Есть такой феномен. Многие заявляют, что вот мол бумажная книга - это круто, она настоящая. Держать в руках, запахи там всякие, ассоциации и прочие "неуважительные" причины. Говорят, что читать стали меньше из-за недоступности новых книг в бумаге. Ну странно это, причина, я уверена, другая.Люди стесняются озвучить, что бумажные книги стали запредельно дорогие, что достойное чтиво авторам не напечатать - дорого и трудно, что ... Ну какие еще скрытые причины? Гаджеты плохие? Зрение садится? Ерунда. Мое мнение - культура чтения как и образования утрачивается -времена такие. Старая гвардия и бунтует по поводу бумаги. Может я и однобоко смотрю на проблему, не знаю.
Согласна, если бы я покупала в бумаге всё, что прочитала или скачала на этом сайте ( а если еще прибавить то, что не дочитал....), то такая сумма прогрызла бы дыру в моем бюджете.А а последнее время мой ребенок любит " протаскивать" мне с интернета разные факты, например, что читать лежа не вредно, читать с электронного экрана не вредно, вредно плохое освещение, слишком яркий экран и т.д.
У слова "чтиво" всего 5 синонимов: книга, чтение, литература и беллетристика и читалово. Пятый синоним, как мне кажется, имеет пренебрежительный оттенок - у него единственный синоним как раз "чтиво".
Книга = Носитель информации.
Чтение = Процесс съема информации.
Литература = Совокупность текстов.
Беллетристика = Раздел литературы.
Читалово = чтиво.
Увы, круг замкнулся. Это что же, априори пренебрежительное отношение к любому написанному тексту !?
Нет, просто у любого слова (явления и т.д.) есть синонимы как с позитивным оттенком, так и с негативным. Например, синоним к учительнице - это и педагог, и училка. Педагог несёт в себе положительный оттенок, а вот училка - само по себе звучит не очень хорошо, да и произносится с пренебрежением.
Так и книга имеет среди синонимов такие, как том и фолиант (положительный оттенок), но и книженцию с книжонкой, которые никак к синонимам с положительным оттенком не отнесёшь.
И потом, например, произведения Пушкина или Льва Толстого к чтиву не отнесёшь, а вот пустой женский романчик о любви, который прочитал и забыл, - типичное чтиво.
Согласен. Всё, что мы читаем, научный ли труд, книгу стихов ли, роман Агаты Кристи или пьесы Александра Островского - это в первую очередь текст. А какой это текст, серьёзный или лёгкий (чтиво, в том числе) - это определяется в процессе или после прочтения.
А потом, является произведение чтивом или нет, каждый определяет по-своему. Кто-то любит детективы той же Агаты Кристи, Жоржа Сименона или братьев Вайнеров и считает их серьёзными книгами. А для кого-то любой детектив, всё равно чей - Сименон, Дарья Донцова, Себастьян Жапризо и т.д. - это чтиво.
Я имел в виду, что для кого-то определённый жанр - это серьёзная литература, а для кого-то - чтиво. Не все считают тот же детектив серьёзным жанром и потому его не читают. Кто-то признаёт только научную фантастику, а все остальные разновидности фантастики считает чтивом.
А тут каждый решает сам за себя. Кто не любит детективы, тому нет разницы между Сименоном и Натом Пинкертоном, как нет разницы между Донцовой и Агатой Кристи. Для него всё - чтиво, несерьёзная литература. А тот, кто любит детективы, легко отличит серьёзного Сименона от примитивного и третьесортного Ната Пикертона.
А вспомните советские детективы братьев Вайнеров, Аркадия Адамова или Юлиана Семёнова - это, несмотря на "лёгкость" жанра, очень серьёзные книги.
А для кого-то, например, фантастика - тот же лёгкий жанр, чтиво. Но книги Александра Беляева, Айзека Азимова, Ивана Ефремова или Станислава Лема - отнюдь не чтиво, а очень серьёзная литература.
Просто надо отличать хорошие книги от плохих. А в любом жанре есть как хорошие, так и плохие книги.
"Это что же, априори пренебрежительное отношение к любому написанному тексту !?"
Ну, желаю, чтобы все...
Каждый день в цирк, - благодушно заметил Филипп Филиппович, - это довольно скучно, по-моему. Я бы на вашем месте хоть раз в театр сходил.
- В театр я не пойду, - неприязненно ответил Шариков и перекосил рот.
- Икание за столом отбивает у других аппетит, - машинально сообщил Борменталь. - Вы меня извините... Почему, собственно, вам не нравится театр?
Шариков посмотрел в пустую рюмку, как в бинокль, подумал и оттопырил губы.
- Да дурака валяние... Разговаривают, разговаривают... Контрреволюция одна.
Филипп Филиппович откинулся на готическую спинку и захохотал так, что во рту у него засверкал золотой частокол. Борменталь только повертел головой.
- Вы бы почитали что-нибудь, - предложил он, - а то, знаете ли...
- Уж и так читаю, читаю... - ответил Шариков
и вдруг хищно и быстро налил себе полстакана водки.
- 3ина! - тревожно закричал Филипп Филиппович. - Убирай, детка, водку. Больше уж не нужна. Что же вы читаете? - В голове у него вдруг мелькнула картина: необитаемый остров, пальма, человек в звериной шкуре и колпаке. "Надо будет Робинзона..."
- Эту... как ее... переписку Энгельса с этим... как его, дьявола... с Каутским.
