– Ты быстро адаптировался,- Улыбнётся мне вскоре Карой.- Некоторые не могли побороть неловкость едва ли не конца первой встречи…
– Слушай, а были такие, которые… побывав в подобном обществе… решили бы, что это – не для них?- Вдруг – не знаю, с чего бы – отстранённо спросил я.
– Не знаю. Не слышал.- Совершенно серьёзно ответил коллега.- Я думаю, что люди просто подменяют мышление стереотипами, оттого и относятся предвзято к наготе…- Пожал плечами он.- Когда же попадаешь сюда…- Он довольно улыбнулся.- Я не могу представить себе кретина, который не захочет побывать здесь вторично.- С ухмылкой закончил он.- Пошли?- И он кивнул на дверь парилки.
– Поехали…- Согласился я.
– Мылся сегодня?- Я кивнул.
– Дело не только в том, что, как следует пропотев в парилке, можно выжить оттуда окружающих,- усмехнулся смуглянка,- дело ещё и в том, что забитые поры могут обеспечить хороший тепловой удар… Так что – ежели чего, так душ рядом…- Он кивнул на стенку.
– Ну, бережённого – Бог бережёт…- Вздохнул я и отправился под душ. Карой, расположившись под следующим, резонно заметил:
– Ты прав, курилка: оно никогда не мешает… Особенно – когда дело касается женского общества…- Подмигнув, добавил он. Я улыбнулся.
В парилке уже собралось немало народа.
– Это – сухая парилка.- Объяснил мне Карой.- Здесь просто прогреваются. При этом нужно быть осторожным – термометр видишь?- Он кивнул под потолок. На нём было сто сорок градусов.
– И это правда?- Настороженно спросил я.
– Не знаю.- Загадочно ухмыльнулся коллега.- Никто толком не знает. Термометр исправен – можешь вынести и проверить. Но здесь он показывает обычно столько. Бывает – больше. А повешен он тут, может быть, больше как раз для того, чтобы не забывались да не засиживались…- С ухмылкой продолжал комментировать смуглянка.- У тебя сердце – как? Нормально?- Вдруг, повернувшись ко мне, серьёзно поинтересовался он.
– Ну, не жалуюсь…- На всякий случай соврал я. Не говорить же ему, что сегодняшняя история с Лидочкой вызвала у меня старые добрые воспоминания о том, что такое сердечная боль…
– Ну, смотри…- Как будто почувствовав фальшь, пожал плечами смуглянка.- На всякий случай – не забирайся слишком высоко…
…Внутри парилка представляла собой огромную деревянную лестницу с широкими ступенями. На каждой их них мог свободно разместиться человек. В длину – двое. Народ и разместился. На самом верху расположилась детвора, которую Борен решительно согнал как раз в тот момент, когда мы входили. Чуть пониже – двое незнакомых мне мужиков. Следующую ступеньку оккупировали Борен с Ингой, а детвору они расположили на один уровень ниже. Мы с Кароем расположились ещё ниже. На всякий случай. Минут через пять я уже был склонен доверять термометру. Через десять – детвора начала потихоньку выползать наружу. Они делали это как-то интересно: сначала как бы неслышно сползали, почти стекали по ступенькам, потом, уже почти добравшись до низу, быстро выскакивали за дверь. Опасались, что взрослые, спохватившись, не выпустят их наружу? Не знаю. Состояние было какое-то интересное – с одной стороны – совершенно несносная жара, с другой – будто бы даже приятно… вот так вот, среди зимы – как следует прогреть косточки… Я долго не спешил выползать. Наконец, когда я уже готов был, подобно детворе, медленно сползать вниз – Карой поднялся, и, протягивая мне руку, предложил:
– Пойдём. На первый раз тебе явно хватит…
– Да, действительно…- Повернула к нам совершенно мокрую и раскрасневшуюся физиономию Инга.- Не увлекайтесь, мил человек – живее будете…- Почти измождённо попробовала пошутить она. Я попробовал подняться – и не смог: казалось, голова, которую я пробую поднять выше, попадает в какое-то совершенно раскаленное пекло, и не было никакого желания проверять: выживет она там или – нет. И… я начал сползать, как это недавно делали детёныши, вниз – только на первой ступеньке решившись подняться и… стремглав выскочил за дверь. Карой, загадочно улыбнувшись, кивнул мне на Борена: мокрый, красный, волосатый, он лежал, раскинувшись, почти на самом верху и удовлетворённо крякал, буквально растирая по себе пот. Бррр… А чуть повыше его, в самом пекле, лежали, как бездыханные трупы, ещё двое – казалось, они боятся пошевелиться, чтобы не обжечься о воздух…
– Агов! Кто там холоду напускает?- Вдруг недовольно крикнул один из них, пытаясь повернуть голову. Мы быстро ретировались, мигом захлопнув дверь, и отправились под душ.
– Сделай погорячее…- Подсказал Карой. Я попробовал. Действительно – "вкусно"…
– А теперь – в бассейн…- Кивнул смуглянка. В бассейне кишмя кишела детвора. Я даже представить не мог, как столь ограниченный контингент подрастающего поколения может создать столько шума, гама, брызг и столь уверенное впечатление огромной кампании. Завидев нас, поднимающихся над ограждением бассейна, детвора мигом бросилась врассыпную и ухватилась ручонками за перильца у краёв водоёма.
– Техника безопасности…- Прокомментировал Карой.- Знают, что, когда бегемоты прыгают в воду – надо, во-первых, не попасть под падающие туши, а во-вторых – не быть размазанными волнами по стенкам бассейна.- Закончив, он прыгнул. Подняв кучу брызг, чем вызвал довольный, как мне показалось, визг малышей; он погрузился в воду целиком, проплыл немного в глубину, вынырнул и широкими саженками поплыл к противоположной стенке бассейна – как я понял, освобождая место для меня. Я, не заставив себя ждать, поступил примерно так же. Попробовал руками достать дна – показалось, что глубина – футов десять… и не достал. Когда вынырнул – детвора была довольна: видимо, наблюдения за ныряльщиками составляли для них часть ритуала. А может – просто радовались освобождению территории?
Карой, взобравшись по лестнице с противоположной стороны, поджидал меня наверху.
– А здесь – "мокрая" парилка.- Кивнул на соответствующую дверь он.
– Пойдём?
– Не стоит.
– Почему?
– Не знаю.- Пожал плечами он.- У завсегдатаев да ценителей бытует мнение, что смешивать эти удовольствия не стоит… Если очень хочешь – попробуем ближе к утру, после перерыва.- С усмешкой добавил смуглянка, открывая дверь парилки и заглядывая внутрь. Из-за двери валом валил пар. Я не смог побороть искушения и тоже засунул свой любопытный нос в дверной проём. Пар, казалось, застилал всё вокруг – практически ничего не было видно. Вместо длинной лестницы были какие-то полки, напоминавшие нары. Уровней было всего три: у пола, посредине, и – почти под самым потолком. Каждый более высокий уровень был заметно уже и всё меньше и меньше отличался высотой от предыдущего – видимо, затем, чтоб не падать с самого верху слишком долго, если уж так "повезёт". Посреди парилки был огромный каменный стол, на котором лежало задом кверху огромное тело, принадлежавшее, как я сообразил, Джакусу. Голова с многострадальным носом свешивалась вниз с края стола. Амила, свернув вафельное полотенце жгутом, с видом воинственной садомазохистничающей амазонки с горящими от возбуждения глазами охаживала его этим орудием по всем доступным местам – от пяток до шеи. Джакус только довольно покрякивал.