Мастер сказал:

- Это мне нравится; ну, друзья, прощайте. Он встал на голову и умер.

Ученики растерялись. Они знали, что делать с мертвым телом, когда оно лежит на кровати, но они никогда не сталкивались с человеком, который встал на голову и умер. «Что нам с ним делать? Раз уж этот старик такой чудак, он мог бы нам сказать, что нам потом делать». Кто-то предложил:

- Его старшая сестра тоже великий Мастер. Она монахиня, живет возле монастыря. Лучше позвать ее, а то мы можем сделать что-нибудь не то, и нехорошо, если мы сделаем что-нибудь не то с нашим Мастером, когда он умер.

Один ученик побежал; сестра Мастера, еще старше, чем он, пришла в великом гневе и закричала от самых дверей:

- Он всю жизнь был хулиганом, он никогда не вел себя так, как должен вести себя человек. Но я никогда не думала, что он и умрет по-хулигански. Где он?

Толпа расступилась перед нею, и она сказал ему:

- Бокудзю, ты идиот! Ты стал просветленным, но не забыл свои проделки. Спускайся из этой позы и ложись на кровать, как положено!

Пришлось Бокудзю подчиниться; нельзя не послушаться старшей сестры. Люди не могли в это поверить. Они все проверили - он не дышал, сердце остановилось. Он вернулся, лег на кровать и сказал своей сестре:

- Ну, хорошо, можешь идти. Я умру, как положено.

Сестра ушла, и он умер, как положено.

Они снова проверили. Все было по-прежнему: ни дыхания, ни пульса. Этот человек, должно быть, ждал в четвертом состоянии, зная или наблюдая из глубины, что теперь будут делать его ученики. И наблюдая их в этом большом затруднении, он, наверное, был чрезвычайно доволен.

Умереть таким прекрасным образом, как будто вы играете, должно быть просто для всех тех, кто жил совершенно и тотально. Бокудзю и из смерти сделал прекрасный опыт, не только для себя, но также и для других.

... Так говорил Заратустра.