Да, как настоящий артист. Как советский артист.

Родился Владимир Бунчиков в Екатеринославе (Днепропетровске) в 1902-м. Семья большая, семеро человек, отец

– портной, мать вела домашнее хозяйство. А еще она хорошо пела, особенно украинские народные песни, которые Володю буквально завораживали. Он шел потом на берег Днепра, куда-нибудь на пустынное место и тоже их пел.

Незадолго до Первой мировой войны «в поисках лучшей доли» старший брат подался в Аргентину, забрав к себе потом постепенно и всю семью. Но он не уехал, несмотря на многочисленные приглашения и вызовы. И вот как Галина Владимировна объясняет это:

– Папа всегда говорил нам: «Человек должен умирать там, где он родился». Таков был его твердый принцип. Родину он любил не на словах, а очень глубоко, органично, и, думаю, недаром композитор Матвей Блантер, с которым он дружил, именно ему посвятил прекрасную свою песню на слова Михаила Исаковского «Летят перелетные птицы». Это была одна из самых любимых песен отца!

А я сразу вспоминаю спектакль «Ее друзья» по пьесе Виктора Розова, который с огромным успехом идёт в Театре Татьяны Дорониной. С какой пронзительной силой звучат там эта песня и неповторимый голос Владимира Бунчикова!

Как же он стал певцом? Перебравшись к родственникам в Симферополь, устроился рабочим сцены в тамошний театр. Случались здесь незабываемые встречи. Обслуживал, например, гастроли самой Неждановой. Приносил цветы от поклонников Вере Холодной, за что получил от нее полтинник, на который смог купить себе добротные сандалии, сменив наконец до предела изношенные, дырявые башмаки. А во время Гражданской войны, когда город был под белыми, в театре выступал Александр Вертинский. Запомнилось, что после концерта к нему подошел офицер и, откозыряв, сказал:

– Вас приглашает спеть для него генерал Шкуро.

– Извините, но я очень устал, не могу.

– Приказы командующего не обсуждают!

И Вертинского увели. Спустя много лет, когда знаменитый артист вернулся на Родину, а Бунчиков тоже был уже известным артистом, в одном из концертов они встретились, и Владимир Александрович напомнил ему про тот эпизод.

– Да, было, было, – с грустью ответил Александр Николаевич.

А теперь – строки из воспоминаний Владимира Бунчикова:

«В театре шли музыкальные спектакли, и я непроизвольно запоминал и напевал вполголоса арии. Как-то, готовя сцену к репетициям, я подошел к неосвещенной рампе и... запел „Тройку“. Слышу аплодисменты. Думал, в темном зале никого нет, а там оказался помощник режиссера. „А что ты еще сможешь спеть?“ – „Вернись в Сорренто“. Спел. „А сколько тебе лет?“ – „Скоро шестнадцать“. – „Тебе еще рановато заниматься пением, но у тебя в голосе золото, береги его. И обязательно надо учиться“.

Он запомнил этот наказ. Голос берег – не пил, не курил, даже до пенсии не ел мороженого. А вот с учебой вышло так. Настало время идти в Красную Армию, и оказался он в родном Екатеринославе. Увлекся бурной общественной работой – в роте организовал творческую агитбригаду «Синяя блуза». И в одно из увольнений пришел к музыкальному техникуму. «Ноги сами меня принесли», – шутил потом.

Его согласились прослушать. Но... после первого же куплета серенады Дон Жуана остановили: «Спасибо». Что это значит? «Спасибо – „да“ или спасибо – „нет“? Полчаса томительного ожидания, а затем объявляют: „Зачислен“.

Но как же со службой это совместить? Придя в казарму, доложил начальству. Ожидал нагоняя за самовольство, а вместо этого его тепло поздравили: «Будете служить и учиться одновременно. Поможем!» И он был безмерно благодарен своим командирам – Ивану Григорьевичу Цыганкову и Александру Яковлевичу Калягину: ведь они дали ему таким образом путевку в большое искусство. С Александром Яковлевичем, который станет генерал-лейтенантом, дружба сохранится на всю оставшуюся жизнь.

