— Я тоже не могу. Может быть, обратимся за помощью к Мастерам?

— Ни за что! — возмутился я, — Расписаться в собственной беспомощности? За кого ты нас держишь, Лео? Нет, дорогой мой, мы справимся с тобой сами. Надо только подумать, как следует. Черт, а времени на раздумья как раз и нет. И знаешь что, — я на мгновение прислушался к своим чувствам, — я могу тебе сказать в утешение, что «это» нас тоже опасается и тоже пока не ищет встречи с нами. Ну и хорошо, это сейчас нам на руку, мы пока осмотримся, что здесь и как, а уже потом будем действовать, может быть, до чего-нибудь и додумаемся, пошли быстрее в город, а то уже совсем стемнело.

Город был странным, естественно, в моем понимании. Он состоял из огромного количества больших и малых куполов серо-стального цвета. И жили там тоже довольно странные существа, похожие на наших медведей-коала, только под два метра ростом и с довольно таки страшного вида выступающими вперед клыками.

— Лео, ты уверен, что это миролюбивые существа? — поинтересовался я, поеживаясь — а то по их виду этого не скажешь. Не хотелось бы мне зря сердить такого мишку.

Лео немедленно невозмутимо отозвался:

— Эти существа разумны. Раса эта древняя, а значит должна быть миролюбивой.

— Ты уверен, что так бывает всегда?

Лео фыркнул.

— Крис, ты что забыл, как сам интересовался у Лидинга этой планетой?

— Да нет, не забыл. Но вот что-то у меня вид их вызывает опасение. А если их всех уже поразила эта болезнь, что тогда?

В это время от ближайшей к нам группы мишек отделился один и немного вперевалочку, но достаточно шустро направился к нам.

— Черт, кажется, сейчас мы все узнаем сами…

Приблизившись к нам, медведь остановился и, приложив лапу к груди, спросил что-то лающим голосом. После первых же произнесенных им звуков мы с Лео уже свободно могли понимать, о чем говорит нам этот житель планеты.

— Чужеземцы, вы прибыли, чтобы помочь нам?

Завидная проницательность при первой встрече. Но нет, я ошибся. При более внимательном взгляде на это существо стало ясно, что оно находится на последней стадии отчаяния.

Медведь подошел вплотную ко мне и осторожно дотронулся до моей руки:

— Чужеземцы, я умоляю помочь нам, — обернувшись к молчаливо замершей невдалеке группе, он махнул рукой, — моя дочь заболела. — Он покачал головой, — и мы ничего не можем сделать.

Его уморительные глазки-пуговки умоляюще смотрели на меня. Это было бы даже забавно, но не в этой ситуации.

— Пошли, Лео, посмотрим, что там такое. Очень надеюсь, что «это» еще здесь не побывало.

Вслед за медведем мы направились к стоящей невдалеке группе. Уже по дороге мы заметили, что она заметно выросла, за это короткое время к ней присоединились еще несколько особей. Все они окружали кого-то лежащего в середине на земле. При нашем приближении группа раздвинулась, и мы вошли внутрь. Я увидел лежащую на земле молодую медведицу. Ее била крупная дрожь, взгляд больших круглых глаз был устремлен в никуда, и она все время порывалась встать, что-то непонятно при этом бормоча. Один взгляд на нее сразу мне подсказал, что ее поразило именно «это». Но остальные в окружающей ее компании были живы и здоровы. Это меня удивило и подало некоторую надежду.

Я обратился к тому жителю, который подошел к нам:

— Боюсь, что я не смогу тебя обрадовать. Ее поразило нечто враждебное всему разумному, что пребывает сейчас на вашей планете. Мы не знаем, что или кто это такое, но оно уже уничтожило не один мир. Пока нет никаких способов излечения от этого. Но мы как раз и прибыли на вашу планету, чтобы найти и уничтожить «это». Видишь, — я махнул рукой в ночное небо над нами, расцвеченное сверкающими нитями паутин, — мы приготовились к борьбе, хотя будет это и нелегко. Этот чужак находится на вашей планете недавно, и я думаю, что он еще не успел нанести ей непоправимый вред. Я надеюсь, что вы поможете нам. Скажи, где недавно побывала твоя дочь? Где она смогла встретиться с чужим?

Медведь медленно покачал головой.

— Моя дочь — большая непоседа, она любит путешествовать по разным местам, и мне трудно сказать, где она побывала недавно, — он опять покачал головой, — но еще недавно она была совсем здорова.

В наш разговор неожиданно вмешался еще один медведь. По виду он выглядел молодой особью, и по тому, как близко к сердцу он принял болезнь молодой медведицы, было ясно, что она ему не безразлична.

