И такъ прикажите ему сюда войти, сказалъ Сиръ Гарграфъ, и да смутится его твердость! Тогда я увидѣлъ, сквозь небольшую щелку перегородки, вошедшаго Сира Карла, коего видъ казался мнѣ весьма спокоенъ, онъ былъ въ черномъ платьѣ и при шпагѣ. Разговоръ въ тоже время начался слѣдующимъ образомъ.

С. К. Вашъ покорный слуга, Сиръ Гарграфъ. Государи мои, вашъ покорный слуга.

Г. Б. Равно и мы ваши, Сиръ Карлъ. Вы сдержали свое слово. Г. Іорданъ, Г. Мерцеда, вотъ Сиръ Карлъ Грандиссонъ.

С. К. Г. Мерцеда. Мнѣ кажется, что сіе имя мнѣ знакомо. Не сочтетели меня вольнымъ Сиръ Гарграфъ, что я назвался самъ собою съ вами завтракать?

С. Г. И очень.… да уже и не въ первой разъ вы принимаете противъ меня подобную вольность. Пришелъ ли кто ниесть съ вами, Г. мой? Вы можете ему приказать войти сюда.

С. К. Со мной никого нѣтъ, Г. мой.

С. Г. Сіи три Кавалера мои друзья. Они весьма честные люди.

С. К. Я ихъ таковыми почитаю. Я имѣю таковое мнѣніе о всѣхъ людяхъ до того времени, пока не подадутъ мнѣ причины думать о себѣ иначе.

С. Г. Но вы не воображайте себѣ, чтобъ они пришли сюда для того дабы васъ устрашить.

С. К. Дабы меня устрашить, Сиръ Гарграфъ! Меня не легко можно устрашить. Сіи Кавалеры, говорите вы, ваши друзья; я пришелъ пріумножить, но не уменшить число друзей вашихъ.

С. Г. Что я слышу? Какъ? тотъ, которой лишилъ меня единаго блаженства, какое имѣлъ я въ свѣтѣ! тотъ, которой жестокими своими преимуществами, оказанными надо мною, похитилъ у меня такую женщину, съ которой бы я теперь былъ благополученъ, и которой, не взирая на то, не хочетъ оказать удовольствія приличнаго, Г. мой, честному человѣку? Но я увѣренъ, что вы пришли…

С. К. Съ вами завтракать, Сиръ Гарграфъ. Не горячитесь, Г. мой. Я не намѣренъ не вовремя сердиться; но со мною не должно худо поступать.

С. Г. Хорошо, Г. мой, и такъ возмите одинъ изъ сихъ двухъ пистолетовъ. Въ моей каретѣ мы поѣдемъ…

С. К. Мы никуда не поѣдемъ, Сиръ Гарграфъ. Произшедшее между нами есть нечаянное приключеніе. Я не имѣю намѣренія взаимно васъ упрекать; но ссылаюсь въ томъ на собственное ваше сердце. Оно понудитъ васъ познать, что способъ, коимъ вы желали покорить подъ свою власть женщину, учинилъ васъ ея недостойнымъ. Я не получилъ надъ вами никакой выгоды. Отказъ учиненный мною вамъ касательно поединка, подаетъ мнѣ право почитать себя лучшимъ вашимъ другомъ.

С. Г. Лучшимъ моимъ другомъ, Г. мой!

С. К. Такъ, Г. мой, покрайней мѣрѣ, естьли вы пожелаете, чтобъ я сохранилъ вашу жизнь, или пощадилъ бы васъ отъ долговремяннаго разкаянія въ лишеніи жизни другаго. Словомъ, отъ васъ зависитъ, Г. мой, обьявить мнѣ; горячность ли сильной вашей страсти учинила васъ виновнынъ въ семъ злодѣяніи, или произошло оно отъ врожденной склонности къ насилію? Единая причина можетъ теперь заставить васъ оправдать одно злодѣяніе другимъ.

С. Г. И такъ, почитайте меня, естьли вы хотите за сущаго наглеца. Я мало уважаю мнѣніе такою человѣка, которой меня жестоко… Я за себя отомщу, или погибну. Вы видите знаки, кои буду я носить даже до гроба?

С. К. Естьлибъ я былъ равно вспыльчивъ, какъ вы, Сиръ Гарграфъ, тогда носили бы вы ихъ до гроба; но не нося долгое время. Позавтракаемъ, Г. мой. Теченіе нѣкотораго времени можетъ прохладить кровь вашу. Когда бы я имѣлъ намѣреніе проникнуть ваши мысли, то гораздо бы для васъ было полезнѣе имѣть спокойнѣйшій духъ. Вы можете быть увѣрены, что я не стараюсь воспользоваться тою выгодою, которую бы могъ надъ вами получить въ вашемъ гнѣвѣ.

Г. Б. Нѣтъ ничего столь благороднаго. Позавтракаемъ, Сиръ Гарграфъ. Вы лучше будете владѣть собою и способнѣе приступите къ изслѣдованію сего дѣла, равно какъ и всякаго другаго.

Г. М. Я равномѣрно того желаю: непріятель вашъ весьма благородной человѣкъ, Сиръ Гарграфъ.

