Аудитория ликовала. Но до министра абсорбции, который вместе со мной украшал президиум, мой юмор как-то не дошел. Может быть, из-за перевода. Он говорил, наверное, полчаса и насчет казней египетских выразил несогласие со мною. Аудитория опять же радовалась.
19 июня началось мое личное и весьма драматическое знакомство с израильской медициной. В этот субботний день я отправился к «некошерному» соседу в сауну. При сауне — бассейн. Спускаясь туда, разодрал ногу (металлические ступеньки «заиграли»). Вызвали (по страховке) родную «Скорую помощь». Она, действительно, скоро приехала. Тут же на травке зашили рану. И хотя стало как-то кисло, сухопутная часть субботнего вечера была выполнена полностью.
Через неделю швы сняли. Казалось бы, — пустяковое дело. На мне всегда все заживало, как на собаке. Но не тут-то было. Началось что-то непонятное. Рана (она располагалась на правой голени) не собиралась заживать. Вокруг пошли какие-то лопающиеся и мокнущие волдыри. Пошли в ход примочки и повязки. Слава Богу, хоть не болело. Не мешало работать. Да и со стороны ничего не было заметно: в шортах ведь не ходил. Но очаг поражения разрастался.
Началось хождение по врачам, которое продолжалось два с лишним года. Воистину — хождение по мукам. Диагноз колебался от рожистого воспаления до трофической язвы. Было испробовано все. Светила израильской медицины, в которую я тогда верил почти свято. Наши «русские» эскулапы. Экстрасенсы, биоэнергетики и целители. Лежал в больнице. Искусственная кожа. Какие-то немыслимые мази. Чудеса излучающей техники. То чуть лучше, то чуть хуже. В итоге: три шага вперед, два — назад. А значит, дело шло на поправку. Только уж больно медленно. То, что здесь занимает несколько сухих строчек, в жизни, наполненной переживаниями, заняло, повторяю, более двух лет.
Во время визита Рабина в Москву сумел заскочить в Кунцево, в ЦКБ. Осмотрели мою несчастную ногу, пощупали и сказали так: оставайтесь у нас на 10 дней, вылечим. Но не было у меня 10-ти дней. Поджимали какие-то события, которые, как я считал, — вот она, чиновничья психология! — требовали моего присутствия.
Перед тем, как высказать общие суждения об израильской медицине, — еще один личный опыт, на этот раз — сугубо положительный. Давно уже, задолго до Израиля у меня начали болеть колени. Остеохондроз это называется, если мне память не изменяет. Лечили меня в той же ЦКБ. Честно предупредили: лечение — это торможение неизбежного ухудшения. Несколько лет тормозили. Однако ходить, да и стоять становилось все труднее. В Израиле я вынужден был вооружиться палкой. Был один несомненный плюс. На всех приемах, где положено стоять, палка выручала: мне приносили стул. Но бывали ситуации, когда надо было и стоять, и ходить. Например, высокий визитер из Москвы. Козырев, допустим, или Примаков. Поступал так. Накануне визита отправлялся к врачу и он делал по паре уколов в каждую коленку. Обезболивал. Гарантия — на 48 часов. Двое суток другой жизни.
В конце концов принял радикальное решение — заменить обе коленки протезами. Можно было, конечно, сделать операции в Москве, Но не хотелось отрываться от посольства, да и условия для послеоперационной реабилитации в Савьоне были несравненно лучше, чем в моем московском жилище. Поэтому оперировался в Иерусалиме. Хотел сразу обе. Врачи отсоветовали. Пришлось вырезать по одной с шестимесячным интервалом (в мае и ноябре 1996 года).
Оперировал Григорий Львович Хаимский. Под местным наркозом. Делают надрез, выпиливают коленный сустав (было слышно, как жужжит пила), вставляют протез, зашивают. После этого — неделя в больнице и три недели реабилитации. Все прошло нормально. Прекрасно прошло. С тех пор хожу и даже прыгаю. Но палки не выбрасываю. Жизнь длинна — вдруг еще пригодятся. Каждый раз, когда появляюсь в Израиле, звоню Григорию Львовичу и говорю: «Спасибо!» Разумеется, это «спасибо» относится и к израильской медицине. С поправкой на «русские» руки хирурга.
А теперь — с учетом своего собственного опыта — и минусового, и плюсового — хочу поговорить об израильской медицине, хочу попробовать отделить легенды, которыми обросло израильское здравоохранение, от фактов.
Главный факт — это хорошее, добротное здравоохранение, находящееся на уровне мировых стандартов. Главная легенда — это слишком хорошая, превосходная, медицина, чуть ли не творящая чудеса.
У израильской медицины современная техническая база, современное оборудование, современные материалы. Соответственно — диагностика, соответственно — протезирование. Много хороших и разнообразных лекарств. Вполне приличные обслуживание и уход в больницах. Особо я выделил бы помощь пожилым и старым людям.
Что нам, которые привыкли к медицине советской, кажется странным? Нельзя бесплатно вызвать врача на дом. Нет бесплатной «Скорой помощи». И вообще «Скорая» только отвозит в больницу, а не оказывает помощь на дому. Но это, допустим, мелочи. Сам характер медицины иной. Врач, как правило, смотрит на вас отстраненным, компьютерным взглядом. Он предпочитает смотреть на экран компьютера, а не в ваши глаза. Он дает вам направления на анализы и специальные исследования, а потом интересуется не столько вами, сколько — результатами.
Меня как-то направили на компьютерную диспансеризацию. Сел напротив компьютера. Зажигается надпись. Например: «Беспокоит ли Вас сердце?» Если я нажму клавишу «да», на экране появится перечисление нескольких вариантов «беспокойств». Выбираю нужный мне. Появляется. еще ряд детализирующих вариантов. И далее — насколько у программиста хватило знаний и воображения. Так прошлись по всем органам и функциям. Что заняло довольно много времени. Затем врач изучает выданные машиной бумаги. И, наконец, беседа с врачом. Самое забавное, что компьютер не смог выудить у меня сведения о том, что меня больше всего беспокоило. Не запрограммирован был на это. Если бы я с самого начала имел дело с врачом, то сэкономил бы много своего времени и казенной бумаги.
Компьютерное сильнее человеческого. Лечат не человека, а болезнь. Явный дефицит внимания, сочувствия, сопереживания. Говорят, что это «американская школа». Но от этого не легче.