Утром, как она обещала Анюте, поговорить не удалось.

В начале восьмого позвонил Ляпин и сообщил, что выезжает в

Комсомольск-на-Амуре один. Чуйкин на вокзал не пришел. Или проспал или вообще передумал ехать в командировку. Или что-нибудь случилось.

- Я Васе домой звонил. Никто трубку не берет. Проспал, наверное, и опоздал.

- Давно звонили?

- Да только что. И раньше… полчаса назад и десять минут назад.

"О, господи! - подумала Светлана Андреевна. - Только бы он с собой ничего не вытворил…"

- А может, Василий Иванович и не собирался ехать? Вы видели, он билет покупал?

- А как же! Мне некогда было, Вася сам вызвался, взял мой паспорт и поехал в жэдэ кассы. Купил, один билет мне отдал, а второй я в его руках видел.

"Может, Чуйкин себе не в Комсомольск билет взял, а сразу… Ведь решил же он в свой Калининград ехать" - мелькнула спасительная мысль. Но тут же она вспомнила красные глаза Василия Ивановича и какую-то отрешенность во взгляде. Не решимость, а отрешенность. Ей стало страшно.

- И что мне делать, Светлана Андреевна? - глупо спросил главный инженер. - Ну…, в смысле, - какие будут указания?

- А сейчас ты что делаешь? - раздраженно спросила Корчагина, перейдя на "ты".

- Еду. Поезд уже тронулся…

- Ну и поезжай! - Она повесила трубку и тут же набрала номер мобильного телефона Кабирова. - Але! Ты где?

- Э-э-э, дома еще. Сейчас собирался…

- Собирайся быстрее и дуй к дому Чуйкина. Я сейчас тоже туда подъеду.

- А что случилось-то?

- Не знаю.

Завтрак Светлане заменили два глотка растворимого кофе (молоть зерна и заваривать было некогда) и сигарета, которую она прикурила, ожидая, когда прогреется мотор тойоты.

- Что случилось?

Сергей подъехал к дому Василия Ивановича одновременно с ней.

- Сейчас поднимемся и узнаем. Чуйкин на втором, кажется, живет?

- На первом. О! Да ты в обнове? - Кабиров кивнул на ее ноги, обутые во французские сапоги, которые только вчера ей принес в кабинет. - Ну, как? Подошли?

Светлана отмахнулась.

На несколько длинных звонков никто не отреагировал. Тишина.

- Может надо милицию вызвать? - скорее себя, нежели Кабирова спросила она.

- Светка, ты объясни толком, что случилось-то!

- Понимаешь, - начала она, - вчера ко мне Чуйкин зашел…

- Ну да. Я с ним в твоей двери столкнулся. И что? Он странный был. Заплаканный что ли. Ты его обидела?

- Не я. Ему… Постой… Тихо! Кто-то шебуршит. - Корчагина снова позвонила. Что-то упало и с грохотом покатилось по полу прихожей.

Или где-то дальше. "Черт!" - услышала Светлана голос Василия

Ивановича и облегченно перевела дух: - Живой, слава богу!

- А что, все так серьезно?

- Т-с-с! - Светлана приложила палец к губам и сказала тихо: -

Васе жена изменила.

- Тамарка что ли? Не удивлен. У нее глаза порочные.

- Не знаю, не встречались… Чуйкин очень переживал, плакал вчера у меня в кабинете. Вообще, не в себе был. Я и подумала, что он с собой в таком состоянии что угодно мог сделать. Слава богу…

Дверь открылась, Чуйкин не стал спрашивать: "Кто там?". Просто открыл и, повернувшись, молча пошел в комнату. Уселся в кресло и попытался закинуть ногу на ногу; это у него не получалось - нога все время соскальзывала. Рядом с креслом стояла пепельница, полная окурков и валялся опрокинутый стакан. Литровая бутылка из-под водки откатилась к порогу. Видимо ее пнул Вася, направляясь к входной двери, полупроснувшись от настойчивых длинных звонков. В комнате было жарко, грязно, душно и сильно накурено.

- Простите, я немного… не в форме, - хрипло произнес кадровик и мутным взглядом посмотрел на посетителей, пьяно улыбнулся Светлане

Андреевне: - А супруга моя, Тамарочка, ушла… П-ф-ф, - выдохнул он.

- Вот такие дела. Вчера поговорили и… Насовсем ушла. И я скоро уйду. Бр-р-р… уеду. Куда мне идти? Только уезжать… В

Калининград. Я говорил, кажется… А Тамара со своим…, с этим, пусть здесь живут. Зачем мешать… молодым… Хи-хи-хи.

Корчагина вздохнула и повернулась уходить.

- Светлана Андреевна! - окликнул ее Чуйкин. Она остановилась;

Чуйкин смотрел на нее почти трезвыми глазами. - Вы правильно сказали

- третий лишний. Он должен уйти.

- Я так сказала?

- Ну, подумали… Какая разница?

Она хотела закурить на улице, но решила, что уже и так вдоволь надышалась никотином в квартире Васи Чуйкина. "Интересно, - подумала она, - а что бы сделал Егор, если бы я ему изменила и он бы узнал?

Покончил бы с собой? Или тоже напился бы?.."

- Сейчас в офис? - спросил Сергей. Светлана неопределенно пожала плечами. - Ну и правильно, - объяснил он по-своему ее жест. - Чего там сейчас делать?

- Как это?

- До Нового года пять дней каких-то осталось. Из них только два рабочих. Считай… - Кабиров почему-то грустно посмотрел в белое небо, - уже полтора… Какая работа сейчас у производственников? Все уже давно к празднику готовятся. На участках тишина; уже больше месяца как намыв прекращен и земснаряды на приколе. Ремонт… Да какой там ремонт! Резину тянут. Потом в феврале начнут по-настоящему. Ты ж сама из линейщиков вышла, знаешь как оно. Вот у нас, коммерсантов… Эх-хэ-хэх! Ни вздоха, ни продыха! Ни зимой, ни летом, ни днем, ни ночью…

- Поплачь, поплачь.

- А то правда, отдохнула бы? Что ты, в самом-то деле? С утра и до поздна в офисе или по участкам мотаешься. Или дома тебе делать нечего?

- Может, ты и прав…

- Нет, правда! Приехала где-нибудь так к обеду, пистон вставила кому надо, и езжай себе. Я понимаю, в сезон, а сейчас-то?..

- Может, ты и прав, - повторила Светлана и посмотрела на часы. -

Поеду, вставлю, как ты выражаешься, пистон, а потом… Ты-то куда сам?

- По точкам. У меня дел!..

Собственно говоря, Кабиров был абсолютно прав. В офис она могла и не приезжать. Кто получил от нее задание, выполнял его. Кому было положено находиться в командировке, был где-то далеко. Кто и без ее указаний знал свою работу, делал ее. Или делал вид, что делает. И все же она приехала. Походила по кабинетам, показалась подчиненным, проверила их работу. Но, в общем-то, больше дисциплину. Зашла к себе и, включив компьютер, убедилась, что писем нет. Потом поехала домой, сказав Марине, чтобы она ее не дожидалась, а после работы спокойно шла домой. Если кто-то будет искать директора в течение дня, пусть звонит на мобильный. Если знает номер. А если не знает, пусть Марина его не называет, а сама ей позвонит или сбросит эсэмэску. Вроде все…