Господинъ мой милостиво говорилъ мнѣ, радуюсь Памела, что вы сами пошли сюда охотно, дайте мнѣ руку, и взявъ подавилъ ея крѣпко, простирая на меня взоръ свой, теперь я хочу говорить съ вами въ правду и безъ ласкательства, вы имѣете ума и понятія въ разсужденіи вашихъ лѣтъ довольно много, сердце ваше чисто и добро несказанно, собой такъ пригожа, что мои глаза еще нигдѣ подобной не видали, то всѣ сіи ваши достоинствы такъ меня воспламенили, что безъ васъ вся моя жизнь будетъ несчастлива, все мнѣ на свѣтѣ кромѣ васъ не мило, всечасно мои мысли наполнены вами, и я съ радостіюбъ отдалъ половину моего богатства на тѣхъ договорахъ какъ я объявилъ вамъ прежде, но вы такъ ихъ отринули, что я принужденъ былъ больше вамъ удивлятся, нежели негодовать на ваше упорство ваши разговоры съ госпожею Жевкесъ въ вечеру въ Воскресеніе такъ были просты и не порочны, что разрушили все мое намѣреніе прежде нежели я пришолъ къ вашей постелѣ, увидѣлъ васъ преданну добродѣтели своей, и намѣренну защищать ее до послѣдней невозможности, чему я самъ принужденъ былъ удивлятся. И такъ постоянство ваше довело любовь мою до того, что я самъ не знаю что теперь дѣлать, и для того прошу дражайшая Памела, дай совѣтъ мнѣ безъ пристрасный? Вы не можете меня бездѣльникомъ назвать: ибо до сихъ поръ я вамъ ни чево вреднова не здѣлалъ, а большая вина моя предъ вами, что заперъ здѣсь и гналъ во все время, но она по-крайней мѣрѣ извинительна въ разсужденіи моей къ вамъ не ограниченной любови. Ежелибъ я со всемъ послѣдовалъ моей страсти, онабъ давно удовольствіе имѣла, я бы не имѣлъ такихъ раскаяній и жалости, которые вы сами видали и видите, будучи въ рукахъ моихъ не одинъ разъ, вы отъ меня такъ непорочны сохранены до нынѣ какъ были съ начала, но что мнѣ дѣлать? Подумайте! тщеславіе моей природы требуетъ, чтобъ я женился на равной себѣ и безмѣрное разстояніе между вами и мною запрещаютъ на васъ женится, да и что будутъ говорить въ Англіи о моей свадбѣ ежели я на васъ женюсь? Но со всѣмъ тѣмъ безъ васъ жить не могу, несносно мнѣ будетъ видѣть въ другихъ рукахъ ваше сердце, которое я имѣю право требовать. Едина та мысль меня терзаетъ, естли вы другому кому отдадите ваше сердце, для тово я Вилліамса не навижу, и принужденъ поступать съ нимъ весьма противно моему нраву. Нынѣ любезная Памела когда уже я открылъ вамъ мое сердце, и вижу изъ глазъ вашихъ и пріятности лица, что вы мнѣ нужное говорить хотите, говорите смѣло и безпристрасно, и скажите по справедливости, что мнѣ дѣлать?
Не возможно мнѣ описать тогдашнихъ моихъ чувствій, которые раждались, нечаянное сіе объявленіе слыша, поступки ево такъ казались пріятны и вѣжливы, что мнѣ въ тотчасъ необходимо потребна была осторожность, но чтобъ отвратить ударъ, которой готовился на мое сердце, бросилась въ трепетѣ предъ нимъ на колѣни и говорила, избавте государь мой чрезвычайнаго смятенія бѣдную вашу служанку? Спасите несчастную Памелу. Скажи онъ говорилъ мнѣ, что дѣлать не знаю? Государь мой я отвѣчала я что мнѣ сказать, только прошу не погубите меня и отпустите къ родителямъ моимъ, а я вамъ обѣщаюсь нейти замужъ ни за ково безъ вашева позволенія; но онъ принуждалъ меня непрестанно, чтобъ я точно отвѣчала, что ему дѣлать. Когда вамъ угодно чтобъ я отвѣчала, и сказала вамъ мои мнѣніи, то мнѣ кажется вы должны беречь свою славу, и недопустить людей о себѣ говорить много, не дѣлая тово, что природѣ и чину вашему противно: ежели вы подлинно имѣете милость и любовь къ Памелѣ, то отсудствіе, и обхожденіе съ дѣвицами вамъ равными, опровергнѣтъ страстное ваше желаніе, и лишитъ намѣреній вашихъ на мнѣ женмися. И такъ государь мой лутче сево совѣту я вамъ дать не въ состояніи. О безпримѣрная Памела! вскричалъ онъ отъ радости слыша слова сіи, но однакожъ все принуждалъ меня чтобъ я точно сказала что ему дѣлать, и мнѣ такъ казалось, что ему весьма хотѣлось, дабы я присовѣтовала ему женится на мнѣ. И какъ не могла уже больше я отъ него отговорится, то и сказала ему: ежелибъ я государь мой была равна вамъ а неподлая Памела, я бы вамъ сказала… Но теперь не спрашивайте меня болѣе.
