Нужный им поезд стоял на запасной ветке, вокруг него было пустое пространство, а у трех вагонов дежурили охранники.

Федор остановил Леонида и Архипа в тени последнего вагона.

«Как же Федор думает попасть внутрь?» – озадачился Леонид, глядя через его плечо на переминающихся у вагонов охранников. Он представил себе, как они с Федором подкрадываются к охранникам сзади и коротким рубящим ударом по шее «вырубают» их всех, открывая доступ на секретный поезд. В азарте он даже непроизвольно дернул рукой и, задев ею Федора, вызвал у того насмешливый взгляд.

– Архипушка, давай! – коротко приказал Федор, когда охранник у ближайшего к ним вагона отвернулся.

Архип отделился от них и, не таясь, пошел, слегка покачиваясь, к поезду.

Охранник оглянулся и, заметив его, насторожился. Выставив оружие, он громко окликнул Архипа:

– Эй, стой! Здесь ходить не положено! Поворачивай!

– Чего разорался-то? – донесся до Леонида ласковый и слегка пьяный голос Архипа. – Хочешь, чтобы тебя аж в космосе услышали? А вдруг над нами сейчас вражеский спутник пролетает и узнает, что здесь вот, в Крутояре, вот на этом самом месте, ходить не положено. «А почему?» – заинтересуются вражьи силы и начнут за нами шпионить. Тебе это надо? – сыпал Архип словами, а сам все ближе подходил к охраннику, который, опустив оружие, ошеломленно его слушал.

Потом слов уже не стало слышно, Леонид только увидел, как Архип подошел к охраннику и вдруг, обняв его за плечи, повел к следующему вагону, где стоял такой же удивленно наблюдавший за ними охранник.

– Чего это он делает? – шепотом спросил Леонид у Федора.

– Отвлекает… Вот соберет всех троих, тогда и мы пойдем, – коротко ответил Федор.

– А как у него это получилось? Почему они не сопротивляются? – удивился Леонид.

– Постоишь на морозе с их, тоже сопротивляться перестанешь, – ухмыльнулся Федор и красноречиво щелкнул пальцем по горлу.

– Понятно… – протянул Леонид, несколько разочарованный. Он-то думал, что Архип проявит какие-то колдовские способности.

«Да, расшаталась вся система, – подумал он. – Раньше бы его скрутили, а то и пристрелили бы, не задумываясь, ведь не подчинился человек приказу, а нынче…»

– Пора! – Федор прервал его размышления и потянул Леонида за собой.

Дальше все происходило как в кино: они понеслись со всех ног к ближайшему вагону. Распахнув дверь в тамбур, Федор мощным толчком подсадил Леонида и, заскочив сам, быстро закрыл за собой дверь.

Очутившись в темноте, Леонид попытался оглядеться, но свет станционных фонарей внутрь через обледеневшее окно не проникал.

В этот момент распахнулась дверь изнутри вагона в тамбур и на фоне ярко освещенного проема нарисовался мужской силуэт. Леонид в ужасе замер.

– Кто здесь? Панаев, ты? – спросил человек, видимо проводник, всматриваясь в тамбурную темноту.

Его глаза без задержки скользнули по Федору и Леониду, после чего он, пожав плечами, закрыл дверь.

– Он что, нас не заметил? – ошеломленно прошептал Леонид, но Федор сердито пихнул его в бок, чтобы помалкивал.

Выждав несколько минут, Федор осторожно повернул ручку двери, отделяющей их тамбур от тамбура соседнего вагона, но та не поддалась.

«Перекрыто», – понял Леонид, заметив, как Федор переместился к двери, за которой скрылся не заметивший их проводник. Осторожно приоткрыв дверь, Федор заглянул в освещенную щель, после чего поманил за собой Леонида и вошел в коридор вагона. Леонид старался не отставать от него.

Они миновали купе проводника и уперлись в дверь, ведущую в общий вагон. Через стекло было видно, как на скамейках спят люди, подложив под голову ватники.

Федор открыл дверь и прошел к свободным местам в середине вагона. Быстро скинув куртку, он свернул ее и, положив в изголовье, показал Леониду на соседнюю скамью.

«Ложись!» – одними губами приказал он.

Леонид поспешно разоблачился и, скрутив свою куртку в комок, улегся, сунув ее себе под голову. Валенки он снимать не стал, хотя, судя по запаху, соседи спали без обуви…

В вагоне было тепло, и Леонид почувствовал, как заледеневшие на щеках снежинки тают, покрывая кожу росой, и обтерся рукой.

