Анатолий долго не понимал Марка Твена с его воскресной школой и чтением наизусть библии, пока не узнал, что он был евреем и еврейскую традицию, вернее закон, в отношении учёбы, обязывающий мальчиков учиться.
Исаак Иосифович рассказывал, как он учился в гимназии.
Запомнилось и удивило, как у них преподавался французский язык. В класс пришла женщина, ни слова не понимающая (или делавшая вид непонимающей) по-русски и начала преподавать иностранный язык, да так, что И.И знал потом этот язык в совершенстве. Кроме него он знал немецкий, идиш, древнееврейский, латынь и немного греческий.
Естественно, русский и украинский.
После гимназии он закончил в Елисаветграде Коммерческое училище, где тоже давали прекрасные знания. Хотя в дореволюционной России большинство населения было безграмотным, но если кто получал образование, оно было глубоким и всесторонним. Достаточно рассказать, что лет тридцать назад, в журнале "Наука и жизнь"
Анатолий прочитал, что на одном из капустников в академии наук была задана каверзная математическая задача, решить которую, причём в уме, сумел только академик с мировым именем – Тамм.
Когда ему зааплодировали и спросили как он её решил, он сказал, что подобные задачи они решали в уме на уроках математики в Елисаветградском Реальном училище. (При советской власти в его здании располагался Машиностроительный техникум).
Февральская буржуазная революция застала И.И. ещё в училище. У них был преподаватель словесности, боявшийся всего и вся, на любые вопросы отвечал:
– Не знаю, это незаконно.
Когда его спросили правда ли, что произошла революция, то услышали ответ, который ожидался:
– Не знаю, революция это незаконно, – произнёс преподаватель под общий хохот.
– Господин, а разве бывают законные революции?
– Не знаю, это незаконно, – уже не смех, а что-то другое гремело в аудитории.
– Пошли, друзья, дышать свободой!
И все побежали к городской думе на митинг. Он много рассказывал о революциях, пережитых им и сумел убедить Анатолия, нет, не убедить, а романтизировать светлым будущим, которое надвигалось. Надвигалось с такой горячей тяжестью, как утюг.
В шестом или седьмом классе, изучая историю древнего Рима, Юра Фоменко спросил у любимого всеми учениками историка Валентина Павловича:
– Спартак родился рабом?
– Нет. Рождённый раб не понимает, что значит свобода, он смирился со своей участью. Спартак был князем, в бою пленён и продан в рабство, в котором исполнял роль гладиатора. Даже в России предводителями всех восстаний были свободные люди – казаки. Это мы будем учить позже.
Анатолий запомнил эти слова на всю жизнь и очень удивился, когда Спартак в американском фильме показан человеком, родившемся в неволе.
Анатолий родился при советской власти и не знал, что существует другой строй, в котором могут люди счастливо жить. Ведь советские люди были самыми счастливыми, самыми богатыми, самыми… "Мы родились. чтоб сказку сделать былью?"
Вот здесь для загадка Исаак Иосифовича и ему подобным, которых и сейчас много. Ведь ему было с чем сравнивать. Он уже видел последствия большевистского руководства. Голод, внутренний террор, нищета, прославление подонков. Так нет, мой тесть Анатолия верил в коммунизм и его убеждал в этом. Вот поэтому Отян и вступил коммунистическую партию. Правда, как только вступил, сразу понял во что. Но обратной дороги уже не было. Выйти из партии – значило поставить себе на лоб клеймо, а на спину прикрепить бубнового туза и считаться "меченым".
Но ещё о тесте.
Когда Анатолий ещё только краем уха слышал, что такое наркотики, а он уже рассказывал как насаждаются они и как работает наркомафия.
Рассказывал он о конкуренции на рынке товаров, о которой он знал ещё до того, как изучал Маркса и многое другое.
Рассказал он и такой анекдот.
До революции водка была с сорокадвухпроцентным содержанием спирта. Одним из первых декретов советской власти водку сделали сорокапроцентной. И возникал законный вопрос: "Стоило ли из-за двух градусов делать революцию?"
Расскажи он этот анекдот в тридцатые годы большого террора и не дожить ему до того счастливого дня, когда Анатолий станет его зятем.
