— Сад чудный, с массой аллей, фонтанов и беседок. В одной из аллей, крытой диким виноградом, мы сели на скамейку и говорили об Италии.
Перед отъездом из Вены случилось недоразумение — кучер, не поняв нашего чистого немецкого языка (моего-то!), завез нас в какую-то окраину. Мы собственно нанимали его на вокзал. Из-за этого мы опоздали на вокзал.
Дорогу через Тироль опишу тебе в отдельном письме. Сейчас нет времени — идем отыскивать себе квартиру.
— Итальянская граница была ночью. Какой-то человек с бляхой что-то спросил меня по-итальянски. Я с достоинством ответил: «Non capisco».[46]
В Nervi[47] мы оставались недолго. Но каково же было наше разочарование, когда мы из вагона увидели небольшую серую полоску воды и нам сказали, что это Средиземное море! Но это оказался только один залив.
Ну прощай!
Скоро напишу еще. Пиши нам
Целую
Сережа
Привет от Марины.
27/IV <19>12 г
Roma
<В Москву>
Лилька!
Сейчас проездом в Риме. Решили не осматривать его совсем до тех пор, пока не будем в состоянии отложить на это много времени. Сейчас так устали от Сицилии, что еле ноги идут.
В Сицилии мы осмотрели Палермо с окрестностями, Катанию, Сиракузы (!!!), Монреале; видели величайший действующий вулкан Этну — (ты читала «Чудеса антихриста» Лагерлеф?[48] Если читала, то ахнешь, узнав, что мы увидели!) видели разрушенную Мессину!
Описывать всего не могу. Мы в гостинице не остановились, а сидим в кафе.
У меня скрежет зубовный от желания осматривать Рим! Но………!
Да пойми это но, как хочешь.
У меня голова идет кругом от всего, что я увидел, и от всего, что я мог бы увидеть.
Современные италианцы мне очень не нравятся и с внешней стороны и по д’Аннунцио.[49]
Пока всего хорошего. Пиши Базель Poste Restante.
Как поживает Вера?
Сережа
16/VI <19>12
Таруса
<3а границу>
Милая Лилька,
Вчера был в Москве и получил твое письмо. Я очень рад за тебя, за твое хорошее лето. Ты, кажется, последним годом своим довольна.
В Москве у меня была очень неприятная встреча. Иду по Пречистенке, вдруг сзади голос: «Сергей, здравствуйте!»
Смотрю «Дмитриха».[50] Начинаются тошнотворные расспросы. Если бы ты знала, сколько в Москве сплетников! Все хорошо осведомлены о каждом шаге каждого из нас. Среди разговора у нее хватило грубости расспрашивать о некоторых событиях (ты понимаешь каких?). Я ей дал понять, что ни отвечать, ни слушать ее не желаю.
Затем следующий разговор:
— «Вы, говорят, женились на дочери (перечисление всех титулов Ив<ана>Вл<адимировича>) Цветаева?
— Откуда Вы это узнали?
— От г<оспо>жи Кудрявцевой!
— Какой г<оспо>жи Кудрявцевой?
— Бывшей Трупчинской». (!!!)
Последнее она сказала со смешком, характер которого я не понял.
Ну, да черт с ней!
Буду очень рад тебя увидеть. В Тарусе только тебе придется устроиться не у Тиё, а в постоялом дворе — мебл<ированных>комнатах. Последнее время Тиё немного ведьмисто настроена.
Даже Ася не смогла у нее остановиться.
Хотя от меня она и в восторге, но жить с ней все же ужасно. Эта старуха несмотря на свою безграничную доброту может довести человека до дикого бешенства. Она заставляет спать с закрытым окном, бережет от сквозняков, холодной воды, «тарусский анаршист» и т<ому>п<одобное>с такою неумолимостью и твердостью, что… —
Кормит цыплятами, бульоном, сливками и т<ому>п<одобное>. После обеда часто подается шампанское. Обязательное послеобеденное полоскание рта.
Вообще же летом я доволен. Много читаю. Хотел написать занимаюсь по-французски, но вспомнил Коктебель и решил что ты расхохочешься.
Мне было переслано странное письмо: Лидии Эфрон. После удостоверения, что оно не Марине пересылаю. Распечатывания твоих писем начинают носить фатальный характер.
Спасибо за сига, конечно не за сига, а за Марину. Свое состояние она переносит очень хорошо, но кажется против сига ничего не имеет.
До скорого свиданья желаю тебе прежнего хорошего житья.
Сережа
Почему Н<ютя>ничего не отвечает? Получили ли мои письма?
Передай ей, что свои деньги к несчастью сейчас под закладную отдать не могу.[51] Только пусть она не строит трагических предположений. Всё это очень просто объясняется.
24 октября <19>12 г
<Москва>
<В Москву>
Лилька, спасибо за торт огромное. У нас его, конечно, нет.
У Марины t падала, падала, а сегодня опять поднялась.
Приходи завтра непременно часов в 7–6. У нас будут только свои и Говоров, няню мы прогнали.
О Софье Марковне, если вызовешь меня по телефону, смогу рассказать поразительную историю.
Мясной сок получаю, но нельзя сказать, чтобы я пил его с восторгом. Целую крепко, Марина тоже
Сережа
Спасибо!!!
11/VII <19>15
<В имение Подгорье, ст. Новозаполье>
<Близ Варшавы>
Милая Лиленька, снова был в Москве и застал там Веру. Она была такой нежной, ласковой, трогательной и прекрасной, какой я ее никогда не видел. Мы провели вместе прекрасный день. Она приготовила на газовой плитке к обеду какие-то поразительнейшие яства — из чего они были сделаны — никто не знал и узнать не мог, но на вкус они были прекрасны.