– Где она?

– В телеге. – Мужчина сел напротив Виллы и сжал чашку в руках.

– Она не сможет возвратиться сюда сама.

– Не волнуйся, прибежит ночью. Она начала войну, пусть попробует победить. Не думаю, что это возможно.

– Сколько мужчин работает на ранчо?

– Кроме меня, Пленти и Билли еще трое. Сэнт Руди, мой друг, приходит и уходит когда захочет.

– Здесь так прекрасно. Я хотела бы побольше узнать о жизни на ранчо.

– Планируешь взять землю? – Его глаза дразнили ее.

– Нет, – легко засмеялась Вилла. – Я планирую ремонтировать часы.

– Боже! Ни разу не слышал, чтобы женщины ремонтировали часы.

– Ну вот и услышал. Я хорошо разбираюсь в них.

– У старухи Мод, должно быть, много часов, которые требуют ремонта.

– Почему ты зовешь ее старухой? – спросила Вилла и сразу же пожалела, что задала этот вопрос.

Улыбка сошла с лица Смита, зато краска сразу же залила ее щеки.

– Прости, это было грубо с моей стороны. Папа Айгор говорил мне тысячу раз, что неприлично вмешиваться в чужие дела. Прости.

Смит пожал плечами.

– Но и мне не следовало бы спрашивать о твоих…

– Нет. Джо Белл уже рассказала тебе, как я попала к ним. Она наслаждалась, говоря об этом!

– Да, вспоминаю…

Вилла положила руку возле вазы. Глаза ее блестели невыплаканными слезами. Она посмотрела на мужчину.

– Папа Айгор не заслужил такой смерти, – сказала она тихо и с большим достоинством. – Он не сделал ничего предосудительного. Любой человек на его месте поступил бы так же. Не знаю, почему они сожгли наш дом и выгнали меня из города… Они, возможно, убили бы меня, если бы мистер Френк не подобрал меня и не посадил в свою телегу. Я расскажу тебе, если хочешь. Мне нечего скрывать.

Смит взглядом искал ее глаза. Он понял, что девушка отказывалась унижать себя слезами. Ему вдруг захотелось защитить ее. Он видел, как от волнения вздымалась ее грудь, хотя платье было довольно свободным. И вдруг мысль о сладкой нежности заставила и его сердце неровно забиться.

Он потянулся через стол и накрыл ее руки своими.

ГЛАВА 16

– Я не имею права расспрашивать тебя о чем-либо, – тихо сказал Смит.

– Я сама хочу рассказать тебе обо всем. Я не хочу, чтобы ты плохо думал о моем отце. Папа был хорошим человеком. Некоторые ненавидели отца из-за его внешнего вида. Но погиб он несправедливо. И я никогда не прощу себя, что не пошла в ту роковую ночь с ним, чтобы доставить часы, которые отец отремонтировал. Папа всегда старался оградить меня от неприятностей. Он сказал мне лечь спать, и я уснула. А если бы пошла с ним, может быть, смогла бы предотвратить то, что случилось.

Вилла вдруг обнаружила, что Смит накрыл ее руки своими и медленно убрала их.

– Я знаю только то, что мистер Френк рассказал мне. Он сказал, что папа стрелял в двух мужчин, но, видимо, не убил их. Он также сказал, что перед этим мужчины насмехались над отцом и произносили оскорбительные замечания в мой адрес, а потом сорвали рубашку и оголили горб на его спине. – Ком горечи стоял в горле Виллы, и она сглотнула несколько раз, и только затем смогла продолжать. – Это было самое большое оскорбление, которое смог вынести папа… в ту минуту. – Вилла замолчала и задумалась о своем.

– Зачем они повесили его?

– Ты уже понял, что папа был горбатым, а около пяти лет назад, когда умерла мать, на его лице появились бородавки, которые очень сильно исказили черты. Для меня не имело никакого значения то, что он был некрасив внешне, этот человек обладал богатейшим внутренним миром. И… он любил меня. Некоторые люди нетерпимы к тем, кто внешне отличается от них. Папа и я научились постоять за себя. Как результат, многие думали, что я спесивая и наглая. Но ведь это совсем не так…

Вилла на секунду задумалась, затем снова продолжила.

