Как раз несколько дней назад я видел статью, написанную Даттабалом. Он сравнил меня с Фрейдом, он сказал, что мы оба говорим одно и то же. Это сравнение — больше, чем неправильное понимание. Я говорю, что секс — это любовь, Фрейд говорит, что любовь — это секс, и разница потрясающая. Я говорю, что и в сексе есть проблеск самадхи; я делаю и секс священным. Фрейд говорит, что в самадхи, в самадхи Рамакришны, нет ничего, кроме подавленной сексуальности. Он делает и самадхи мирским понятием.

Тот, кто не имеет понимания, заключает меня в одни скобки с Фрейдом. Это очень легко, просто. Они говорят: «Какая разница, назвать секс любовью или назвать любовь сексом? Нет разницы». Не много, если вы думаете только о словах. Тогда разница только в том, что я ставлю секс на одно место, а любовь на другое, а Фрейд ставит их на противоположные места. Так что большой разницы нет.

Но разве вы не видите разницы? Она огромна, жизненна, ценна. И от этой разницы зависит многое.

Видение даоса — это взгляд на часть через целое, так, чтобы целое придавало смысл части, делало её осмысленной. Не иначе. Ваши глаза прекрасны, но, взятые вне вашего тела, они ничто.

Это случилось в жизни Винсента Ван Гога... Он был очень безобразен — великий художник и прекрасная душа, но безобразное тело. Ни одна женщина, ни разу не влюбилась в него. Он был омерзителен, он был ужасен. И он очень сильно страдал. В возрасте тридцати трех лет он совершил самоубийство. Если никто не любит вас, то для чего жить?

Однажды, будучи у проститутки, он сказал: «Никто ни разу не сказал мне что-либо с любовью. Никто не сказал мне, что я красив, или хорош, или я такой и сякой. Я страстно желаю этого». Женщина пожалела его, у нее, должно быть, было очень сострадательное сердце. Она оглядела его, чтобы найти что-нибудь, что можно было бы оценить высоко, но не нашла ничего. Лицо было безобразно, нос был безобразен, глаза были безобразны, все было в беспорядке — за исключением ушей. Поэтому она сказала: «Но у вас красивые уши». И она играла его ушами.

Он пошел домой, отрезал себе ухо и подарил его той женщине. Она не могла поверить! Он принес ухо со стекающей с него кровью и сказал: «Тебе оно нравится, теперь оно твое».

Но ухо, отрезанное от тела, более не прекрасно — даже самое прекрасное ухо станет безобразным.

Изымите что угодно из его контекста, и оно потеряет весь смысл, потеряет всю красоту, потеряет всю истину. Истина пребывает с целым, то же и красота, то же и доброта. Первое, что нужно понять в Дао, — это видение целого.

И целое не может быть собрано... это второе, что следует запомнить. Были люди, пытавшиеся составить целое. Например, в своем психоанализе Фрейд пытался разобрать человеческий ум, человеческую психику на фрагменты, поэтому и такое название — анализ, психоанализ. Сначала он разобрал человеческий ум на составляющие его части и многое разрушил. Затем пришел Ассаджоли и создал психосинтез. Ассаджоли пытается переделать то, что сделал Фрейд. Он снова соединяет части. Фрейд разрушил, но Ассаджоли неспособен ничего оживить, не может.

Будет трудно, но это нужно понять — это поможет вам понять позицию Дао. Фрейд делает анализ. Сначала он отрезает члены тела, затем раскладывает их на столе и обследует их. Затем приходит Ассаджоли. Он снова составляет все члены вместе, привязывает их друг к другу, приклеивает их друг к другу и думает, что теперь человек стал целым. Оба неправы. Если вы убили что-то, вы не сможете сложить это в целое. Жизнь так драгоценна, что, когда она уходит, она уходит навсегда. Вы не сможете составить её из частей.

Если вы разделите розу на лепестки, а затем придет Ассаджоли, сложит лепестки вместе, приклеит их, приколет их булавками и скажет, что теперь это настоящий цветок, он будет неправ. Это не настоящий цветок. Он лишь представляет ложную идею единства. Единства нет, поскольку булавки, которые держат цветок, никогда не были его частью; клей, который держит цветок, никогда не был частью живой розы. Живая роза держалась сама — помните это. Она не держалась чем-то еще, она держалась сама. Это дух соединяет вас, держит вас в состоянии целого. Это не ваши руки, и ваши ноги, и ваши глаза соединились вместе, нет. В вас существует что-то, что держит их вместе. Когда разрушается это единство, тогда, даже если вы снова все сложите вместе, это не будет настоящее единство.

