Вильям из Малмзбери был более лаконичен: «Англичане… расположились плотно, что могло бы обезопасить их в тот день, если бы норманны не обманули их, применив ложное отступление».
Эти отчеты относятся ко второму отступлению при Гастингсе, Вильям из Пуатье, однако, указывает, что «дважды была применена одна и та же хитрость». Первый раз отступление было проведено бретонцами под началом графа Алана, который после боя был отмечен за выдающуюся роль, сыгранную им в этом столкновении.
В свете громадного аланского влияния в Арморике можно предположить, что ложное отступление стало частью военной тактики западной Франции. Не удивительно, что норманны, очень желавшие перенять новую эффективную военную технику, научились применять и ложное отступление. Действительно, в течение менее десятилетия в середине XI века норманны использовали ложное отступление по крайней мере три раза: при Мессине в 1053 г., при Арке (Нормандия) в 1060 г, и при Гастингсе в 1066 году. Крестоносцы, воюя в конце XI века, тоже использовали ложное отступление, как и их врагитурки из Центральной Азии.
АЛАНЫ В ЮЖНОЙ ГАЛЛИИ
Аланам на юге Галлии жилось, видимо, хуже, чем аланам в Арморике. Пострадав от своих вестготских союзников в 414 г., эти аланы поселились между Тулузой и Средиземным морем. Однако, спустя несколько лет, вестготы, которых аланы покинули, вернулись из Испании, чтобы господствовать, как союзники империи, в югозападной Галлии. Вестготы были арианами. А небольшое аланское общество, жившее среди них, было, главным образом, языческим до самого конца V века, когда они приняли ортодоксальное христианство.
Политические и религиозные различия, которые разделяли алан и вестготов, населявших юг Галлии, вероятно, объясняют ограниченное влияние алан в Галлии по сравнению с их влиянием в Арморике. Как уже отмечалось, сохранение аланских географических наименований указывает на продолжительное влияние алан на юге так же, как и на севере. Дополнительно можно отметить, что в начале средневековья в рассматриваемом районе еще продолжали давать имена Алан и Гоар. А имена эти явно говорят о том, что их носитель был либо аланского происхождения, либо испытывал на себе сильное влияние какогонибудь аспекта аланской культуры.
Один такой человек, чье имя в источниках пишется по-разному, включая Гоерик и Гойарик, находился на службе у короля Алариха II, правителя Тулузы. Гоерик носил титул vir illustris: (муж славный) и в его обязанности входила подготовка свода законов для римлян вестготского королевства. Представляется в высшей степени разумным то, что Аларих избрал ортодоксального христианина аланского происхождения для ведения дел с римскими законоведами и, возможно, с римским духовенством при разработке кодекса для вестготских римлян. Длительная история сотрудничества с римлянами и при верженность алан к ортодоксальному христианству способствовала укреплению положения аланских чиновников по сравнению с чиновниками галло-римского происхождения. А, вообще-то, использование ортодоксальных христиан, тесно связанных с империей, для решения вопросов, касавшихся «римского» населения, было нормальным делом среди франков, вестготов и остготов.
Вскоре после появления свода законов, что входило в обязанности Гоерика, король меровингов Кловис, сам ортодоксальный христианин, повел армию, включавшую себя большое количество армориканских алан, в Аквитанию. Он отнял галльские земли вестготов и убил Алариха II. После этого Гоерик был взят под стражу в королевском дворце в Барселоне новым королем Гезалихом. Вскоре Гезалих приказал убить Гоерика. Следует отметить, что и другие знатные ортодоксальные христиане Аквитании, поддерживавшие меровингов, по страдали от рук вестготов.
Более поздним современником Гоерика был Св. Гоар, homo aquitanicus (человек из Аквитании, аквитанец), который родился на юге Галлии в период царствования сына Кловиса Гильберта (558). Родители Гоара, как отмечалось раньше, носили римские имена. Помня о своем аланском происхождении, они дали сыну аланское имя. Гоару, вероятно, еще и не было двадцати, когда он решил стать отшельником. Он отправился в Трир, построил там небольшой скит близ слияния Лохбаха и Рейна в районе, который теперь называется Обер-Везел.
