Томми отвез груз в Пингтон и довез молодых людей до Уиллхэйза.

– Если что-нибудь случится, зовите старика Томми, – подмигнул он им. – Теперь я ваш вечный должник. Никогда не забуду того, что вы для меня сделали.

– Да бросьте вы, – отмахнулся Карри. – Это всего лишь имя. А ведь имя ничего не значит, верно? – Он повернулся к Вик и с какой-то непонятной ей тревогой в глазах спросил: – Ведь верно же, Вики?

– Верно, – улыбнулась Вик. – Это мы – твои должники, Томми. И туда, и обратно ты вез меня, не взяв ни цента…

– Правда, туда я вез мальчишку, а обратно – девчонку, – пошутил Томми. – Удачи вам, ребятки.

Удача нам точно не помешает… – думала Вик, наблюдая за отъезжающей фурой. Что ждет ее дома? Страшно даже подумать…

У Карри вид был не менее растерянный и тревожный. Еще бы! Предстать перед разъяренным фермером, который думает, что тот соблазнил его дочь…

Карри затылком почувствовал пристальный взгляд Вик. Наверное, она заметила, что он встревожен. Но Вик не должна думать, что его что-то беспокоит. Иначе она заразится его беспокойством…

– Знаешь о чем я думаю? – повернулся он к Вик.

– О чем?

– О том, что мы с тобой не купили твоему отцу подарок…

Вик усмехнулась.

– Вряд ли он ждет подарка. Самым большим подарком для него было бы, если бы я не уезжала из дома. Надеюсь, он уже не тешит себя мыслью, что я выйду замуж за Бобби.

– Проклятый Бобби! – Глаза Карри прищурились, и Вик не могла понять, правда ли он злится или только шутит. – Я уже не в первый раз слышу о нем. Может, ты все-таки хочешь за него замуж?

– С ума сошел! – Вик улыбнулась, догадавшись по глазам Карри, что он все-таки шутит. – Вот и моя сестра надо мной подтрунивала. Она тоже говорила, что я выйду замуж за Бобби-Шмобби.

– Значит, так ты называешь своего жениха?! – в притворном возмущении воскликнул Карри.

– Это что – мужская солидарность? – рассмеялась Вик.

– Ага, – беззаботно кивнул Карри и тут же, мгновенно изменившись в лице, добавил: – А если серьезно, Вик… Я разорву этого Бобби-Шмобби на кусочки раньше, чем ты выйдешь за него замуж. Ты это знай…

– Хорошо… – смиренно согласилась Вик. – Да у меня и в мыслях не было…

– Вот и чудесно, – Карри снова безмятежно улыбался. – А теперь веди меня к своему отцу. Надеюсь, он не расстреляет нас из ружья?

Хорошо бы слова Карри не оказались правдой! Вик повела его самой длинной дорогой, чтобы у них было время поговорить друг с другом до того, как они предстанут перед ее отцом.

День был ярким и солнечным – даже в Уиллхэйз уже прокралась весна. На ветвях обнаженных деревьев пели птицы, но их веселые песенки не радовали душу Вик. Если бы она могла знать, как встретит ее отец! Может, он вообще не хочет ее видеть? А может, обиделся за то, что она написала в письме?..

Вот знакомый забор, знакомая покосившаяся калитка. Вот одинокая яблоня, стоящая возле ворот. Как часто Вик любовалась этой яблоней, когда та расцветала и разливала вокруг себя благоуханный аромат. Какими светлыми тогда были мысли Вик… Могла ли она подумать, что ее жизнь наполнится такими странными и страшными событиями?

Около забора она остановилась и в растерянности посмотрела на Карри.

– Ну же, Вик, – ободряюще улыбнулся он. – Не будем оттягивать и сделаем то, что должны…

Его мягкий понимающий взгляд, его поддержка, наполнили Вик решимостью. Она толкнула калитку, и та, скрипнув, поддалась.

Фрэд Миглс словно прислушивался к тому, что происходило во дворе. Он выскочил из дома и увидел дочь. Их взгляды встретились. Вик смотрела на него, испытывая одновременно радость, страх и чувство вины. Отец… Они не виделись совсем недолго, но Вик успела соскучиться по нему…

Фрэд перевел взгляд на Карри, а потом снова на Вик. К удивлению Вик, глаза отца светились радостью, а не гневом. Или ей только показалось? Не веря своему счастью, Вик поднялась по ступенькам крыльца и прошептала:

– Папа…

Фрэд Миглс бросился к дочери и стиснул ее в объятиях.

– Вики! Вики! Что же ты делаешь со своим стариком! Куда ты пропала?! Я чуть с ума не сошел! Боялся, ты не вернешься! Боялся, что никогда не увижу свою Вик!

– Ну что ты, папа… Я же написала, что вернусь…

Наконец Фрэд выпустил дочь из объятий и подозрительно покосился на Карри.

– Вы, значит, Габриэль Ланкет…

– Да, я Ланкет, – приветливо улыбнулся Карри. – Только лучше зовите меня Карри.

– Карри – прозвище героя в его последней книге, – поспешила объяснить Вик. – Так что Габриэль входит в образ…

– Значит, входит в образ… – Фрэд постучал носком сапога по деревянному крыльцу, а Карри почесал родинку под виском. – Скажи-ка мне, парень… – Фрэд посмотрел прямо в глаза Карри, но тот выдержал взгляд и не отвел глаз. – А кто женится на моей дочке? Габриэль или Карри? Человек или герой этой твоей… книги?

Вик обмерла. Она не ожидала, что отец спросит об этом вот так, напрямик. Вик не знала, что ответит Карри. Наверное, он и не задумывался об этом… Да и она не задумывалась… Впрочем, теперь Вик была готова на все. Ей хотелось быть рядом с этим человеком… всегда, всю жизнь… Но хочет ли этого Карри? Она взволнованно ждала ответа. Сердце ее билось так сильно, что его стук отдавался в ушах Вик, и она боялась не услышать голоса Карри. Но все-таки услышала.

– Думаю, оба, сэр, – невозмутимо ответил он. – Думаю, что на вашей дочери женятся и мистер Ланкет, и Карри, сэр… Если, конечно, она сама этого захочет…

Вик почувствовала такое облегчение, будто с плеч свалился тяжелый мешок. Он готов жениться на ней! Его не пугает ни ее бедность, ни то, что она совершила убийство! Он честно и прямо смотрит в глаза ее отцу, не давая усомниться в своей правоте… Вик невольно улыбнулась. Она не переставала восхищаться Карри.

Фрэд был несколько ошарашен таким ответом. Он не ожидал такой прямоты и решимости от человека, которого считал жалким краснобаем, только и умеющим, что пудрить мозги деревенским девчонкам. Что ж, если этот парень осмелился показаться ему на глаза, значит, он не так уж и плох, как Фрэд о нем думал.

– Ладно, – уже мягче сказал Фрэд, – проходите в дом. Раз уж все так вышло, я не буду ставить Вик палки в колеса. Пусть сама решает, за кого ей выходить замуж… Заходите, заходите, – поторопил он растерявшихся молодых людей. – Небось, устали с дороги, проголодались…