Правда, нужно сказать, что он этому всячески сопротивлялся, выдвигая различные причины против с его дочерью брака, вплоть до неблагоприятных международных отношений. Анатолия это смешило, а он приводил в пример себя, что вот он много лет встречался со своей будущей женой Бетечкой и женился только тогда, когда оба закончили институты и стали на ноги.
В институте он учился в Ленинграде, и как он рассказывал, несколько раз встречался с Надеждой Константиновной Крупской, женой Ленина, которая курировала народное образование, и даже фотографировался с нею. Правда, замечал он, что на фотографии кроме него присутствовали ещё человек пятьдесят.
Исаак Иосифович тоже посвятил себя народному образованию, вернее, просвещению народа. Он всегда подчёркивал, что образование даёт знание, а просвещение делает нас людьми в высоком понимании этого слова. Недавно Эмма доверила Анатолию скопировать и растиражировать для внуков и правнуков их семейную реликвию – пожелтевшую книжечку её отца, изданную в 1923 году в городе Балте. Она называется "ПЛУГ и МОЛОТ" Рабоче-Креетьянекий Букварь для взрослых"
Это методические указания по учёбе безграмотных. Книжка от начала до конца пропитана революционным духом. Интересна она и по содержанию..
Есть в ней и такая страница:
Грамота научит вас быть сытыми, здоровыми, сильными и счастливыми.
Грамота научит вас быть сытыми, здоровыми, сильными и счастливыми.
Товарищи! Вот вы и научились читать. Что же дальше делать? Нужно и дальше учиться. Будете учиться и узнаете, как все вокруг вас живет, как жили раньше, как облегчить вашу работу. Вы узнаете и о будущей жизни, о нашем светлом будущем. Не будет тогда богатых и бедных. Все будут трудиться и получат все, что им нужно. придется из газет вы узнаете, что делается в вашем социалистическом государстве и что происходит за границей. В газете вы найдете ответы на все интересующие вас вопросы, вы узнаете, как улучшать свое сельское хозяйство, вы получите необходимые сведения по скотоводству, полеводству, пчеловодству и так далее. группами собирайтесь, выписывайте газету: "Беднота"
Адрес конторы: Москва, Тверская 33 Плата за февраль и март 35 руб.
Интересен ПРИКАЗ No 31 от 10 февраля 1923 года.
1. Кампанию по ликвидации неграмотности среди населения считать боевой, первоочередной задачей всех органов, работающих на селе..
4. К первому мая кампании должна быть закончена.
8. Виновные а подрыве кампании привлекаются к суду.
Вот так, не больше не меньше, за два с половиной месяца обучить всех грамоте, или под суд.
Надо сказать, что грамота не принесла Исааку Иосифовичу ничего о чём говорилось в его книжке. Ни здоровья, ни богатства, ни счастья ему не досталось.
Перед войной он с женой и двумя дочерьми жил в Херсоне и был ректором Вечернего Университета. Болел астмой, но кое-как поддерживал здоровье. В начале войны был призван в трудармию, проработал немного на разборке каких-то завалов, заболел, попал в госпиталь, а из него полуживой добрался в Чкаловскую (Оренбургскую) область, где жила в эвакуации его семья. Там он работал в школе завучем, а после войны, в 1950 году приехал с семьёй в Кировоград, где работал в вечерней школе, читая в старших классах математику. Он работал уже будучи совершенно больным. Астма не давала ему дышать и ходить, а он на такси ездил в школу, и говорил, что как только выходил к доске, не чувствовал себя больным. Анатолий удивлялся его мужеству. И не только он. Учившиеся у него в десятом классе вечерней школы, инструкторы П.А.Банников и А.В.Мурзенко отзывались о нём как о хорошем преподавателе и мужественном человеке.
И вот он умер.
По получении телеграммы Анатолий обратился к командиру части Синькову, и тот предоставил отпуск на десять суток без дороги, и через два с половиной месяца после своего пребывания в армии, Анатолий опять оказался дома. Рассказывать что либо об этих грустных семьи днях нечего, кроме того, что на похороны он не успел. Его тёща всю жизнь мне высказывала благодарность, мужу сестры Валентины, Анатолию Ивановичу (она его всегда, даже за глаза. называла только по имени отчеству) за то, что он помог в организации похорон, несмотря на то что их дворовая собака Джульбарс искусала ему до крови его руку.