Гжа Ревсъ, равномѣрныя моимъ восчувствовала движенія, и перемѣнилась въ лицѣ видя его входящаго въ горницу. Она подошла къ дверямъ, поднявъ руки съ толикимъ движеніемъ, что Сиръ Карлъ, взглянувъ на Г. Ревса, сказалъ: очень хорошо, Г. мой; вы весьма тщательно сохранили мою тайну! Г. Ревсъ представлялъ ему колико мученій онъ претерпѣлъ со вчерашняго вечера, и поставлялъ себѣ за честь что упорно умалчивалъ о томъ до полученія записки.

Потомъ Г. и Гжа. Ревсъ поздравляли его съ равнымъ удовольствіемъ. Но я хочу тебѣ изобразить видъ, которой глупая твоя Генриетта представляла въ теченіе нѣсколькихъ минутъ. Ноги ея нечувствительно къ нему придвигались, между тѣмъ, какъ прочіе свидѣтельствовали ему свое почтеніе. Я поклонилась ему съ такою робостію, что никто не могъ того примѣтить; и не щитая свой поклонъ довольно низскимъ, тотчасъ ему вторично поклонилась. Потомъ усмотря свою руку въ его рукахъ, совершенно не чувствовала была ли у меня тогда рука или нѣтъ: мнѣ весьма прискорбно, Г. мой сказала я, быть случаемъ, причиною.… Я вздыхала отъ радости; но вдругъ покраснѣла отъ замѣшательства, и той чрезвычайной благодарности, которую я была не въ состояніи ему воздать. Я дѣйствительно не знаю, примѣтилъ ли онъ мое смущеніе; но онъ вскорѣ избавилъ меня отъ части онаго, приведя меня къ кресламъ и сѣдши подлѣ меня.

Г. Ревсъ говорилъ, что онъ съ великою нетерпѣливостію желаетъ услышать его произшествіе, но Сиръ Карлъ намъ сказалъ, что разговоръ толико былъ продолжителенъ и перемѣнчивъ, что онъ не можетъ совершенно его упомнить; но что онъ совершенно не зналъ какъ Г. Багенгалль склонилъ Сира Гарграфа оставитъ своего писца въ кабинетѣ, въ которомъ онъ могъ все слышать, что ему обѣщали списокъ съ тѣхъ разговоровъ, и что онъ съ охотою оный мнѣ пришлетъ, естьли я желаю. Но что подумаетъ Миссъ Биронъ, присовокупилъ онъ, о томъ писаніи, которое учинено касательно ея? Я ему отвѣчала, что я послѣдую всѣму тому, чтобъ Сиръ Карлъ касательно меня ни произнесъ. Весьма бы было жестоко, возразилъ онъ, содержать особу женскаго пола въ недоуменіи. Сиръ Гарграфъ; сударыня, твердое принялъ намѣреніе съ вами видѣтся. Желаете ли вы принятъ его посѣщеніе? Я послѣдую вашему совѣту, возразила я. Онъ клялся, что ни за что въ свѣтѣ не согласится въ семъ случаѣ подать мнѣ оный. Вы должны послѣдовать своей склонности, сказалъ онъ мнѣ. Г. Ревсъ воленъ допускать или отказывать всякому къ нему приходящему. Сіе-то я чистосердечно обьявилъ Сиру Гарграфу. Но по выходѣ моемъ отъ него, онъ остался въ твердомъ намѣреніи съ вами видѣтся. Онъ намѣренъ вести себя благопристойно; и мнѣ очень будетъ удивительно, естъли онъ съ самаго начала не станетъ у васъ просить прощенія. Впрочемъ, естьли вы усмотрите хотя малую опасность; то я всегда буду находиться въ готовности оказывать вамъ мои услуги. Четырехъ минутъ довольно будетъ для отосланія ко мнѣ вашихъ приказовъ.

Г. Ревсъ благодарилъ его за токовое предложеніе, и присовокупилъ къ тому что онъ не думаетъ, чтобъ ему нужна была помощь въ своемъ домѣ. Можетъ бытъ онъ могъ бы обойтись и безъ сего отвѣта, хотя и не произнесъ ничего иннаго, кромѣ весьма учтивыхъ изрѣченій. Сиръ Карлъ благороднымъ образомъ извинился тогдашними обстоятельствами; и вскорѣ съ нами разспрощался. Но поелику я теперь уже не безпокоюсь о моемъ благодѣтелѣ, и ничего не усматриваю опаснаго въ посѣщеніи Сира Гарграфа; то мнѣ остается токмо, дражайшая моя Люція, отослаюъ къ тебѣ письмо.

Въ Пятницу, 3 Марта, въ полдни.

Мы получили тѣ разговоры, кои съ нетерпѣливостію имѣть у себя желали. Что ты думаешь, любезная моя, о неустрашимомъ посѣщеніи Сира Карла? Я признаюсь тебѣ, что почла бы его отважнымъ, естьлибъ оное знала, такъ какъ Г. Ревсъ прежде, нежели оно окончаніемъ было оправдано; я бы предложила послать стражу въ Кавендиш-Скваръ, или приняла бы какія ниесть мѣры для открытія столь мучительныхъ неизвѣстностей, наипаче когда проходило два часа.