Знаю любезные родители, что вы слыша сіе безпокойны такъ какъ и я, но я не знаю для чево со всѣмъ моимъ страхомъ и худыми противъ меня поступками, не могу ево возненавидѣть. Однакожъ надѣйтесь на милость Божію, что Памела ни чево недостойнова не здѣлаетъ, а ежели еще и нынѣ обманетъ, то вѣрно могу сказать, что въ немъ ни чево хорошева нѣтъ, кромѣ вреднова злова и лукаваго.
Какъ я отвѣтъ мой сказала, чтобъ онъ болѣе меня не спрашивалъ, и хотѣла отъ него прочь итти, но онъ удержавъ меня сказалъ, я не хочу больше смятеніе ваше умножать, но льщусь, что вы можете меня любить другимъ предпочитая, и не дадите иному въ любви своей имѣть участія, и вамъ чистосердечно скажу, что я очень ревнивъ, а особливо естли я ково люблю до чрезвычайности, и ежели узнаю, что ваша склонность есть къ другому, которой счастливѣе меня, самъ себя возненавижу за то, что люблю васъ, а вамъ не прощу за то, что мнѣ сего не открыли. Я во все то время стояла передъ нимъ на колѣняхъ, хотя много разъ онъ и встать мнѣ приказывалъ. По томъ онъ сѣлъ на берегу пруда и взявъ меня за руку говорилъ, для чево дарагая Памела не со отвѣтствуешь моему желанію? Для чего не говоришь рѣшительно? Говори, скажи мнѣ правду, я не осержусь. О государь мой! я ему отвѣчала, возможно ли не страшась васъ говорить вамъ правду, помня слова ваши, какъ вы въ Воскресенье въ вечеру говорили госпожѣ Жевкесъ думая что я не слышу, они меня заставили боятся и ожидать нещастій больше прежнихъ. Каъ же мнѣ васъ увѣрить дражайшая Памела, когда вы сумнѣваетесь въ моей истинной и не порочной въ вамъ любви, въ доказательство чево клянусь вамъ всѣми клятвами, что теперь говорилъ съ крайнѣю справедливостію, надѣюсь, что и вы съ такою же будете отвѣчать.
Государь мой я теперь сама себя почти забываю, вопросъ вашъ такой, на которой я ни какъ больше какъ прежде сказала отвѣчать не могу. Изрядно говорилъ онъ нѣсколько осердясь, вы чрезъ упрямство ваше ввергаете меня въ несносное мученіе, повѣрте мнѣ, чтобъ половина моихъ исканій лутчую дѣвицу въ Англіи исходатайствовали въ жену мнѣ.
О государь мой! я ему отвѣчала, добродѣтель моя мила и мнѣ также какъ лутчей дѣвицѣ, и вы признаетесь сами, что моя осторожность не здѣлаетъ мнѣ ни какова пороку, да и какъ не имѣть оной, слышавъ какъ вы госпожѣ Жевкесъ говорили, что не такъ начали со мною поступать какъ бы надлежало, лутче бы прежде меня воспламенить любовію, нежели остуднть страхомъ, и что вы хотѣли впередъ перемѣнить уже ваши поступки и ласкою попытатся меня уловить. Но и государь мой съ моей стороны и того не боюся, ежели Богъ меня не оставитъ, вся ваша милость и любовь недопуститъ меня до того чемъ я должна моей добродѣтели и чести, однакожъ больше для меня страшна ваша милость, нежели всѣ угрозы, ее больше боюсь чтобъ меня не погубила: ибо я съ природы сердце имѣю не злобивое и благодарное. И такъ ежели впаду въ поставленные вами сѣти, то съ какою радостію приду ко гробу, зная что тово не могла не навидѣть, которой погубилъ меня вѣчно, и буду на страшномъ судѣ представлена въ улику такому, которова съ радостію спасти отъ грѣха хотѣла. О пріятная Памела! говорилъ онъ, какъ умно ваше разсужденіе, истинно вы сами себя превосходите, вы мнѣ дали нынѣ о себѣ такое мнѣніе, которое во весь вѣкъ мой не исчезнетъ, но скажи же мнѣ дражайшая, что вы предпріять намѣрены. И чего хотите.
По что сказывать государь мой, ежели вы не хотите видѣть меня въ смятеніи я отвѣчала, но когда вамъ то не обходимо надобно знать я скажу правду, что до сихъ поръ нѣтъ человѣка за ково бы я хотѣла замужъ, или бы тайную склонность къ кому имѣла, ибо сердце мое пріучено любить добродѣтель и почитать своихъ любезныхъ родителей, къ которымъ желаю возвратится, дабы при старости утѣшать ихъ непорочною моею жизнію. Вы сами знаете государь мой, какимъ образомъ лишили меня сей надежды, и привезя сюда принудили изчезнуть всѣмъ непорочнымъ восхищеніямъ, которые я въ той веселой жизни льстилася вкусить. Могуль я увѣрится говорилъ онъ, что не Вилліамсъ или не другой кто были притчиною отказа вашева на мои обѣщаніи? Совершенно можете государь мой я отвѣвчала повѣрить мнѣ, и въ томъ клянуся, что сердце мое не знаетъ любви ни пристрастія ни къ кому на свѣтѣ.