Федор, перед тем, как лечь, склонился к самому уху Леонида и прошептал:

– Что бы ни происходило, не дергайся и слушай мои команды!

Леонид кивнул.

Через час поезд тронулся в путь, как ни странно, без всякой проверки пассажиров. Видимо, считалось, что охрана у входа не допустит в вагоны посторонних. Леонид, постоянно ожидавший в напряжении чего-то страшного, немного расслабился. Спать ему не хотелось, поэтому он незаметно рассматривал Федора, который лежал с закрытыми глазами на соседней полке.

«Только бы он, в самом деле, не уснул… – подумал он. – Вдруг, все-таки, нагрянет проверка или еще что-нибудь…»

Федор, словно почувствовав его опасения, приоткрыл глаза и подмигнул Леониду, от чего тот сначала опешил, а потом улыбнулся с облегчением: «Не спит…».

Глава четвертая

Объект «Озерный», первые числа января 1998 года

Приехав в контору, Круглов в сопровождении Граховского направился в свой кабинет. Граховский едва поспевал за его размашистым шагом и, войдя вслед за ним в кабинет, буквально рухнул на стул, отдуваясь.

– Сергей Сергеевич, так что же все-таки произошло? – спросил он у Круглова, который, подняв трубку, принялся сосредоточенно набирать по ВЧ номер коллеги в Крутояре.

– Извините, Генрих Модестович, я объясню все чуть позже, – прервал его тот, услышав далекий голос, и закричал в трубку: – Алло, Земцов?… Это Круглов из «Озерного». У нас тут ЧП. Во-первых, погиб Николай Первачев, сопровождавший наш груз № 4325, который сейчас стоит у вас, в Крутояре. Во-вторых, исчез поднадзорный категории «Р-бис», пацан четырнадцати лет. Я полагаю, что эти два события могут быть связаны между собой. Поэтому прошу: организуй досмотр груза, возможно, там будут обнаружены какие-нибудь следы, и обеспечь охрану платформы до прибытия моих людей. Кроме того, нужно искать пацана. Ориентировку на него я тебе вышлю через пару минут. И еще нужно разыскать проводника с поезда, который вез нашу платформу, а также тех, кто ехал в пассажирском вагоне. Может, кто-нибудь что-нибудь слышал… Если что, телефон ты мой знаешь…

Положив трубку, Круглов посмотрел тяжелым взглядом на Граховского. Тот, в свою очередь, потрясенно смотрел на него.

– Вот такие дела, Генрих Модестович…

– Вы предполагаете, что Лёня мог сбежать на этом поезде и по пути убить Первачева?! – воскликнул Граховский.

Круглов сначала чуть не рассмеялся – такая дикая версия в голову ему не приходила, но потом он помолчал, обдумывая, нельзя ли ее как-то использовать. Решив все-таки не делать из Лёни малолетнего убийцу, он сказал:

– Пацан сам бы сбежать не смог. Я лично присутствовал при погрузке на поезд, в него и мышь посторонняя не проскочила бы. Но исключать версию, что парня могли на нем вывезти – нельзя…

– Я что-то не понимаю… – нахмурился в недоумении Граховский.

– Да что тут понимать! – вздохнул Круглов. – Если связать все вместе: отход поезда с нашей территории, убийство Первачева, а это именно убийство, можете мне верить, и исчезновение Лёни, все это не может не натолкнуть на определенные подозрения… – он помолчал, вроде как не решаясь озвучить тяжкую для него мысль. – Похоже, Генрих Модестович, что Первачев пытался вывезти Лёню из Озерного…

– Зачем?!

– Не знаю! Но он погиб при невыясненных пока обстоятельствах… Кто мог его убить и за что? Первое, что приходит в голову, что он хотел передать пацана кому-то, кто был заинтересован его получить…

– А кто бы это мог быть? – побледнев, спросил Граховский. – Ведь мало кто знает о нашем объекте и сущности проводимых здесь экспериментов.

– А, перестаньте! – отмахнулся Круглов. – Сейчас не то время, когда люди хранят государственные секреты… За «мани» в кармане нынче продадут любую «военную тайну», или бартером возьмут: за один наш большой секрет – два-три их секрета поменьше. Политика!