Может показаться странным, что юноша ушел на несколько сот миль от своего дома, чтобы стать затворником, когда рядом было много уединенных мест, где он мог вести приличный отшельнику образ жизни. Надо помнить, однако, что тогда еще хорошо функционировали политические и религиозные связи между Аквитанией и восточной Галлией. Кроме того, перспектива общения с аланами из аланских поселений на востоке Галлии тоже могла привлечь юношу с таким явно аланским именем.
События, описанные в «Житии Св. Гоара», лишены всякого драматизма, и единственным моментом, который, возможно, отражает его аланское происхождение, хотя и отдаленно, является случай, касающийся предъявленного ему обвинения в обжорстве. Видимо, репутация Гоара, как человека благочестивого и набожного, привлекала много пилигримов в его скит. Но не может ли быть так, что некоторые посетители были потомками аланских поселенцев в восточной Галлии и что их привлекало и аланское имя Гоар? В любом случае, Гоар, по обычаю своего народа, придавал большое значение тому, где будет спать и что будет есть его гость. К великому ужасу духовных лиц этого региона, Гоар прославился тем, что обильно завтракал со своими гостями. Поэтому был обвинен в обжорстве и вызван в епископат держать ответ. Все это произошло потому, что по уставу отшельникам запрещалось есть до полудня, а иногда и до захода солнца.
Гоар оправдал свой завтрак с гостями, во-первых, ссылкой на то, что Царствие Божие обретается не такими материальными вещами, как еда, а праведностью и радостью в Святом Духе, И что еще более важно, возражал Гоар, он был обязан оказывать пилигримам, посещавшим его скит, гостеприимство и что было бы невежливо угощать их и воздерживаться самому. В этом последнем моменте и заключается, основной социальный обычай кочевников. Есть вместе со своими гостями — это гостеприимство; не делать этого означает непочитание гостя, то есть выказывание нeгостеприимства.
Другой Гоар, по Гоерику, также был религиозным деятелем в Аквитании и в Восточной Галлии. Этот Гоар блистал в первой половине VII века, а его семья была одной из знатнейших в Альбигое. В 627 г. он стал графом Альбой, позднее его племянник Бабо унаследовал этот титул. Племянница Гоерика была аббатисой Троклар, женского монастыря в Альбигое. В 629или 630 г. Гоерик, который носил имя Аббо, сменил епископа Арнольфа в Мецце. Таким образом, подобно Св. Гоару, его старшему тезке, Гоерик тоже перебрался из Аквитании на восток Галлии, следуя своему религиозному призванию.
То обстоятельство, что почти единственными фактами истории алан являются имена, указывает как на недостаточность свидетельств, так и на необходимость тщательного анализа сильных и слабых сторон этих свидетельств. Во всех случаях, когда источник упоминает об этническом происхождении человека по имени Гоар, этого человека воспринимают как алана. К тому же было установлено, что в начале средневековья ни один человек на западе, носивший аланское имя, не происходил из района, который бы по другим источникам не оп ределялся как район аланского поселения. Таким образом, вполне логично, что некто по имени Гоар в период раннего средневековья был либо аланом, либо испытал на себе сильное влияние аланской культуры.
Исследование имени Гоар и вариантов его написания, которые появляются в V–VII веках, представляет собой дополнительную проблему. Латинское Гоар, иногда Гоарус, встречается в греческих источниках как Гwar. Эти варианты имени, однако, кажутся просто классическим толкованием подлинного аланского имени, приблизительно тождественного современному осетинскому lёukhar.
В германских же источниках lёukhar появляется уже как вариант имени многовариантного написания.
О такой двойственной природе имени lёukhar говорит и жизнеописание аланского правителя Орлеана, широко известного в первой половине V столетия. В разных документах его называют и Гоар, и Еохар, но вполне ясно, что это две версии одного и того же имени. Тексты проясняют, что у интересующего нас властителя было только одно имя, которое в свою очередь имело два перевода.