С. К. Я никогда и ничьимъ непріятелемъ не былъ, Г. Мерцеда. Сиръ Гарграфъ долженъ бы былъ разсудить, что въ такомъ дѣлѣ, о коемъ онъ жалуется, вся хула обращается на него, и что я по нечаянности принужденъ былъ принять въ томъ участіе, безъ всякаго иннаго намѣренія, въ коемъ бы онъ могъ мнѣ укорять.

Т. Іор. Я не сумнѣваюсь, Сиръ Карлъ, чтобъ вы не стали просить у него извиненія за то…

С. К. Извиненія, Г. мой! я ничего такого не сдѣлалъ, къ чемубъ не обязывалъ меня долгъ, а особливо въ такомъ случаѣ…

С. Г. Видите ли, государи мои? Слышите ли? И вы требуете отъ меня терпѣнія!

С. К. По справедливости, Сиръ Гарграфъ, я бы имѣлъ весьма худое мнѣніе о тѣхъ, кои насъ слушаютъ, естьлибъ въ подобныхъ обстоятельствахъ, они отреклись отъ той помощи, которой отъ меня требовано: и я еще гораздо бы хуже думалъ,нежели сколько теперь о васъ думаю, Сиръ Гарграфъ, естьлибъ вы не подали своего покровительства въ такомъ же случаѣ, беззащитной дѣвицѣ. Но безполезно повторять то, о чемъ, какъ мнѣ кажется, я вамъ уже писалъ.

С. Г. Естьли вы почитаете себя честнымъ человѣкомъ, Кавалеръ Грандиссонъ, то выберите одинъ изъ сихъ пистолетовъ. Я того требую, и болѣе не изьясняйтесь.

С. К. Въ качествѣ то честнаго человѣка, Сиръ Гарграфъ, я и отвергаю еще ваше предложеніе. Я имѣлъ бы право принять на себя оскорбительный видъ, коего я желаю избѣгнуть, естьлибъ напомнилъ вамъ, что при первой нашей встрѣчѣ вы видѣли доказательства тому, что я не имѣю недостатка въ бодрости; но теперь я хочу показать вамъ еще сильнѣйшій доводъ оной, отрекался отъ смертоубійственнаго вашего поединка. Я умѣю наказывать личное оскорбленіе; я умѣю защищать честь и жизнь мою: но еще повторяю, я не хочу говорить о томъ, что вы уже читали въ письмѣ моемъ.

Г. М. Но, Сиръ Карлъ, и въ самомъ вашемъ письмѣ, естьли мы совершенно поняли смыслъ онаго, вы угрожали употребить противъ честнаго человѣка такія орудія, которыя не обычайны честнымъ людямъ, и не взирая на то, вы не хотите…

С. К. Знайте, Г. мой, что тотъ, которой желалъ бы меня оскорбить, могъ бы оное учинять, хотя не безъ наказанія, по крайней мѣрѣ тѣмъ съ большею надеждою могъ бы онъ положиться, что я не лишилъ бы его жизни, естьлибъ мнѣ только можно было того избѣгнуть. Я умѣю играть моими оружіями, Г. мой; въ семъ я смѣю приписать себѣ похвалу, но я никогда не люблю играть жизнію другаго человѣка, ни моею.

С. Г. Къ чорту съ такимъ хладнокровіемъ, Г. мой. Я не могу терпѣть…

С. К. Говорите лучше о томъ, что составляетъ вашу безопастность, Сиръ Гарграфъ.

Г. Іор. По истиннѣ, Сиръ Карлъ, вотъ виды такой превосходности, которой бы я не въ состояніи былъ снести.

С. К. Ето болѣе, нежели виды, Г. Іорданъ. Тотъ, которой желаетъ оправдать одно насиліе другимъ, подаетъ надъ собою право совершеннаго превосходства… Пусть Сиръ Гарграфъ познаетъ свою погрѣшность; то я открою ему къ тому путь, честнѣйшими средствами, коихъ бы онъ желалъ по учиненіи злодѣянія, и я предлагаю ему свою руку.

С. Г. Несносная обида! Какъ! чтобъ я слышалъ укоризны отъ такого человѣка, которой вышибъ у меня зубы безъ всякой причины, и которой привелъ меня въ такое состояніе…… Вы тому свидѣтели, государи мои… И вы требуете отъ меня терпѣнія!

С. К. Я не намѣренъ былъ причинить вамъ нималѣйшаго зла, коимъ вы жалуетесь. Я не обнажалъ моей шпаги, дабы возвратить вамъ тотъ ударъ, которой хотя легко коснулся до моего плеча, но которой угрожалъ мнѣ смертію. Я старался токмо избѣжать того зла, коего не желалъ вамъ причинить. Вотъ настоящее дѣло; а случай дѣйствительно не позволялъ честному человѣку отъ того отречься. Теперь же, Г. мой, я пришелъ къ вамъ по собственному моему желанію, и при томъ одинъ, дабы дать вамъ знать что я всегда одинакое имѣю разположеніе, чтобъ не причинять вамъ ни какого оскорбленія. Вотъ, государи мои, по чему я беру преимущество надъ Сиромъ Гарграфомъ, поступая такъ, какъ того желаю.