Происшедшее можно было бы назвать просто счастливым стечением обстоятельств, удачным случаем, выпавшим в лотерею, если бы не просматривалась и здесь, и во всем дальнейшем пути советского артиста Владимира Бунчикова определенная логика советской жизни. Талант, и только талант, а не деньги или, допустим, какие-то «связи» открывал ему все новые и новые ступени любимого искусства.

Это была в Ленинграде художественная студия известного певца и педагога Владимира Касторского, а потом – занятия с не менее известным тенором Николаем Печковским. И Государственный музыкальный театр имени народного артиста республики В. И. Немировича-Данченко в Москве – под руководством самого Владимира Ивановича Немировича-Данченко, уже тогда признанного корифея русской и мировой сцены. Сбылась давняя мечта юного Бунчикова: он стал оперным артистом! А каким по уровню, об этом напомнил ему, «дорогому Володе», в своем поздравлении к 85-летию не кто-нибудь – Иван Семенович Козловский:

«... В „Травиате“ в постановке В. И. Немировича-Данченко партию Жермона Владимир Александрович Бунчиков исполнял по высокому камертону, создавая завершенный актерский образ. Во всяком случае я был свидетелем, когда Владимир Иванович Немирович-Данченко довольно поглаживал свою бородку: „Это ничего, это хорошо!“. А разве Нечаев и Бунчиков, – продолжал в том же письме великий певец, – их высокие музыкальные дуэты – это не эпоха?!»

Совершенно ясно: продолжи Бунчиков дальше свой путь артиста оперного и опереточного – ему был гарантирован большой успех, и Галина Владимировна, перечисляя спетые им за одиннадцать лет ведущие партии во многих спектаклях (а тут и «Риголетто», и «Чио-Чио-Сан», и «Евгений Онегин», и «Тихий Дон», и «Катерина Измайлова» да плюс оперетты – «Перикола», «Корневильские колокола», «Дочь Анго» и другие, где, кстати, выступал он поначалу вместе с юной Любовью Орловой), его дочь, как мне показалось, выразила сожаление, что этот его путь оборвался на рубеже 41-го и 42-го годов переходом во Всесоюзный радиокомитет.

Но я дочери артиста возразил. Напоминая оценку того же Козловского: дуэты Бунчикова и Нечаева – эпоха!

Да и в самом деле, если говорить про счастье, человеческое или артистическое, то разве не в том оно, чтобы оказаться в нужный момент в самом нужном месте? Таким местом (обратите внимание – вскоре после начала войны!) стало для него Всесоюзное радио, которое тогда давало артисту самую многочисленную, самую широкую аудиторию.

Его возможности незаурядного оперного певца сразу же по достоинству оценены были и здесь: главный дирижер Большого театра Николай Семенович Голованов, ставя перед микрофоном оперу В. Мурадели «Доватор» – первое произведение такого рода на военную тему, зовет Бунчикова. А позже будет звать его в другие оперы, ставившиеся великим дирижером в концертном исполнении, что, судя по всему, давало немалое удовлетворение певцу.

Однако рискну утверждать: песня, советская песня, рожденная суровой страдой тех тяжелых и героических лет, – вот что давало удовлетворение наибольшее! И объяснялось это потрясающим отзвуком в душах миллионов людей. Можно сказать даже так: в душе народа.

Я читаю дневники и воспоминания артиста, читаю его газетные заметки и интервью, относящиеся к разным временам, – и везде это чувствуется. Вот, например, он пишет в 1982 году для газеты «Алтайская правда»:

«Год назад на страницах „Литературной газеты“ шла дискуссия о современной песне. Очевидно, это наболевший вопрос, поэтому не случайно то, что сейчас вновь затронута эта тема. Мне, проработавшему с песней почти сорок лет, тоже хочется принять участие в обсуждении этого вопроса.

Песня наиболее доступна широким массам трудящихся. Она входит в жизнь людей, в их праздники и будни, неся с собой большие воспитательные функции. Об этом говорят многочисленные письма, которые я получал и получаю до сих пор. Успех песни зависит от трех человек: от композитора, от поэта и от исполнителя. Если композитор по-настоящему талантлив, он никогда не будет писать музыку на плохой текст, в противном случае текст песни способен уничтожить любую красивую мелодию. Это же самое можно сказать и об исполнителе, который может как подчеркнуть качество песни, так и испортить ее.