Холодок пробежал по моей спине. Я не хотела ее приезда, но я не могла упрекать отца за желание отослать дочь подальше.

– Я не была уверена, что ты примешь их, и дала им комнату в конце коридора. Наверное, сейчас они разбирают вещи.

– С кем она приехала? И как ее зовут? – спросила я.

– Только одна компаньонка, – ответила матрона. – Решительная женщина, она намерена найти самого лучшего мужа для своей подопечной. Девушку зовут Элейна.

– О боги, – подумала я… еще одна тезка греческой искусительницы мужчин. Я надеялась, что она будет не такой странной и не умственно отсталой.

– Что такое? – гремел Гавейн за обедом в тот вечер. – Я правильно тебя понял, Пеллеас? Ты говоришь о женитьбе?

Рыцарь вспыхнул, а Гавейн с преувеличенным удивлением повернулся к Артуру и снова к своему ученику.

– Надеюсь, это правда. Похоже, что госпожа Эттарда согласилась выйти за этого юношу. – Гавейн доброжелательно улыбнулся и поднял свой рог с вином. – За лучшего из всех учеников, которые когда-либо у меня были. Он надежный друг, прекрасный всадник, но немного робок с женщинами.

Сидящая рядом с Пеллеасом Эттарда от смущения опустила голову и смотрела вниз. По комнате прокатился смех, а когда Артур поднял свой кубок, его племянник потянулся и наполнил его.

– Где вы собираетесь жить? – спросил король, и Пеллеас улыбнулся.

– На земле, которую ты пожаловал мне после битвы на горе Бадон. – Он поднял свою глиняную кружку в тосте. – За самого щедрого короля Британии.

Бедивер, сидевший рядом со мной, наклонился поближе.

– Этот юноша здорово вырос, правда? И еще собирается стать землевладельцем.

Я кивнула, вспоминая худого, оборванного мальчишку, который появился при дворе после ирландского похода.

Эттарда умоляюще смотрела на Артура.

– Может быть, нам можно будет остаться здесь?

– Конечно, мы будем рады видеть вас обоих в любое время, когда вы пожелаете вернуться, – приветливо ответил Артур.

Я попыталась представить, как она будет жить в замке, если выросла при дворе верховного короля.

Гавейн поддразнивал Пеллеаса, и скоро рыцари уже корчились от смеха. Но едва племянник Артура оставил надоевшую ему тему и собрался сесть, на лице его появилось выражение удивления, и он нагнулся, вглядываясь в темноту под столом.

– Клянусь Рогатым, – воскликнул он, поднимая что-то в руке и показывая всем. – У нас появилась новая порода лис, и мою ногу она приняла за ствол дерева. В вытянутой руке он держал за шиворот маленького пестрого котенка.

Какая-то молодая женщина вскочила на ноги и бросилась спасать животное, не обращая внимания даже на нас с Артуром.

– О, сэр, – закричала она, – умоляю, будь поласковей с Тигриными Зубками.

Зал весело зашумел, когда Гавейн подшутил над именем котенка и, изобразив комический ужас, поднес маленькое создание к лицу. Энергия котенка была несравнима с его размерами; прижав к голове уши, он храбро зашипел на могучего воина. Гавейн смеялся все громче, но не отдавал животное его хозяйке.

– А кто ты такая? – спросил он, склонив голову набок и держа котенка так, чтобы она не могла до него дотянуться.

В зале стало тихо, потому что все ждали, что будет дальше.

– Элейна… Элейна из Карбонека, – ответила девушка, переводя ясный взгляд с котенка на оркнейца.

Ее можно было назвать очень хорошенькой и дерзкой, а волосы у нее были такими же рыжими, как у Гавейна.

Они обменялись долгими взглядами. Не было сомнения, что девушка оценивает и рост Гавейна, и его характер, и положение.

– Ты уже встречалась с королем, Элейна? – небрежно спросил он.

– Еще нет, – она улыбнулась, показав ямочки на щеках и не отводя глаз от его лица, – может быть, ты представишь меня… когда вернешь мне котенка?

– Может быть, представлю, – кивнул Гавейн, пристально глядя на нее. – Почему ты оказалась здесь, дорогая?

– Потому что здесь моя компаньонка, – беспечно ответила она.

– Хочешь найти себе мужа?