Г. Ревсъ принялъ на себя трудъ списать продолжительные оные разговоры, дабы дать мнѣ время увѣдомить тебя о многихъ полученыхъ мною посѣщеніяхъ. Я его спросила, не весьма ли кажется ему страннымъ образецъ сего Багенгалля, которой всегда водитъ съ собою писца? Онъ мнѣ отвѣчалъ что онъ необыкновененъ; но что въ такомъ случаѣ, гдѣ смертоубійство можетъ быть плодомъ отважности, и слѣдственно можетъ подвергнуть тѣхъ людей правосудію, оно покрайней мѣрѣ показываетъ праводушіе, хотя имѣетъ видъ злодѣйскаго предумышленія; и что потому весьма вѣроятно, что Багенгалль находился во многихъ худыхъ дѣлахъ, изъ коихъ позналъ пользу такой предосторожности.

17… года, 2 Марта, въ Четвертокѣ по утру.

Я, нижеподписавшійся, поданному вчерашняго вечера мнѣ приказанію, пришелъ сего утра, въ восемь часовъ съ половиною, въ домъ Сира Гарграфа Поллексфена Баронета, живущаго въ Кавендиш-Скварѣ, для написанія, въ сокращенныхъ примѣчаніяхъ, разговора, долженствующаго произойти между вышепомянутымъ Сиромъ Гаргфомъ Поллексфеномъ и Сиромъ Карломъ Грандиссонъ, обоими Баронетами, о между усобной распре, касательно того предмѣта, ради коего я ходилъ уже съ Яковомъ Багенгаллемъ, Кавалеромъ, къ выше упомянутому Сиру Карлу Грандиссону, въ Сент-Жамес-Скварръ, и отъ коего опасаются слѣдствіи могущихъ учинить сіе донесеніе весьма важнымъ.

Въ девять часовъ, меня привели въ залъ, гдѣ былъ вышеупомянутый Сиръ Гарграфъ, также вышеупомянутый Яковъ Багенгалль, Саломонъ Мерцеда Кавалеръ и Иванъ Іорданъ Кавалеръ, коихъ я нашелъ въ пространномъ разговорѣ касательно того, какимъ образомъ надлежало принять вышеупомянутаго Сира Карла Грандиссона: но поелику сіе нимало не принадлежало до того, для чего я былъ призванъ; то мнѣ и не приказано было оное писать.

А дабы не упустить ни единаго слова изъ всего произшествія, то оставили меня въ большомъ кабинетѣ, примыкающемся къ залу, и отдѣляющимся одною тонкою перегородкою; опасаясь же чтобъ Сиръ Карлъ не воспротивился исполненію моею дѣла, приказано мнѣ скрываться до того времени, пока мнѣ будетъ повѣлено показаться, и писать все то, что я ни услышу съ толикою точностію и вѣрностію, чтобъ въ случаѣ могъ я утвердить оное и присягою.

Въ половинѣ десятаго часу, я услышалъ голосъ Г. Багенгалля, которой, съ восклицаніемъ радости и удивленія сопровождаемомъ бранью, сказалъ, что Сиръ Карлъ пріѣхалъ. Въ то же самое время лакѣй вошедши въ горницу доложилъ о Сирѣ Карлѣ Грандиссонѣ. Тогда находившіеся въ залѣ четыре Кавалера разговаривали между собою съ великимъ жаромъ; но въ такомъ смятеніи я ничего не могъ понять, кромѣ слѣдующаго: Сиръ Гарграфъ сказалъ: подайте мнѣ сіи два пистолета, и прикажите ему слѣдовать за мною въ садъ. Какъ бы онъ ни былъ надмѣнъ, но долженъ взять одинъ изъ оныхъ. Нѣтъ, нѣтъ, сказалъ, Г. Мерцеда, коего голосъ тѣмъ лучше я могъ отличить, что онъ былъ Иностранецъ; нѣтъ, нѣтъ, не такимъ образомъ надлежитъ начинать. Другой голосъ, которой былъ Г. Іорданъ, сказалъ: Сиръ Гарграфъ, выслушаемъ сперва то, что будетъ говорить честной человѣкъ въ свою пользу. Случаи еще могутъ и послѣ къ тому повстрѣчаться. Г. Багенгалль, коего голосъ мнѣ совершенно былъ извѣстенъ, сказалъ: будь я проклятъ, естьли могу снести, когда Сиръ Карлъ лишится хотя единаго волоса при семъ посѣщеніи. Чтобъ васъ всѣхъ чортъ побралъ, сказалъ Сиръ Гарграфъ: какой же я долженъ опасаться укоризны, когда предлагаю ему пистолетной выборъ? Какъ! въ собственномъ вашемъ садѣ? возразилъ Г. Мерцеда. Прекрасное произшествіе! Развѣ чортъ тутъ вступится, естьли онъ отречется теперь удовольствовать тебя, какъ честный человѣкъ въ какомъ ниесть другомъ мѣстѣ.