Зазвонил телефон. Харм потянулся через стол, заваленный бумагами, за трубкой. Горы над крышами зданий окрасились фиолетовым цветом.

– Лейтенант Бадди Хирш, отдел убийств полиции Лос-Анджелеса, отвечает на ваш звонок. Привет, парень. Так приятно было услышать о тебе вчера. В твоем голосе звучала великолепная утренняя скука. Ты засиделся, разглядывая восходы и закаты над горами, не выходя из своего кабинета.

Харм крутнулся на стуле, повернулся лицом к стене с прикрепленными указательными карточками.

– Как жизнь в настоящем мире, Хирш?

– Как давно ты переехал в Нью-Мексико? Меньше года? Как ты можешь называть Лос-Анджелес настоящим миром?

– Все познается в сравнении, – ответил Харм.

– Что там со взломом и ограблением, которое я выкапываю из дел? Ты сорвал очень ценную клиентуру в первый же год собственного бизнеса, мистер Боланд.

– Да. И ты должен делать все осмотрительно, понимаешь, что я имею в виду? Все должно быть сделано секретно.

– Твоего желания не спросили! Скажи мне только одно.

– Что?

– Потрясающая женщина?

– Фантастичная.

– Да, – Хирш прочистил горло. – Ты, возродившийся сукин сын. Оставленный загнивать на задворках загона, снова поднялся до положения ангела-хранителя. Обижаешь, мистер Боланд.

– Хирш?

– Да?

– Дай мне просто отчет.

– Слушай. Система защиты в ее доме в Каньоне Лорель была установлена чуть раньше взлома. Заказ внес и оплатил Леонард Джакобс. Он представил в «Визионфильм» счет. В отчете указано, что мисс Уайтт, по ее словам, не смогла правильно обращаться с системой защиты в ночь нападения. Она просто не любила ее с самого начала, не хотела ее установки и, в основном, выключала.

– О каком виде резиденции мы говорим?

– Это не Бель-Айр-особняк, мистер Боланд. Больше напоминает коттедж. В двадцатые годы это был каретный двор. Расположен на вершине холма. Вокруг разросшийся парк, небольшой бассейн. Скромно, по стандартам Лос-Анджелеса, во всяком случае, для кинозвезды. Мисс Уайтт в официальном сообщении заявила, что ничего не было украдено, но тот парень оставил патроны. Нападающий трижды нажал курок незаряженного револьвера у виска женщины. Похоже, что фактически он разрядил оружие до того, как вошел в дом.

– В отчете сказано, что выстрелы совпадают с одной из сцен сценария, который она читала в то время?

– Да. Она заявила об этом неделю спустя. Оказалось, что в «Журнале Лос-Анджелеса» была статья о данном сценарии, с упоминанием, что Уайтт, возможно, будет играть эту роль, или интересовалась ею. Даже специально упоминалась та сцена. Минутку, статья здесь, вот интервью с драматургом, ее слова, цитирую: «Один из способов создать неотразимую историю – пойти вопреки ожиданиям зрителя. В том эпизоде, который упоминает Ния Уайтт, оружие три раза стреляет возле головы героини, но револьвер оказывается незаряженным. Так что не жестокость и насилие нагнетают напряженность, а ожидание и неожиданность». Конец цитаты. Видишь, к чему веду речь? То, что случилось, было описано в журнале. Похоже, что кто-то прочитал статью, и у него возникла блестящая идея устроить. Ни и Уайтт пробу на роль или что-то в этом роде.

– Можно получить копию чека и имя драматурга, у которой брали интервью для статьи?

– У тебя есть факс?

– Вышли ее в копировальный отдел библиотеки, а я заберу. Он называется «Бумажный Тигр*, вот номер.

– Приятель, когда ты вступишь в двадцатый век? И как только компания «Визионфильм» нанимает парня в офисе рядом с видео магазином, у которого нет даже телефакса? Как получилось, что они не наняли какого-нибудь оперативника безопасности из Беверли-Хиллз, знающего, что к чему на съемочной площадке?

– У меня накладные расходы поменьше.

– Ну-ну. Хэй, мистер Боланд, желаю успеха в деле. Рад слышать, что у тебя неплохой бизнес в краю глинобитных лачуг. Пришли-ка мне пару визитных карточек, я буду иметь тебя в виду. Звони, если еще что-то понадобится.

– Спасибо, Бад.

Америке Куинтана оказался внимательным человеком. Он взял Харма на место, где перевернулась машина. Ния и Уайтт. И вот они стоят возле пересохшего ручья. Засохшая потрескавшаяся грязь усыпана искривленными сосновыми ветками. Кустики шалфея, густо разросшиеся на холмах, все еще свежи и зелены. На красноватой глине четко отпечатались следы покрышек «Мерседеса». Здесь машину вытягивали на дорогу лебедкой.

– Вы правы по поводу угла полета пули, – сказал Куинтана. – Чуть ниже центра сидения. Она вошла прямо.

Куинтана показал в направлении дороги:

– Видите холм возле Санта-Фе? Дорога резко сворачивает вправо. Там мог кто-то устроить засаду, – так думал я в ту ночь. Но там никого не было, я осмотрел все вчера. Могу и вас взять наверх, там ничего достойного внимания – ни следов покрышек, ни пустых пачек, ни далее пивной банки, – он разгладил усы пальцем. – Ничего, кроме природы.

– Может быть, выстрел произведен из проходящей машины? – спросил Харм.

– Да, мы предполагали и это. Но мисс Уайтт не сообщала ни о каком бы то ни было автомобиле. Сказала, что была совершенно одна на дороге. Может быть, спросить ее еще раз, и она что-то вспомнит? Машина должна была быть прямо перед ней и притормозить у крутого поворота, вон там.

Харм поднял камешек, перекидывал его с ладони на ладонь.

– Кто вломился в домик прошлой ночью? – спросил Куинтана. Он, прищурившись, взглянул на солнце. – Это может быть взаимосвязано, а может быть просто совпадением. Роскошное соседство по пути к «Охотничьему Домику». А у Джакобсов нет ни стены, ни забора вокруг собственности, нет даже сторожевой собаки, как в большинстве мест здесь. Любой, кто хочет, может бродить по территории. Но я сказал миссис Джакобс, что мы пошлем пару человек на съемочную площадку, а еще кто-нибудь будет проезжать возле их дома каждые полчаса, наблюдая за обстановкой. Сегодня мы уже отправили туда человека, он снимет отпечатки пальцев, Я дам знать, если мы найдем что-нибудь на ноже. – Куинтана помолчал и стал взбираться наверх.

Харм проследовал за ним. Наверху Куинтана подошел к машине, взял из кабины микрофон, стал переговариваться по передатчику. Вдруг он резко выпрямился, позвал Харма: