Христианин будет говорить с Христом. В своей одинокой пещере он создает Христа, просто чтобы у него здесь кто-то был, просто чтобы он не был один. Эти монахи придумали множество методов галлюцинации. Если вы поститесь, галлюцинации становятся легче. Тело становится слабее, вы начинаете терять контроль над реальностью. Чем слабее тело, тем больше возможность галлюцинации. Люди в жару, больные, начинают галлюцинировать. Точно то же самое правило: истязайте тело, ослабляйте тело, морите тело голодом и галлюцинации станут легче.

К вам может прийти Иисус Христос, или Кришна, или Гаутама Будда. У вас может быть великая компания, но все это — воображение. Индуист никогда не увидит Христа, а христианин никогда не увидит Кришну. Вы увидите только то, во что вы верите, вы увидите только то, что вы создали вашей верой; это проекция.

Будет трудно спроецировать это в миру, поскольку здесь так много людей, которые откажутся от вашей проекции. Они отведут вас к психиатру, они подумают, что вы чокнулись. Если вы начинаете разговаривать с Христом на рынке, вы тут же окажетесь в какой-нибудь больнице.

Но в гималайской пещере нет больше никого; вы свободны создать все, что вы хотите, для наполнения вашей души. Одиночество так тяготит человека, что он начинает верить в собственные галлюцинации, чтобы иметь компанию. Но это безумие.

По одну сторону человек, мирской человек, попробовавший найти любовь без свободы и потерпевший неудачу. Его жизнь — не что иное, как долгое-долгое рабство у многих-многих людей, многих-многих вещей. Он скован, тело, ум, душа. Он не свободен даже в ничтожном движении. Это одна неудача: большая часть человечества ударилась в эту крайность.

Некоторые бежали от мира: глядя на страдание, они начали искать другую крайность — свобода, мокша, нирвана. Но они становятся невротичными, психически нездоровыми, они начинают жить в собственных мечтах. Одиночество так велико, что надо создать кого-то, чтобы быть с кем-то.

Обе эти крайности тщетны. Поэтому человечество стоит на перекрестке: куда идти? Прошлое предельно неудачно. Все усилия, совершенные в прошлом, доказали свою несостоятельность, завели в тупик. Куда идти теперь? Что делать?

Атиша доносит до вас важное послание. И это послание всех Будд, всех просветленных людей в мире. Они говорят: Любовь и свобода не отдельные вещи, вы не можете выбирать. Или вы приобретаете обе одновременно, или вы должны отбрасывать. Но вы не можете выбирать, вы не можете иметь одну.

Любовь — периферия, свобода — центр.

Необходимо расти в таком хрупком равновесии, где любовь и свобода могут цвести вместе. А они могут, потому что с некоторых - редкими - индивидуальностями это случается. А если это произошло хотя бы с одним человеком во всей истории, это может произойти со всяким человеческим существом. Это ваш потенциал, ваше врожденное право.

Медитация — равновесие. Медитация — птица с двумя крыльями: свободой и любовью.

Мое дело здесь, в поле Будды — дать вам два крыла вместе. Будьте любящими и будьте свободными, будьте любящими и будьте несвязанными. Будьте свободны, но не становитесь холодными; оставайтесь теплыми, теплыми в любви.

Ваша свобода и ваша любовь должны расти рука об руку, в глубоком объятии, в качестве танца, помогать одна другой. И тогда рождается полный человек, живущий в мире и в то же время совершенно не от мира. Тогда рождается человек, в котором крайности встречаются, сливаются, становятся взаимодополняющими; тогда человек богат. Просто любить без свободы — быть обедненным, или просто быть свободным без любви — жить в одиночестве, печали, тьме. Свобода нужна для того, чтобы росла любовь, а любовь для того, чтобы росла свобода.

Мой саньясин должен постоянно помнить: не выбирать между этими двумя. Обе они должны впитываться вместе, пониматься вместе. Любовь должна стать вашей периферией, вашим действием, а свобода должна стать вашим существом, вашим центром, вашей душой.

Первая сутра:

Ты должен найти свободу посредством изучения и исследования.