Поэтому я не являюсь ни сторонником анализа Фрейда, ни сторонником синтеза Ассаджоли. Моя позиция — это в точности позиция Дао.

Что говорит Дао? Дао говорит, что искать существующее единство надо до начала анализа. Надо идти к первоначальному единству, первичному единству, исходному единству. Идти к исходному. Синтез приходит после анализа, он следует за анализом. А Целостность? Целостность предшествует анализу. Она была до того, как анализ разрушил её. Нужно иметь полное видение и видеть вещи в их всеобщности. Не следует складывать их вместе. Если вы будете складывать их, это будет ложное единство, это будет синтетический синтез, искусственный, пластиковый. Он не будет истинным.

Ясно ли это вам? Посмотрите на дерево. Дерево цельно. Глубоко всмотритесь в дерево. Дерево цельно с землей, ведь они соединены вместе. Если вы всмотритесь глубоко, то увидите, что земля существует вместе с солнцем. Без солнца земля существовать не может; без солнца дерево не было бы зеленым, не было бы живым; без воздуха, окружающего его, оно не дышало бы. Поэтому дерево цельно с воздухом, землей, солнцем, со звездами — со всем. Все сущее переплетено; мы переплетены друг с другом. Я в вас, вы во мне; мы в дереве, деревья в нас; мы в земле, земля в нас, и мы переплетены. Мы члены друг друга, мы не существуем порознь.

Смотреть с этой высокой точки предельного единства — вот что такое Дао. И тогда все окрашивается в совершенно другой цвет. Тогда ваше видение открывает вам то, что нельзя открыть на более низких уровнях. В Дао не нужно складывать вещи в целое.

Однажды ко мне пришел христианский миссионер и сказал: «Я чувствую себя счастливым оттого, что вы пытаетесь собрать все религии вместе». Я сказал: «Вы не поняли меня. Я не собираю их вместе. Я смотрю на них, как на одно целое».

Я не собираю их вместе, я не занимаюсь синтезом. Я не согласен с Махатмой Ганди, который пытается создать синтез, собирая вместе ислам, индуизм, христианство — несколько частей из Библии, несколько частей из Корана и несколько частей из Гиты — и делая что-то из всего этого. Это сборная солянка, кхичарщ это не единство, это не всеобщее видение. Я не собираю вместе Христа, и Мухаммеда, и Махавиру, и Кришну, и Лао-цзы. Нет, я вижу их как одного. Для меня не стоит вопроса, чтобы собирать их вместе, я не делаю усилий, чтобы собрать их вместе, я не пытаюсь заниматься синтезом их. Они суть одно — вот мое переживание. Они суть одно. Они никогда не были порознь. Существование порознь невозможно. Они соединены вместе в истину. Они знают одну истину, они живут одной жизнью, они наслаждаются одним блаженством. Их самадхи одно. Я не собираю их вместе, я просто говорю, что это так.

Второе: Дао не заинтересовано в понимании чего-либо порознь — такое понимание будет ложным, ошибочным. Нельзя понять вещь отдельно, поскольку в самом этом отделении, в самом этом определении, вещь выхватывается из общего контекста, из её органического единства. Тогда можно иметь объяснение, но не понимание.

Наука объясняет; религия понимает. Объяснения касаются частей; понимание касается целого. Понимание — это очень неуловимо, текуче, туманно; объяснение — это очень ясно и резко. Из-за этой резкости объяснение неверно. В жизни нет ничего резкого. Границы сливаются и пересекаются.

Например, взгляните на женщину. Утром она может быть женщиной, вечером она может стать мужчиной. Видите мужчину, он очень сердит. А через мгновение он смягчится и может стать женщиной.

Это случилось прошлой ночью. Я сильно ударил по голове Ятри, и он закричал, завопил и сказал: «Я отрежу вам голову, Бхагаван!» А я знаю его, он очень женственный человек. Но он стал очень, очень агрессивен. Затем он остыл и упал к моим ногам. Что теперь делать? Вместо того чтобы отрезать мне голову, он пал к моим ногам. Нет, это не тот человек, который собирается отрезать мне голову. Он кладет свою голову к моим ногам. А прошло не много времени — все произошло в течение пяти минут. В один момент он был мужчиной, ян; затем он стал женщиной, инь.