– Только если встречу кого-нибудь особенного Агравейн и Гахерис рассмеялись, и сам Гавейн заулыбался.

После расставания с Рагнеллой, это был первый раз, когда он встретил женщину, которая, как ему показалось, достойна внимания, но мне подумалось, что Элейна может доставить гораздо больше неприятностей, чем Рагнелла.

Принц оркнейский торжественно вернул котенка молодой женщине, а затем почтительно представил ее нам. Элейна низко поклонилась, прижимая к груди своего котенка, но я заметила, что когда она подняла голову, то смотрела только на Артура, а не на нас двоих.

Когда Элейна вернулась к своей компаньонке, мой муж обратился ко мне:

– Не правда ли, приятно дохнуло свежестью?

– Гм… – пробурчала я, думая, что девушке придется поучиться, как вести себя при дворе верховного короля.

– О, госпожа, – стенала Эттарда, – владения Пеллеаса так далеко. Что я буду там делать?

– Устроишь уютный дом для своего мужа, – ответила я, не притворяясь добренькой. Было ясно, что Эттарда плакала уже давно, и я снова поразилась, что хорошенькая женщина долго плачет, но ее глаза не становятся красными, как это бывало со мной.

Но позднее, когда мы с Нимю пошли проверять запасы трав, которые нужно будет пополнять весной, чародейка отругала меня за резкость по отношению к Эттарде:

– Будь поласковее с ней, потому что жить ей осталось недолго.

От ее слов у меня по коже пробежали мурашки, и я пристально посмотрела на нее.

– Откуда ты знаешь?

– Я не уверена… – Она слегка повела плечами. – Это просто ощущение. Девушка считает, что должна иметь все, и мечется между многими желаниями. Она хочет выйти замуж и хочет остаться при дворе. Она хочет найти необыкновенного мужа, но не хочет тянуть дольше из опасения состариться. Она не может удовлетворить одну свою потребность так, чтобы это не пересекалось с какими-то другими ее желаниями, и такое напряжение может привести ее к гибели.

После этого я старалась быть более терпимой к ней, и в тот день, когда Пеллеас уехал в свой замок, чтобы подготовить все к приезду своей невесты, я намеренно попросила Эттарду разливать нам чай.

– Но, госпожа, я прекрасно помню, что вчера ты обещала научить мою Элейну разливать чай, – заявила компаньонка Бризан, когда Эттарда поставила рядом со мной серебряный чайный прибор.

– Я так ждала этого урока, – с надеждой вставила девушка из Карбонека.

Я грустно вздохнула, зная, что Бризан права.

– Ты будешь это делать в следующий раз, – пообещала я Эттарде, и она ушла, не сказав ни слова.

После этого случая Бризан старалась, чтобы на Элейну обратили внимание. Часто женщина просила, чтобы к ее подопечной проявляли снисхождение, объясняя это тем, что ее пальцы слишком нежны для работы в саду, или что она слишком непоседлива, чтобы часами сидеть за прялкой.

– Это работа для такой старухи, как я, – заключала компаньонка, весело выполняя за девушку ее домашнюю работу, – а она не приучена к этому.

Я не погашала, к чему, кроме забав и безделья, приучена Элейна, но девушка была такой веселой, что ее было трудно винить. Элейна постоянно придумывала что-то веселое, изобретала проказы и игры, которые забавляли всех. Прошло очень немного времени, и она заняла среди фрейлин почетное место, которое раньше принадлежало Августе. Но видя, что красавица-римлянка кипит от злости, Эттарда все глубже замыкалась в себе. Однажды, когда весна была в полной красе, я принесла охапку цветов в зал, где мои фрейлины вынимали серебро, требующее чистки.

– Я не знаю, кто это, – говорила Элейна, волоча по полу кусок бечевки, с которой баловался котенок, – но он самый замечательный мужчина, которого я когда-либо видела.

– Замечательный? – Августа произнесла это так, как будто не доверяла Элейне. – Какую эмблему он носит?

– Я не заметила никакой эмблемы, – ответила Элейна, поднимая бечевку в воздух, чтобы котенок прыгал за ней.

Зверек, казалось, состоял из одних глаз и когтей и сердито крутил хвостом, следя за бечевкой. Он был маленький, но очень резвый и забавный.