– То есть?- Не понял я.

– Инфляция есть величина, обратная уровню ума правительства, умноженному на его добропорядочность. Если инфляция большая – значит, правительство состоит в основном либо из безнадёжных тупиц, либо из негодяев и воров. Если инфляция очень большая – значит, из тех и других одновременно. Правительства ценятся по тому, как они умеют "сдерживать инфляцию", то есть – не воровать слишком много и не мешать работать – тем, кто создаёт национальный доход – слишком сильно.- Не выдержав, девушка, наконец, фыркнула – уж очень хорошо было сказано.- Дефляция же возможна, например, в случае, если правительство вдруг перестанет тратить деньги.- Невозмутимо продолжал Борен.- А налоги собирать будет. А поскольку такого правительства я себе представить не могу, то не будем говорить и о дефляции…- Он развёл руками, огляделся, и, кряхтя, устроился в углу на диванчике, приглашающим жестом призвав всех проследовать за ним. Собеседница его присела на край стола – так, чтобы он мог свободно любоваться линией её бедра, остальные расположились рядом – и беседа потекла дальше.- Да… так вот, мы говорили о том, что в реальном выражении цена билета не изменилась. Это значит, что, сравнивая её со всеми остальными ценами – на золото, хлеб, никель, ватрушки – и усредняя эту оценку, мы получим сегодня примерно то же самое, что и в добрые старые имперские времена.

– Так почему же транспортники всё время воют, что им не хватает денег?- Карой замер с нерешительной улыбкой в ожидании какого-нибудь экзотического ответа.

– Во-первых – просто по привычке, как всегда.- Хмыкнул Борен.- Во вторых – просто "на всякий случай": вдруг денег всё же дадут. Раньше ведь в таких случаях всегда давали, а проверить толком никто не умел и не хотел. Теперь тоже иногда дают. Но – реже. Заметно реже. Потому и пищат. Чаще и громче.- Продолжал он разлагольствовать на фоне улыбок окружающих.- На самом деле у общественного транспорта существует две проблемы: тупость организаторов и наглость правительства.

– И в чём же наглость правительства?- Подала голос подошедшая Ами.

– В льготах, девушка…- Вздохнул Борен.- В льготах… В пресловутых привилегиях… Правительство не знает, не помнит, или не хочет ни знать, ни помнить одну простую древнюю истину, заключающуюся в том, что…

– Кто сеет привилегии – пожинает революции…- Тихо вздохнул подошедший с Лидочкой Джакус.

– Во! Знает!- Не то удивлённо, не то обрадованно воскликнул Борен.- Дай лапу… Дай-ка, я пожму твою честную лапу, дружище… Я бы тебя хоть сейчас двинул в правительство – да, жаль, туда с такими носами не берут…

– Не смешно…- Поморщилась Калиа.

– А я разве говорю, что смешно?- Удивился Борен.- Это грустно, граждане… Это очень грустно…

– Что именно?- Подал голос Карой.

– Что в правительство таких не берут…- Вздохнул Борен.- Туда берут совсем других…

– Ну, сейчас шансы вроде изменились…- Пожал плечами я.

– Именно, мой друг, именно… Именно, что шансы, и именно, что вроде…- Вздохнул Борен.- Ну, да ладно: поживём – увидим… Изменится что-нибудь или нет…

– Так вроде ж меняется?- Несмело встрял я.

– Слишком быстро, друг мой… Увы – слишком быстро… По сути – это есть революция. С точки зрения истории… А я не люблю революций. Очччень не люблю…

– Почему?- Наивно-заинтересованному выражению лица супруги ошпаренного можно было позавидовать.

– Да потому, хотя бы, что я люблю покой. Для бизнеса нужен покой… Особенно – для крупного и честного бизнеса… Потому он и не приживается обычно, что редко покой бывает… И, чтобы выжить, ему приходится чем-то поступиться… И первое, что стоит в этой очереди, есть…

– Честность…- Иронично хмыкнул Джакус.

– А я люблю покой…- Согласно кивнув ему, продолжал Борен.- И не люблю лжи. В принципе. А потому терпеть не могу людей, которые лгут мне или вынуждают лгать меня.

– И кого же больше?- Откровенная ирония Джакуса была на грани приличий.

– Ты знаешь… А ведь даже не знаю…- Неожиданно задумчиво ответил Борен.- Сложные вопросы задаёшь, дружище… Мда… Покой… Как я хочу покоя… Как я устал от того, что приходится огрызаться от стай шакалов, пытающихся снаружи и изнутри растащить всё на мелкие части, разгрызть, уничтожить, прожрать, переварить и…- Он, обведя нас тоскующим взглядом, безнадёжно махнул рукой.- А тут ещё эти революции…

– Которые задумывают наивные гении, осуществляют честные дураки, а пользуются их результатом – отъявленные негодяи…- Устраиваясь поудобнее на диванчике, вздохнул Джакус.

– Браво, дружище, браво! И это знаешь…- Захлопал в ладоши Борен.- Да только эта сторона революций меня лично как-то не очень затрагивает.

– Почему?- Проявила живой интерес Лидочка.

– Да потому, красавица, что я не отношу себя ни к тем, ни к другим, ни к третьим…- Развёл руками автомобильный магнат.- И, по большому счёту, Все эти фокусы и глупости с бегущей да ревущей толпой влияют только на стабильность. Это – шторм на море, понимаешь? А можно в шторм ловить рыбку, а? А строить мол? А просто плавать по морю? А?- Ехидно задав последний вопрос, он затих, какое-то время ожидая ответа, затем сказал:

– Не знаю, как кто – но я лично люблю светлое море. Прозрачное. Солнечное. Когда видишь, кто ты и где ты есть. И кто тебя окружает. И чего можно от них ожидать. В шторм, в бурю – море иное. Чёрное, неприятное, непредсказуемое. В шторм, бывает, поднимаются нижние слои, где гниёт ил – и тогда вонь разносится на десятки миль вокруг… И плавать в бурю я не хочу – не говоря уже о мусоре, можно встретить и что-то более опасное – обломки, верёвки, прочую чепуху… И это всё перемешано в кучу и совершенно непредсказуемо… Где низ, где верх – непонятно… А в человеческом обществе… И, особливо – в государстве… Бури очень страшны… Ибо бывает, что, перемешивая слои, буря выносит наверх того, кто там быть совсем не должен… Бывает, в революционные бури люди, не годные даже для того, чтоб грести веслом, вдруг оказываются у руля… И тогда – смерть или муки. Всем. Кто не сумеет отстоять свою независимость от такого "рулевого"… И – проблемы тем, кто сумеет…- Вздохнув, махнул рукой промышленник.- Вот потому я и не люблю революций: они могут занести наверх того, кого в иное время я бы даже не принял на работу, чтобы не создавать проблем внизу. А что он натворит вверху? А если их много? А если их… все? Тогда – что?