Свобода может быть трех типов, и эти три типа должны быть поняты ясно. Первый — «свобода от», второй — «свобода для», и третий — просто «свобода», ни от, ни для. Первая свобода, «свобода от» — это реакция. Она ориентирована на прошлое; вы воюете против прошлого, вы хотите получить освобождение от него, вы захвачены им.

Психоанализ пытается дать вам эту свободу — «свобода от» — от прошлых травм, детских ран. Первичная терапия базируется в основном на прошлом. Вы должны идти назад, чтобы освободить вас от прошлого, вы должны достичь самого первого крика, тогда вы будете свободны. Итак, свобода подразумевает — для первичной терапии, для психоанализа и для других терапий — что прошлое должно быть отброшено. Вы должны бороться с ним, вы должны как-то освободиться от прошлого; тогда вы будете свободны.

Так как эта свобода зависима, Карл Маркс и Зигмунд Фрейд не противоположны друг другу; они согласны. Карл Маркс говорит, что надо быть свободным от прошлого, всех прошлых социальных структур, экономических структур. Его подход политический, фрейдовский подход психологический, но оба укоренены в идее «свобода от».

Все политические реформы — это реакции. А когда вы реагируете, вы никогда не свободны. Это должно быть понято. Это дает вам только видимость свободы, но это всегда не истинная свобода. Полная свобода из реакции невозможна. Истинная свобода из реакции невозможна. А только полная свобода — истинная свобода.

Вы можете идти против прошлого, но именно в сопротивлении ему вы схвачены им с черного хода.

Вот почему снова и снова происходит так, что с кем бы вы ни боролись, вы становитесь подобны ему. Выбирайте врагов внимательно, поскольку вы будете определяться ими! Воюя с ними, вы, очевидно, должны будете научиться их стратегии. Вы должны будете научиться их тактике, вы должны будете научиться их методам. Мало-помалу враги становятся очень похожими — более одинаковыми, чем друзья.

Это произошло в Советской России, когда совершилась революция и коммунисты изменили всю социальную структуру, царь был убит; произошло странное явление. Люди, убившие царя, превратились в более великих царей, чем самые цари. Иосиф Сталин доказал, что он намного ужаснее, чем Иван Грозный. Иван не идет ни в какое сравнение с Иосифом Сталиным.

И это естественное явление. Я совсем не порицаю Иосифа Сталина, я могу понять, что действительно произошло. Если вы боретесь с царем, вы должны научиться его методам. И ко времени, когда вы стали победителем, вы научились методам так искусно, так эффективно, они стали вашими методами. Вы начинаете практиковать то же самое на ваших врагах.

Именно поэтому всякая революция терпит неудачу. Люди меняются, но структуры остаются прежними, поскольку идея «свобода от» — изначально неверна.

Вторая идея — «свобода для»; она ориентирована на будущее. Первая — политическая, вторая — более поэтическая, образная, утопическая. Многие люди попробовали также это, но это также невозможно, поскольку, ориентированные на будущее, вы не можете жить в настоящем — вы должны жить в настоящем. Вы не живете в прошлом, вы не живете в будущем, вы должны жить в настоящем.

Мечтатели только воображают. Они могут вообразить прекрасные утопии, но их утопии никогда не станут реальностью, не могут стать реальностью.

Если вы реагируете на прошлое, вы определяетесь прошлым. Если вы забыли прошлое и смотрите в будущее, вы все еще управляетесь прошлым, только вы не сознаете этого. Смотря в будущее, вы видите прекрасные сны, но они не могут изменить реальность. Реальность остается той же самой; мечты очень неэффективны, бессильны.

Первое, «свобода от» — это реакция. Второе, «свобода для» — это революция. Третье, просто свобода — это восстание. Это ориентация на настоящее. Первое - политическое, второе — поэтическое, третье — мистическое, религиозное.

Что я подразумеваю, когда говорю «просто свобода»? Ни за, ни против, ни прошлого, ни будущего, просто бытие здесь-сейчас, просто жизнь от-мгновения-к-мгновению без идеологии, без утопии.