Борменталь остановил на полдороге вилку с куском белого мяса, а Филипп Филиппович расплескал вино. Шариков в это время изловчился и проглотил водку.
Филипп Филиппович локти положил на стол, вгляделся в Шарикова и спросил:
- Позвольте узнать, что вы можете сказать по поводу прочитанного?
Шариков пожал плечами.
- Да не согласен я.
- С кем? С Энгельсом или с Каутским?
- С обоими, - ответил Шариков.
- Это замечательно, клянусь богом. "Всех, кто скажет, что другая..." А что бы вы со своей стороны могли предложить?
- Да что тут предлагать... А то пишут, пишут... конгресс, немцы какие-то... Голова пухнет. Взять все да и поделить.
4825
сообщений
Активист форума,
Активный комментатор,
Поставщик информации )
Британский писатель, сценарист, колумнист Эван Моррисон задался вопросом о будущем книги. Вот отрывок его статьи, опубликованной в газете Guardian.
Книги
Первый тезис: цифровая революция добьёт книгу в течение четверти века. Второй: переход на электронное книгоиздательство означает конец профессии литератора. Писать будут любители и коллективы авторов, а продаваться эти сочинения станут за бесценок — или, что ещё более вероятно, раздаваться бесплатно.
За подтверждением своих слов колумнист обращается к тому, что происходит прямо сейчас. Корпорация Barnes and Noble утверждает, что продаёт в три раза больше цифровых книг, чем печатных. Интернет-магазин Amazon сообщает, что на каждую сотню бумажных книг приходится 242 электронных. Ричард Сарнов, главный исполнительный директор компании Bertelsmann, отмечает, что печатный томик держится лишь за счёт поколения бэби-бумеров. Поколение Y (детей бэби-бумеров) потребляет 78% информации в цифровом виде, причём бесплатно.
Время, когда писатель мог зарабатывать на жизнь своими сочинениями, кануло в Лету, безвозвратно. За исключением очень редких счастливчиков нынешние профессиональные авторы живут авансами, которые им платят книгоиздатели. И эта практика тоже постепенно вымирает. В эру цифровой дистрибуции, в эпоху быстрых денег и страшной электронной конкуренции издатель уже не может позволить себе нянчиться с многообещающим талантом. Ему нужна быстрая прибыль. В 2009 году журнал "Bookseller" писал, что авансы британским авторам сократились на 80%. Десять тысяч сегодня — это пятьдесят тысяч вчера , — поучают новичков агенты. Мы издаём не автора, мы издаём книгу , — твердят редакторы.
Ставка делается исключительно на уже зарекомендовавших себя писателей — потому что она оправдывается. В XX веке издатели ещё могли рисковать и платить авансы середнячкам — именно из этой среды выходили потом обладатели премий и производители бестселлеров. Например, лауреат Пулитцеровской премии Дон Делилло выпустил шесть провальных книг, но издатель всё равно верил в него — и не ошибся.
Далее г-н Моррисон обращается к знаменитому феномену длинного хвоста , описанному бизнес-гуру, редактором журнала "Wired" Крисом Андерсоном. Говоря простым языком, длинный хвост — это участок графика отношения продаж к величине ассортимента. В прошлом веке львиную долю прибыли приносило небольшое количество хитов , а горстку остальных процентов давал длинный список мало кому интересных авторов и книг. Однако цифровая торговля привела к тому, что этот длинный хвост становится всё более прибыльным. Можно продать 13 млн копий одного Гарри Поттера и 13 млн разных нишевых сочинений по штуке каждое. При отсутствии электронной коммерции об этих работах просто никто не знал, а теперь они занимают 40–60% рынка.
Маркетологи в ужасе: каждый потребитель (раньше их называли читателями ) ищет что-то для себя, и длинный хвост всё удлиняется. Старая система предварительного отбора произведений и следующей за этим массированной рекламы трещит по всем швам. Главная движущая сила этого процесса — интернет-магазин Amazon: он заставил издателей продавать книги с 60-процентной скидкой и тем самым вынудил их ещё активнее отказываться от сомнительных предложений, то есть делать ставку исключительно на фишки, которые обязательно сыграют.
Понятно, что авторы, составляющие длинный хвост , не смогут как следует заработать. Amazon продаёт миллионы малоизвестных сочинений в год, но на каждого отдельного литератора в лучшем случае приходится пять реализованных экземпляров. Крис Андерсон вывел любопытный закон: любая отрасль, переходящая на цифровую дистрибуцию, становится бесплатной.
В пылу словарно-терминологических баталий по поводу чтива и егойных синонимов был упущен (случайно?) один маленький штрих. А именно - эпитет. Данный спорный термин был употреблен с синонимом "достойное чтиво". Что предполагает как наличие хорошего, стоящего, добротного, информативного, интересного во всех отношениях (стиль, слог, смысл, суть и проч.) чтива, так и противоположных категорий текстов.
Однако, у меня почему-то не повернется язык назвать чтивом то, что читается с экрана планшетов, компов и др.гаджетов. Мысленно я чтивом именую для себя сугубо бумажную литературу. Это все очень субъективно-с, и жанры тут ни причем. Поэтому и было связано "достойное чтиво" с такой редкой и труднодоступной для смертных печатной публикацией. Ибо оно лишь для избранных.,может, обсудим, кто, почему и кем является избранным?
zstrom 19 апреля 2016 19:47