— Гости, я знаю, где была Тхома. Вчера она побывала у подруги в небольшом городке к северу отсюда. Ищите там и найдите, потом вернитесь к нам и вылечите мою Тхому!

Что я мог сказать ему на это? Только пообещать.

Уяснив, где же находится этот город, мы быстро распрощались с мишками и переместились поближе к месту, которое указал нам молодой медведь.

Оказавшись там, я мгновение вслушивался вглубь себя, потом уверенно заявил:

— Лео, «оно» здесь! Близко, очень близко, Лео! И «оно» знает, что мы приближаемся. Надо приготовиться к бою!

Эх, хорошо бы еще знать, как это сделать? Господи, что и как нам надо приготовить, если я даже точно не знаю, кто там нас с тобой, мой дружок, ждет.

Я положил руку на теплую голову Лео:

— Может, ты что-нибудь подскажешь?

— Я не знаю, Крис, я его даже не чувствую, как ты. — Я почувствовал его волнение. — Единственное, что я могу предложить, так это отправиться туда и там действовать по обстоятельствам. Мы ведь с тобой справлялись и не с такими делами, чего нам бояться. — И чтобы ободрить меня, он тесно прижался к моей ноге, — и мы будем драться вместе, как всегда. А если что…, то паутины не выпустят «это» с планеты.

Я был тронут таким доверием. Некоторое время мы молча постояли, тесно прижавшись друг другу, и каждый думал о своем, а потом Лео неожиданно сказал:

— И ты знаешь..., давай позовем Хеоса.

Я удивился, с чего бы это вдруг Лео решил позвать нашего ветреного друга. Обычно он не принимал активного участия в наших вояжах, а мирно дремал на груди, время от времени просыпаясь и одаривая меня любовью и теплом поддержки. Что и говорить, я к этому очень привык, и когда он улетал по своим воздушным странным делам, чувствовал себя ужасно неуютно. Но вот чтобы так вдруг Лео попросил позвать Хеоса — такого еще не бывало!

— С чего бы это? Ты что, что-то почувствовал?

— Не знаю, как это назвать, предчувствие или еще как, но мне кажется, что он нам будет нужен.

— Ну и ну, — я с удивлением посмотрел на Лео, — и как часто у тебя бывают такие прозрения?

Тот немного смущенно поерзал, потом ответил:

— Да ты знаешь, в первый раз. Даже не знаю, что это на меня нашло.

Я привык уважать мнение своего друга, тем более, что оно было такое странное, явно, связанное с каким-то озарением. Мысленно позвал ветер, и через неуловимый промежуток времени все вокруг, листья, щепки, какой-то мусор, закружились и заплясали в его неудержимом танце.

«Стой, озорник, погоди, иди сюда». Светящаяся полоска свежего воздуха закружилась вокруг моего лица, потом как всегда скользнула под рубашку, щекоча и освежая. «Хеос, уймись и будь готов действовать. Лео, считает, что настала пора и тебе принять участие в наших делах». В ответ — как всегда, любовь, ласка и стремительная готовность действовать.

Ну, вот мы все в сборе. Тянуть дальше не имеет смысла. Эта тварь тоже приготовилась и ждет нас. Вон там, на горизонте, виднеются уже знакомые нам купола. Враг затаился и ждет нас там. Почему-то припомнились странные строчки «…А со мной кочевало беспечное Зло...» Вздохнув, я скомандовал:

— Поехали вперед, ребята, только потихоньку, осторожно, очень осторожно и осмотрительно. Поглядывайте по сторонам и все время держите ушки на макушке. Вперед!

И мы двинулись вперед по дороге к виднеющимся постройкам. Первым впереди бежал Лео, за ним кажущейся со стороны спокойной расслабленной походкой шел я, а где-то над нами реял Хеос. Каждый шаг давался мне с огромным трудом, хотя со стороны этого заметить было невозможно, и с каждым шагом я все отчетливей ощущал, как мы приближаемся к чему-то затаившемуся, чуждому, страшному и яростному. Лео, как мне кажется, ощущал нечто подобное, так как часто приостанавливался и оборачивался в мою сторону. Но неуверенности я не чувствовал. Было страшно, да, было чувство неопределенности, да, но неуверенности не было. Я знал, что мы встретимся с чем-то страшным, но встреча эта была неизбежна, и надо было во что бы то ни стало победить. Правда, еще оставался самый последний шанс — паутины, но я очень надеялся, что мы их задействуем только на конкретную цель, и им не придется уничтожать целую планету да еще вместе с нами. Нет, так далеко моя фантазия не заходила. Я очень хотел остаться живым. И я, черт побери, им останусь.