сюда, засыпая могилу цветами,
И часаши стоим здесь обиду и боль затая…
Мысли в сердце рифмуются только одними стихами…
— Что еще рассказать всем?
— Что забыли сказать про тебя???
Не обидно ли разве, когда молодыми уходят?!..
В 40 лет человек полон жизни и творческих сил,
И талант через край! эх, володя, володя!!!
Ведь ты правду любил — значит жизнь ты подавно любил!
Тишина… Тихо падает лист на промокшую землю…
Скорбь природы выплакивается проливным, моросящим дождем…
Почернела гитара от дождя иль от слез, словно дремля,
Как подруга тоскует о нем! Все о нем и о нем!
Беспощадно время летит… И часы и минуты сметает…
Сыновья подрастут, обновится с весною земля!
А дороги к могилам травою, как всегда, зарастают!..
Лишь останется в памяти дней недопетая песня твоя!