– Когда я была совсем юной, мне очень хотелось участвовать в вечерах и пикниках…, в других общественных сборищах. К несчастью, матери боялись, что их сыновья станут ухаживать за мной, и девочки не хотели общаться с дочерью… горбуна. Теперь я понимаю, они боялись, что у меня тоже вырастет горб. Это нелепо, конечно. Не было никакой опасности в этом, даже если бы я и была его настоящей дочерью. Но ко мне всегда и везде относились с настороженностью.

Тень боли, которую Смит увидел в глазах девушки, задела его за живое. Рука мужчины сжалась в кулак.

– У тебя есть родственники? – тихо спросил он.

– Я точно не знаю. Мой настоящий отец ушел от нас с матерью, когда я была еще младенцем. Мама называла его безответственным парнем и никогда не пыталась разыскать или вернуть его. А я даже не помню, как он выглядел…

Вилла рассказала Смиту о том, как они встретились с Айгором X эммером и о том, какие школы посещала, будучи ученицей.

– Иногда, благодаря наставлениям папы, я знала больше, чем учитель, и, конечно, это очень оскорбляло педагога и делало большой разрыв между мной и моими одноклассниками. – Она попыталась слабо засмеяться, но ничего не получилось. – Вскоре я научилась держать свои знания при себе.

– Думаю, вы не оставались долго в одном месте.

– Да. Мы переезжали из одного города в другой, продавая и ремонтируя часы. Папа и я продолжали делать это и после смерти мамы.

Смит внимательно слушал.

– Жизнь была трудной для отца. – Огромная печаль затаилась в ее глазах. – Тем не менее хорошо, что ему не пришлось долго страдать перед смертью, но то, как он умер, было несправедливым. Ему должно было быть позволено умереть с чувством собственного достоинства.

«С чувством собственного достоинства». Слова, как ножом, резанули по уху. Смит посмотрел в сторону и сжал зубы от боли, вспомнив изломанное, кровоточащее тело Оливера, лежащее в грязи. Когда он снова взглянул на Виллу, та пристально смотрела на свои пальцы.

– Мне хотелось бы остаться здесь на некоторое время и заботиться о миссис Иствуд. Я хорошая сиделка. Ей нужен кто-то, а мне нужна крыша.

– Сможешь ли ты примириться с ее низостью и посредственностью. К тому же я сомневаюсь, что ты сумеешь угодить ей.

– Ты был бы удивлен, если бы знал, с чем только мне приходилось мириться в своей жизни. А ты уверен, что миссис Иствуд не кровная родственница Джо Белл? – Девушка подняла глаза, и улыбка тронула уголки ее губ.

Смит улыбнулся в ответ не только губами, но и глазами. От этого он стал вдруг молодым и красивым.

– Это не хорошо с моей стороны… – Быстро сказала Вилла. – Я вовсе не знаю миссис Иствуд.

– Ты узнаешь… – Его улыбка пропала. – Ты заработаешь свои деньги.

– Я не жду… многого, да я бы и не взяла их, но у меня нет даже собственного платья. Оно принадлежит какой-то женщине по имени Стар, которая оставила свой сундук Френкам.

– Я слышал о ней от Чарли.

– А дочь миссис Иствуд не объявится? Смит непристойно выругался.

– Забудь о ней. Она не хочет иметь ничего общего с Мод и этим домом. Фанни поймала большую рыбу, и Мод будет только мешать ее стилю жизни.

– Трудно поверить, чтобы девушка так относилась к своей матери. – Вилла поставила пустую тарелку в мойку, затем вымыла ее и положила на место.

– Верь этому. Она и Мод из одного теста.

Смит повернул голову так, чтобы видеть Виллу. Как могла женщина, которая работала так же много, как она сегодня, выглядеть такой безупречно чистой? Вилла заплела волосы в одну длинную косу, которая спускалась по ее спине до талии. Девушка была больше похожа на ребенка, чем на женщину. Она не чувствовала сожаления к себе и ничего не ожидала от жизни.

Вилла помыла кофейную чашку, затем вытерла ее полотенцем, которое висело на дверце духовки.

– Если у Мод перелом бедра, она может никогда не встать с кровати. – Слова Смита упали в тишину.

– Ты не любишь ее? – Вилла обратила взгляд на Смита, сознавая, что вопрос был нелепым.

– Да, не люблю.

– Тогда почему ты остался здесь. Ты мужчина, ты свободен и можешь пойти куда захочешь.