Жорж де Тремуйль особенно выделялся роскошью своего костюма и своим важным видом. На его жирном лице застыла самодовольная улыбка. Его необъятное брюхо, туго затянутое в бандаж, выпирало из-под алой бархатной шубы. Молча поглядывая по сторонам с целью определить, какое впечатление производит его особа, он незаметно прислушивался к беседе, которую монсеньер архиепископ вел со знатными послами, прибывшими из Орлеана. Послы, оказывается, приехали, чтобы посмотреть на Деву. Они просят, чтобы ускорили ее отъезд в помощь осажденному городу. Дуралеи! Они сами не знают, чего хотят. Сейчас эти господа увидят веселое зрелище, которое раз навсегда отобьет охоту к подобным авантюрам.

Почтенный шамбеллан рассчитал все тонко. Не случайно потребовал он, чтобы прием был обставлен особенно пышно. Не случайно порекомендовал королю надеть самое ветхое платье. Де Тремуйлю казалось, что он уже видит, как все произойдет.

Вот подлая мужичка входит в зал.

Вот стоит она, ошеломленная, ослепленная, потерявшая дар речи…

Ей надо найти короля, и она после долгих попыток справиться со своим смущением робко подходит к нему, шамбеллану, ибо кто же здесь одет богаче его?

Вот вам и конец забавного спектакля! Де Тремуйль едва удерживается от смеха. Лицо его краснеет с натуги. Ей-богу, он сейчас прыснет!..

Внезапное движение в зале заставляет шамбеллана отвлечься от своих мыслей. Шепот проходит по толпе придворных. Все замирают и с любопытством смотрят на дверь…

Это она!..

На пороге появляется граф де Вандом. Слегка наклонив голову, он проходит вправо, к камину.

Из-за его спины возникает юный паж в черном суконном костюме, с волосами, подстриженными в кружок…

Паж останавливается. Его губы вздрагивают. Его глаза скользят по лицам придворных. Затем уверенно, без тени смущения, быстрым шагом идет он вперед, к центру зала…

Жанна хорошо помнила, как все произошло.

Когда граф де Вандом явился в ее убогую гостиницу и сообщил, что король посылает за нею, она хотя и ждала этого, растерялась до смешного. Однако, подбадриваемая рыцарями, девушка быстро справилась с собой. На улице их ждала возбужденная толпа, проводившая Жанну до ворот замка. Поднимаясь по каменным ступеням вслед за молчаливым графом и стражником, несшим факел, девушка тщетно старалась унять биение сердца. Когда перед иен открылись двери приемного зала, она чуть не зажмурила глаза: так здесь было ярко и необычно.

Боже, какая роскошь, сколько красок и блеска! И какие лица! Все смотрят на нее… Одни — с улыбкой, другие — с холодным любопытством, третьи — с нескрываемой злобой. И ни одного дружелюбного, светлого взгляда!

Но где же он?

Не тот ли, с приторно-сладкими глазами? Нет, тот в рясе.

Пли, может быть, этот, самый важный, со злым лицом? Нет, этот слишком толст и стар. Он совсем, совсем не такой!..

Его нигде не видно! Его нет! Эти гордые сеньоры насмеялись над ней, простой деревенской девчонкой!..

Жанна чувствует, как гнев и боль подходят к горлу. Она сжимает кулаки. Сейчас она повернется и убежит отсюда, от всех этих обманщиков в роскошных одеждах и с холодными сердцами.

Но что это?.. Чьи-то немигающие глаза следят за нею, испуганно следят из-за придворных. Чье-то маленькое, худое тело прячется за спинами блестящих господ.

Это он! Нет больше смущения и гнева, нет неловкости и испуга. Девушка не видит придворных. Уверенно идет она вперед и смотрит в эти неподвижные глаза…

Толпа расступается. О, как не похож он на сказочного принца ее мечты! Как некрасив!..

Но он несчастен, жалок и беден. Он единственный в этом зале, кто достоин великой жалости!..

Жанна падает на колено и протягивает к нему свои сильные и добрые руки:

— Здравствуйте, милый дофин! Да пошлет вам бог счастливую и долгую жизнь!

И тогда все разом стало на свои места. Лицо нарядного толстяка изобразило величайшее изумление, потом сделалось еще более злым. Он топнул ногой и ушел.

Зато приторно-сладкий, в рясе, ласково кивнул Жанне и от удовольствия тихо захлопал в ладоши.

Все знатные господа окружили ее и короля.

Но для Жанны их не существовало. Она взяла за руку своего бедного Карла, отвела его в сторону и начала с ним задушевный разговор. Она знала, что юного принца покинула мать, злая мать, оклеветавшая его. И Жанна по-матерински нежно уговаривала Карла, что он не должен ничего бояться. Он единственный законный государь милой Франции. Она, Дева, пришла для того, чтобы выручить город Орлеан и отвести Карла в Реймс. Пусть он верит ей и дасг ей войско. Остальное беспокоить его не должно.

Голос девушки звучал сердечно и убеждающе. Король перестал испытывать чувство неловкости. Придворные, следившие за выражением его лица, увидели, как оно просветлело.

Впервые за много-много дней Карл VII улыбался счастливой улыбкой…

Хорошее настроение короля продержалось недолго. Едва он отпустил девушку и придворных, как прежние мысли вновь начали одолевать его слабую голову. Не в силах справиться с ними, он вызвал своих главных советников.

Архиепископ поздравил короля с победой. Теперь очевидно, что девушка послана богом. Духовенство в общем дало о ней хорошие отзывы. Она выдержала трудное испытание. Чего же еще ждать? Можно и удовлетворить ее просьбу, а там, под Орлеаном, все окончательно прояснится.

Канцлера поддержал старый де Гокур. Благородный сепешал не отличался ясностью ума и самостоятельностью мысли, но монсеньер Реньо успел его хорошо подготовить.

Однако сир де Тремуйль не дал восторжествовать союзникам. С величайшей горячностью он начал возражать архиепископу и привел свои основания.

Духовенство представило хорошие, отзывы? Как бы не так! Попы разделились во мнениях и в общем высказали столько же «за», сколько и «против». Емуто, шамбеллану, хорошо известна причина этого: у него своп отношения с попами и, пожалуй, не менее тесные, чем у монсеньера… Что же касается поведения Жанны на приеме, то само по себе это еще ничего не значит. Все могло быть внушено ей дьяволом с таким же успехом, как и богом. И хороши же они будут, если пошлют дьявольскую девку под Орлеан! Дело короля окажется полностью скомпрометированным, и все пойдет в тартарары, на радость сатане и англичанам!